Нет ответа.
— Слышал, что я сказал!? Выходи, это не шутка! Трасса перекрыта, выходи!
Снова нет ответа. Потом — раздался крик, какой-то приглушенный
— Помоги!
— Я серьезно, выходи! Иракцы уже рядом!
— Помоги! Здесь раненый!
Вот, козел…
— Выходи на открытую местность!
— Помоги!
Что, в самом деле?!
Я поднялся наверх — вместе с винтовкой, я не такой дурак, а веру в людей я в девяносто первом потерял и так до сих пор и не нашел. Поэтому — я решил действовать с минимальным риском.
— Сейчас!
Бегом, насколько позволяла винтовка — я поднялся наверх. Тут — у меня были заранее заготовлены несколько позиций, я даже маскировочную сеть с прорехами повесил, чтобы не светиться. Сначала — посмотрю, что делается, мне тут одного… джедая бандеровского хватило. Но искать особо и не пришлось — я заметил движение в зеленке, а потом — через прицел увидел и все остальное…
Когда-нибудь пробовали вытащить раненого, еще и таща двадцатикилограммовую винтовку на спине? Ну, может, не двадцать — но ненамного меньше. Нет? Много потеряли.
Американский снайпер был в настолько плохом состоянии, что я удивляюсь, как он вообще сюда дополз и как смог стрелять… и не просто стрелять, а попадать. Мало того — он полз по болотистой местности, явно подхватив инфекцию. И теперь — если мы буквально в течении нескольких часов не доставим его в больницу, в настоящую больницу — он покойник. Еще один выход — ампутация. Но это только в фильмах и в компьютерных играх легко. Вы вот — сделали бы? И я — навряд ли. Только если — совсем край…
Пострадавшего — мы затащили в здание, где у меня конечно же — оказалась аптечка. Человек, который имеет оружие, но не имеет приличной аптечки — полный идиот. Поручив американцу наложить настоящий жгут вместо самодельного, и показав шприц — тюбики с антибиотиками — я выбрался на улицу.
Один убитый прямо на дороге, рядом с ним — карабин М4 с режимом автоматического огня. В карманах — сотовый, немного денег. Документов нет. Чуть дальше, на обочине — еще один труп, и рядом — настоящее месиво. Кто-то подорвался на гранате.
Нашел я и Боряна. Он — чуть дальше, лежит на животе, лицом в луже. В луже — кровь, такая маслянисто — бурая пленка…
Ну, что? Нацарювать бы сто рублив, да втичь. Нацарювал? Втик?
Мудак. Более крепкого слова — и не заслуживаешь. Мудак.
Дальше — Лексус, их всех машин он пострадал меньше всего. Фара разбита и кое-где следы осколков — но это все ерунда…
Завел. Осторожно тронул вперед… там, впереди все отгорело, но мне надо было освободить дорогу, столкнуть с нее дымящиеся останки. Не без труда — но мне это удалось сделать, после чего я проехал по освободившейся дороге и по одному из трупешников, на ней столь неосторожно лежащему (дедушка старый, ему все равно). Развернулся, подал машину задом. Нам немного проехать, чуть дальше — стоит моя машина. Мицубиши Паджеро, подержанный, купленный мной за наличку, скорее всего — угнанный в одной из стран Персидского залива — или брошенный из-за долгов.[50] На моей — доберемся до Багдада…
— План на ближайшее время. Доберемся до Багдада, я устрою нашего друга в больничку, потом поговорим.
Подольски скептически хмыкнул
— Нас остановят на первом же посту
— Насчет этого не переживай
Я продемонстрировал свою ксиву — с «живой» кстати, подписью генерала Рафиката, он не всем подписывает, и на постах хорошо разбираются, где факсимиле, а где реальная подпись. Черная обложка, тиснение золотом — зловещая фраза на арабском, девиз Мухабаррата — «Суд грядет!». Надо сказать, что мухабарратовцев смертельно боялись и не без причины. Когда полицейский офицер оскорбил сотрудника Мухабаррата — его обезоружили, надели собачий ошейник, привязали тросом к фаркопу внедорожника и заставили бежать за машиной и гавкать — на виду у людей. Все как во времена Саддама. Вот и думай, то ли Саддам был такой из-за Ирака, то ли Ирак был такой из-за Саддама.
— Мухабаррат
— Он самый. Они ничего не скажут, даже если увидят самого шайтана в моей машине. Давай, грузим его и надо ехать…
— Подожди…
— Чего?
Американец грустно улыбнулся — просто поражаюсь американцам, как они умудряются в такое время — улыбаться…
— Деньги. Надо забрать деньги. Нельзя их здесь оставлять.
— Давай — мухой…
Уйдет? Ой, вряд ли. От своего раненого? Нет. Не уйдет.
А может — там ствол?
— Пошли вместе…
Американец кивнул, понимая — не доверяю. И это правильно. В такой стремной ситуации — родной матери не доверишься…
Мы вышли из машины — вдвоем. Вдвоем же — зашли в те развалины, где американец — оставил сумку. Лично я бы — взял на такое дело лишний немудреный пистолет и подоткнул под сумку. Мало ли что. Или в саму сумку положил…
— Открой — сказал я, когда американец достал скверно припрятанную, едва присыпанную мусором сумку из грубой синтетической ткани, напоминающей брезентуху
— Не доверяешь?
— Знаешь… я в каком-то американском фильме слышал такое высказывание: я доверяю только двум людям на этом свете. Один из них — это я. А другой — не ты. Открой.
Автомат был у меня — поэтому, вариантов не было. ЦРУшник открыл сумку. Там, навалом, даже не запаянные в пластиковые пакеты, валялись банковские пачки денег.
— Убедился?
— Ага. Поехали.
— Твоя очередь. Информация.
— С этим — потом.
— Потом?
Христианин в действии,[51] б…
— Твои бабки остаются при тебе, окей? И никто не мешает мне тебя замочить — но я проявляю добрую волю, верно? Сначала разберемся, что это за хрень была и кто пытался нас убить. Потом — договоримся о новых условиях. Мне не нравится, когда меня пытаются убить и бесплатно взять то, что стоит денег. А эти парни — похожи на наемников.
— Эй, они пытались убить меня так же как и тебя.
— Да, но один парень говорил мне, что в ЦРУ есть разные люди с разными интересами. И если это так — товар будет стоить дороже. Я рассчитывал скрыться с вашей помощью, но если я прав — мне придется делать это самому. И поднять цену на товар, чтобы окупить расходы.
— Вы все, русские, такие умные сукины дети?
— Учились у вас. Поехали.
Как мы добирались до Багдада — тема отдельная. К счастью — в аптечке для экстренного лечения огнестрельных ранений была и такая специфическая вещь, как американский пластырь для водопровода. Отличное средство для того, чтобы заклеить в себе дырки, которые проделал какой-то козел — правда, дай Бог, чтобы вам он никогда не понадобился. Кое-как приведя в порядок Этерли — мы рванули к Багдаду, собрав в машину все, что можно было собрать — американец настоял на том, чтобы взять трофейное оружие — по нему он попытается выяснить, не засвечивалось ли где оно раньше, такая база данных в распоряжении американской разведки есть. На пути к Багдаду были посты, нас спасало лишь мое удостоверение сотрудника Мухабаррата. С ним — пропускали беспрепятственно, даже брали под козырек. Рядом с Багдадом — нас встретила Амани, и уже под ее прикрытием мы беспрепятственно въехали в Садр-Сити. Амани — провела нас в самый центр «красной зоны» — к госпиталю имени Аятоллы Ас-Садра, отца Муктады ас-Садра, зверски убитого солдатами Саддама. Во времена, когда здесь были американцы — госпиталь был переполнен ранеными боевиками, а сами американцы — сюда и носа не совали. Невероятно, но факт — за все время оккупации американцы не провели в Садр-Сити ни одной реальной зачистки.
