Никогда не стреляй на вздохе,
И жизнь проживешь без хлопот.
- Совершенно неожиданно процитировал хорошо известного мне автора капитан Верстаков. Вот уж от кого поэзии не ожидал, так от него.
- Ага, и ты Андрей "Скоростную стрельбу" вспомнил? - улыбнулся Удовиченко.
- О! И у вас эту песенку поют! - Тушканчик отходил на несколько минут, "воздухом подышать" скорее всего, и вернулся как раз когда капитан занялся декламацией.
- Да мы толком и не знаем, чья это песня. Давным-давно кассету ещё с прежних времён оставшуюся кто-то из стариков приволок, ну и подхватили.
- Кассету? - удивился Тушканчик. - Это ж сколько ей лет?
- Дофига! - полковник наморщил лоб, пытаясь очевидно вспомнить числовое значение этого определения. - Они и до Тьмы-то уже редкостью стали даже в нашей глуши, не то что в столицах… - он мотнул головой, словно отгоняя неприятные воспоминания, и полог на мгновение приоткрывший тайны его прошлого, снова опустился. - А что, у вас эта песня тоже известна?
- А то! - улыбкой Мура можно было подвалы освещать, настолько она получилась ослепительной. - Говорят, - он перешёл на трагический шёпот, - Илюхин отец лично автора знавал, - и он посмотрел на меня.
- Ух ты! - искренне восхитился Седов. - А…
- Про народный фольклор давайте позже поговорим, - перебил его полковник. - Что с дуэлями этими? - и он посмотрел на Говоруна.
- А чего с ними? Всё - как всегда. Смертность в этом районе выросла раза в три, если не больше. Местные народ и так-то не слишком выдержанный, а тут по любому поводу давай стреляться. В иных бандах едва треть народу на ногах осталась.
- Ну это-то понятно… Так, а это что за чучела? - и полковник посмотрел мне за спину, туда, где располагался вход в заведение.
Обычно я спиной к двери никогда не сажусь, тем более в таких весёлых местах, но шесть человек с нашей фактурой, все как один разместившиеся в кабаке за одним столом лицом ко входу это, согласитесь, весьма подозрительно. Так что пришлось мне развернуться.
"Да уж, "феерия варварского искусства" как батя говаривал". - Почти всегда бредуны, особенно напавшие на "жилу", цепляли на себя добычу без всякого смысла и меры. Вскроют, бывало, магазин спортивных товаров, так вся банда в тренировочных костюмах и хоккейных доспехах щеголяет. Или в дорогущих кашемировых пальто все ходят, пока не истреплют или покупателя не найдут. Здесь- похожая ситуация. Вошедшая четвёрка была как раз из поклонников стиля "Дикий, Дикий Запад", о чём говорили широкополые шляпы на головах двоих из них и набедренные кобуры у всех. Вожак, вдобавок щеголял ещё и двумя богато украшенными кобурами на животе, из которых торчали рукоятки "наганов".
- Сержио Леоне и Клинт Иствуд в одном кармане, - буркнул сидящий рядом Иван. - Есть мнение, что мальчики по нашу душу пришли.
Последнее, впрочем, было ясно без комментариев Мура, поскольку бравая четвёрка совершенно недвусмысленно направилась к нашему столу.
- Сергеич, похоже ребята пострелять в приезжих собрались, как ты считаешь? - быстро спросил я Удовиченко.
- Есть такая буква…
Для стороннего наблюдателя ничего практически не изменилось, так - мелочи. Тушканчик опустил правую руку под стол - никому не видно, но я-то знаю, достал он свою трещотку.
Верстаков откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди - зуб даю, расстегнул ремешки на обеих подмышечных кобурах и готов шмалять с обеих рук.
Федя Говорун чуть развернулся и, кажется, сильно заинтересован тем, что ему рассказывает Удовиченко, - но можно быть уверенным, что ствол его "сайги" смотрит в сторону недругов, а патрон дослан в патронник.
"Как там раньше было принято говорить? "Хорошо сидим!", - кажется? Вот так и мы…"
- Эй, вы там! - "Ох, какое тривиальное начало! Фантазии у этого "ковбоя" - ноль целых ноль десятых! А ведь если судить по голосу мужику лет тридцать, не меньше. Должна была жизнь научить".
- На "эй" зовут блядей! - сурово отбрил его полковник, причём интонационно сыграл так, что я поневоле поверил древней байке, что до наступления Тьмы в военных учебных учреждениях был курс "второго командного".
"Жаль, что не могу посмотреть на лицо этого "ковбоя". Начну елозить и дергаться - может нехорошо выйти… Так что сиди, Следопыт, не петюкай и жди, когда лепший дружок Ваня знак подаст".
Пауза затягивалась. У Удовиченко на лице замерло брезгливо-презрительное выражение, Федор уставился на незваных гостей с плохо скрываемым раздражением, капитан Верстаков играл бицепсами (не выпуская, впрочем, пистолетов), а Тушканчик просто сделал вид, что назойливые посетители значат для него не больше, чем парочка мух, залетевших в помещение.
- Самоед, - "О, это уже другой заговорил, поддерживает вожака!" - да чего с этими пришлыми цацкаться? Давай вызовем, а если сольются, так заберём добро-то?
"Да уж, этот совсем головкой скорбный. Они что же, даже во дворе не посмотрели, на чём мы приехали?" - тут я заметил, что Иван приподнял указательный и мизинец так, что его правая кисть стала похожа на улитку с её смешными "рожками".
- А этот заморыш, что тут расселся? - и тяжёлая рука легла на моё правое плечо.
"Опрометчивый поступок, бредун! - я вильнул плечом, и рука "ковбоя" провалилась вниз, застряв между моими корпусом и локтём. - Ну, теперь им стрелять мне в спину совершенно без мазы!"
Опершись на руку придурка, я встал со стула, прикрываясь "ковбоем".
"Так, теперь немного подтолкнуть…Здесь потянуть…" - и диспозиция кардинально поменялась! Теперь я стою лицом к нашим недоброжелателям, их приятель - передо мной… А в кадык ему упирается небольшой такой ножик - дай бог, сто миллиметров клинок. Ножик этот всегда со мной. Память об отце, подаренная им в том самом рейде, когда мы книжный магазин на Сухаревке вывезли. Нож, естественно, не в канцтоварах найден, а совсем даже наоборот, в магазине, куда мы первоначально ехали - что рыболовно-туристическими товарами торговал. Помню отец, когда мне его отдал, сказал: "Их один хороший мастер из Нижнего делал. Хорошо, если полсотни штук в год, а тут целых два нашли!" И прицепил свой в боковой карман камуфляжной куртки. У ножа этого клипса очень удобная на ножнах - как хочешь можно повесить, хоть вверх ногами. И хоть мал ножик, но ладен. Сколько раз меня с тех пор "Четыреста двенадцатый" (так он называется) выручал!
Вожак "ковбоев" вцепился в рукояти своих наганов, но достать их не спешил. Скосив на мгновение глаза, я увидел, что Верстаков держит его на прицеле обоих своих "фортов".
"Ага, а с другой стороны наверняка маячит дуло "сайги" Говоруна и тушканчиковой "поливалки", и ребятишки внезапно осознали, что дергаться не стоит - всё одно не успеют."
