смог. Ибо ополченцы и новоиспеченные ротники везде, где смогли пройти, нарубили засеки по берегу — непроходимые не только для конного, но и для пешца! Верст по пять в обе стороны от острога тянется эта преграда…
Но плоты — это мелочь по сравнению со всего одной пушкой, что татары подтянули к самой реке. Ордынцы принялись один за другим разбивать туры каменными ядрами! Достается и обновленным после прошлого боя надолбам… Но турам больше всего. При первых выстрелах ротники спешно покинули берег, потеряв человек пять убитыми и сильно покалеченными — ну а какими еще могут быть раны, когда в человека на скорости прилетает каменная глыба? Вои покуда оттянулись в острог — слава Богу, что стены обновили весной! Татары попробовали их разбить, да после пары выстрелов убедились, что мелковаты их ядра для двойного тына, набитого камнем и землей…
Чего, увы, не скажешь о воротах заставы.
Плохо, что туров не останется — а ордынцы, по всему видать, начнут атаку лишь после того, как размочалят в щепу каждый из «щитов». Воям с самострелами укрыться будет негде, как и копейщикам — впрочем, татары сильно тянут время! Дай Бог, поспеют с Ельца ушкуи с повольниками, вооруженные пушками, захваченными у фрязей. А уж там ротники крепко врежут поганым! Вон, в прошлый раз как обернулось — всего одного выстрела зарядом дробленного щебня хватило, чтобы образовать в колонне ордынцев сквозную «просеку»… И чтобы степняки, потеряв всякое мужество, ломанулись назад испуганной толпой, давя упавших иль раненых товарищей — да сбивая с брода всех, кто промедлил!
Дай Бог, чтобы и сегодня поспели ротники…
К сожалению, в том, что помощь придет, Деян не может быть уверен наверняка. Кажется, двойные дымные столбы поднимаются над каждой заставой, прикрывающей второстепенные броды по Сосне. С другой стороны, Волчий брод как раз один из наиболее к Ельцу близких, наравне с Талицким…
Прошло не менее получаса прежде, чем вражеский «тюфяк» замолчал — и рухнул наземь последний сбитый с подпорок тур. Но тотчас на полуденном берегу реки ударили барабаны — и татары начали переправу: через брод, как и в прошлый раз, двинулась колонна пеших ордынцев, сложивших над головами щиты. И одновременно с тем где-то под сотню поганых ринулось к плотам!
— Ну братцы, приготовились! В прошлый раз крепко татарву потрепали — ударим и теперь!
Лад старается подбодрить ополченцев — но от проницательного взгляда уже пожившего и повидавшего людей на своем веку Деяна не укрылось, что сегодня голова стрельцов куда сильнее напряжен, чем в прошлый раз. Но этим наблюдением воин решил ни с кем не делится — чего накручивать соратников лишний раз? Итак все видя…
— Ротники! За мной!
Воевода Еремей Ольгович упрямо повел копейщиков и стрельцов с самострелами к броду. Быть может, вернее было бы оставить арбалетчиков в остроге? Впрочем, десяток самых метких стрелков Еремей действительно оставил — разместив у бойниц башни; остальным же все одно не хватило бы места на стенах заставы, обращенных на полудень и восход.
— Гляди-ка, Деян. А поганые ведь все верно рассчитали!
Ополченец отвлекся на замечание Семена, обратив свой взгляд к реке — и действительно увидел, что плоты ордынцев, едва-едва ладящих с управлением громоздкими посудинами, вынесло на стремя реки и потянуло именно к броду… Хотя сами татары все же стараются пересечь реку — ведь иначе их ждет лишь столкновение с товарищами! И у степняков, несмотря на всю свою неумелость, вроде даже получается.
— Все одно не понял. Ну, переплывут они реку поближе к броду. Но по нему итак идет уже сколько поганых, разве нет?
Семен лишь молча пожал плечами — а вот Лад возвысил звенящий голос:
— Приготовились! Зажигательными стрелами! По моей команде… Целим на середину брода!
Все как в прошлый раз…
Но Деян ошибался — события второго боя на Волчьем броде развиваются совсем иначе. Да, лучники успели дать четыре парных залпа, чередуя зажигательные стрелы и обычные срезни. Они неплохо потрепали ворога — но, как только копейщики построились на берегу, а стрельцы принялись разворачиваться чуть поодаль, на возвышенность, надеясь разить ворога через головы соратников (с высоты-то почему нет?), татары тотчас сломали «стену щитов»… И принялись густо бить из луков, целя в ротников с самострелами. Ударили, покуда арбалетчики не успели еще установить на подпорки трофейные щиты-павезы или ростовые червленые…
— По татарским лучникам! Один палец по дуге ниже! По готовности — бей!!!
Ополченцы сделали все, что смогли — но в этот раз пешцы ордынцев пытались хоть как-то прикрыть своих лучников собственными щитами. Очевидно, вражеский мурза разбил поганых на пары стрелец-«щитовик» еще до выхода к реке — и отчасти это помогло степнякам… Лишь отчасти помогло — половина русских срезней нашли свои цели. Но все же добавилось увечных и убитых среди арбалетчиков, не менее десятка — когда как в прошлый раз они вообще не понесли потерь.
Уцелевшие же вои с самотрелами все же укрылись за ростовыми щитами — а татары вновь сбились в «черепаху», продолжая движение к надолбам. И тотчас раздался чей-то испуганный возглас со стены:
— Смотрите! Татары переправились на плотах!
Опустив голову вниз, Деян зло цокнул языком. И ведь действительно, переправились… Не все — три не очень прочно собранных плота не выдержали напора течения и развалились прямо в воде; еще два река упрямо несет к броду. Но оставшиеся — оставшиеся прибило к камышам, растущим у высокого берега Сосны. И покинув плоты, татары даже не пытались вскарабкаться наверх, к непроходимым засекам, а порысили по бережку к надолбам, заходя сбоку! Причем ордынцы сжимают в руках арканы, чтобы расшатать и вырвать колья — а часть пути у основания мыса татары так и вовсе преодолели без всякого риска… Потому как мертвая зона для защитников острога — возведенного с расчетом держать под обстрелом именно брод.
Да и собственно, зевнули Лад и его лучники — зевнули, обстреливая ордынскую «черепаху»…
— Ничего братцы, не бойтесь! Сейчас их сами ротники болтами самострелов встретят! Готовьте лучше зажигательные стрелы!
Ротники действительно смели ордынских пешцев с арканами пусть уже не столь густым, но прицельным залпом практически в упор. Самые смелые из поганых тотчас оказались в воде, убитые — или тяжелоранеными… Что практически одно и тоже в условиях настоящего боя.
Но и татары вновь сломали «стену щитов» — и принялись обстреливать арбалетчиков, стараясь поразить их и навесом, и прицельно. По крайней мере пару точных выстрелов татары в голове колонны
