крепостях только тяжелую артиллерию с городскими ополчениями, оба паши выступили к Плевне.
На перевал Араб-Конак из Филипполя к этому времени вышли три полка регулярной пехоты общей численностью 8 тысяч человек и 11 тысяч тимариотов при полусотне орудий под общим командованием Осман-паши. Осман-паша имел приказ султана не допустить захвата перевала. Рассудив, что имеющихся у него сил не хватит, чтобы удержать перевал, он решил объединить свои силы с силами Хусейн-паши и Решит-паши. Для обороны перевала он оставил лишь один полк с двумя десятками пушек. Остальные силы повел к Плевне.
Город Плевна укреплений не имел, поэтому паши решили встретить наступающих русских на поле в 12 верстах восточнее города. В этом месте дорога от города Бяла, по которой шли русские, проходила через возделанные поля между двух больших лесных массивов. Ширина поля между лесами составляла около трех верст, что позволяло развернуть все имеющиеся немаленькие силы.
Поскольку лишь Осман-паша имел на руках письменный приказ султана, он и взял на себя командование общими силами. Всего у трех пашей было 51 тысяча тимариотов, из них 18 тысяч конных, два полка регулярной пехоты и 42 полевых пушки.
30. Плевна и Ахтополь.
Когда голова дивизионной колонны полковника Быстрицкого, согласно карте генштаба, подошла к Плевне на 26 верст, конная дивизионная разведка доложила полковнику что впереди в 14 верстах на поле за деревней Гривица расположились большими силами турки. По примерной оценке командира разведывательной роты поручика Ржевского, турок там было не менее 50 тысяч при полусотне пушек. А может, и больше. Услышав доклад Ржевского, Быстрицкий дал приказ остановить марш, развернуться в боевой порядок и приготовиться к обороне.
Сходу атаковать такие большие силы турок Быстрицкий не рискнул. Ржевского снова послал на разведку, с тем, чтобы взять «языка» и уточнить численность и дислокацию турок. Одновременно направил гонцов с докладом командиру корпуса генералу Оболенскому. К концу дня к позициям дивизии Быстицкого подтянулся штаб корпуса и дивизия полковника Потапкина в полном составе.
Ночью генерал Оболенский собрал совещание штаба. Быстрицкий доложил обстановку, уточненную разведкой. Дорогу к Плевне преграждали около 60 тысяч турок, из них 20 тысяч конных при 40 орудиях. Доложил, что турки строят редуты и, судя по всему, готовятся к обороне.
У русских было 24 тысячи человек, из них в боевом составе 20 тысяч, остальные — обозники и хозяйственная обслуга. По численности они уступали туркам втрое. Зато, по артиллерии большое превосходство было у русских. Два артиллерийских полка имели 30 6-фунтовых пушек, 30 8-фунтовых «единорогов»* и 60 пусковых ракетных станков.
Посовещавшись, решили с утра выдвинуться вперед и занять оборонительную позицию ввиду неприятеля, в трех с половиной верстах от него. Так, чтобы ракеты могли уже достать до турецких позиций.
На рассвете русские свернули лагерь и за три часа вышли к намеченным для развертывания позициям. Поскольку дорога проходила примерно по середине поля, между двух лесных массивов, она и стала разграничительной линией между дивизиями. Полки развернулись в одну линию, симметрично относительно дороги. У самой дороги — пехотный полк, за ним артиллерийский полк, за ним. Ближе к лесу — еще два пехотных полка.
В каждом пехотном батальоне первые роты, вооруженные винтовками, стояли в первых двух шеренгах. Первая шеренга изготовилась для стрельбы с колена, а вторая — для стрельбы стоя. Вторая и третья роты образовали следующие четыре шеренги. Артиллерию и ракетные станки выставили в одну шеренгу.
На правом фланге за фронтом русских дивизий находилось село Горицы, как и следовало из его названия, расположившееся на обширном пологом холме. На околице селения расположились штаб корпуса и штаб Потапкина. За левом флангом войск расположился штаб Быстрицкого.
Инженерные полки составили резерв. Их расположили по центру у дороги, ниже Гориц. Обозы остались за саперами.
Как только войска начали строиться во фронт, связисты тут же приступили к запуску шаров — аэростатов. Вскоре, заполненные горячим воздухом, продуваемым через горелки ручными вентиляторами, шары подняли в корзинах наблюдателей и сигнальщиков на всю длину стометровых вканатов. Всего в воздух подняли три шара, по одному от штабов дивизий и один от штаба корпуса. Поскольку поле предстоящего сражения было компактным, больше шаров не требовалось.
Завидев подходящих русских, турки тоже начали строиться. По центру выстроилась большая масса пехоты, не менее дивизии. Судя по разномастному обмундированию — тамариоты. Стояли они, как разглядели наблюдатели с шаров, в десять — двенадцать шеренг.
Справа и слева от них турки выстроили земляные бастионы, из амбразур которых выглядывали пушки. С обоих флангов артиллерию прикрывали примерно по полку регулярной пехоты в единообразном обмундировании.
Далее на флангах выстраивались еще тимариоты, с каждого фланга — по дивизии. Между этими фланговыми дивизиями и лесными массивами оставались проходы шириной в полторы сотни шагов, за которыми накопились густые массы конницы. На каждом фланге — не менее дивизии. Строились турки долго. Тимариоты выучкой не отличались. Русские выстроились в боевой порядок быстрее, хотя строились с марша, а турки выходили из лагеря.
Генерал Оболенский не спешил. За построением турок он наблюдал лично в новомодный бинокль. Он решил дать туркам время построиться поплотнее. Когда турки перестали роиться и турецкие дивизии наконец выстроились, о чем доложили флажным семафором с шаров, Оболенский дал сигнал тремя желтыми ракетами. Это означало — всем ракетчикам — огонь. Цели распределили заранее.
Максимальная дальность полете 12-фунтовых ракет составляла 4,1 километра. На таком расстоянии они рассеивались в круге радиусом 70 метров. Первые пристрелочные ракеты, впущенные по одной с каждой батареи дали перелет. Вторым выстрелом ракетчики дали накрытие. Затем перешли на стрельбу батарейными залпами. Каждая батарея по готовности давала залп пятью ракетами. По три залпа в минуту. По каждой дивизии турок стреляли четыре батареи — 20 пусковых станков. Ракеты с шипением, ревом и устрашающим свистом срывались с направляющих и по крутой дуге, оставляя на восходящем участке траектории дымные следы, взмывали вверх. А затем сверху обрушивались на турок.
