Александр Михайловский - Мир царя Михаила

Потом передал его Кобе и сказал:

– Сосо, выйди в купе и жди, когда Ирина зайдет к нам. Если кто-то попытается вести себя угрожающе по отношению к тебе или Ирине – стреляй не раздумывая. Стреляй также, если кто-то попытается вломиться в купе к Надежде Константиновне.

Коба взял в руки оружие, полюбовался на изящные формы ПСМ и, сунув его в карман, вышел в коридор. Вскоре к нам буквально влетела взволнованная Ирина.

– Николай Арсеньевич, – затараторила она, едва дверь за ней захлопнулась, – скажите, что происходит, и кто хочет на нас напасть?

– Ира, – ответил я, – не волнуйся, все будет хорошо. Похоже, что нас пасут месье из французской разведки, или же мы имеем дело с «товарищами» из боевой организации эсеров. Возможен и такой вариант, что последние действуют по заданию первых. А в общем, хрен редьки не слаще. И те, и другие особо церемониться с нами не будут. Будем исходить из этого невеселого предположения.

– А потому, – сказал я подчеркнуто командирским голосом, – как старший по званию беру на себя командование антитеррористической операцией. В общем, слушай внимательно. Вы с товарищем Крупской наденете броники, закроетесь у себя в купе и до моего вызова по рации никому дверь не открываете. Ствол у тебя есть, ну, а если тебе мало пистолета, можешь взять автомат.

Потом голосом товарища Сухова я спросил:

– Вопросы есть, товарищ Андреева? Вопросов нет! Вперед, барышни.

– Думаю, что до пальбы из автомата дело не дойдет, – ответила мне Ирина. Потом она взяла броник, покрутила его в руках и чуть смущенно попросила: – Николай Арсеньевич, вы не поможете его надеть?

– Конечно, помогу, – сказал я.

Ирина расстегнула кофточку, чуть помедлив, сняла ее, оставшись в одном черном кружевном лифчике. Позади себя я услышал легкое смущенное покашливание. Владимир Ильич, покраснев как рак, деликатно отвернулся в сторону, старательно делая вид, что его совершенно не интересует все происходящее.

Я набросил на тонкие девичьи плечи броник и быстро застегнул его на липучки. Когда Ира снова надела кофточку и справилась с многочисленными пуговками, я протянул ей второй броник и спросил:

– Сможешь одна надеть его на Надежду Константиновну?

– Смогу, – сказала Ира и, свернув броник, спрятала его в полотенце и сунула под мышку.

– В общем, Ира, давай без самодеятельности, – строго сказал я ей, – сидите в купе тихо, ни во что не вмешивайтесь, а будут к вам ломиться – сразу жми на курок.

– Есть, товарищ старший лейтенант, – Ира лихо вскинула свою тонкую ладошку к виску. – Всех впускать, никого не выпускать, в случае сопротивления открывать огонь на поражение.

– Ну, ладно, иди уж, Аника-воин, – улыбнувшись, сказал я, – да пригласи сюда товарища Кобу. Замерзнет ведь там, на сквозняке.

Когда мы снова остались втроем в купе, я изложил своим спутникам краткую диспозицию.

– Итак, что мы имеем… Рядом с нами четверо вооруженных мужчин, у которых в отношении нас самые агрессивные намерения. Они собираются похитить нас и переправить во Францию. Вы, товарищи, им не очень нужны, а потому с вами они, в случае чего, особо церемониться не будут. Им нужны мы с Ириной. Но попадать в руки этих ребят у нас нет никакого желания.

А потому до Базеля надо будет как-то избавиться от них. Как именно – это уже мое дело. Впрочем, товарищи, ваша помощь мне тоже понадобится. А действовать мы будем следующим образом…

И я познакомил товарищей Кобу и Ленина со своим планом…

Сегодняшнее заседание фолькетинга обещало быть бурным. И хотя оно должно было проходить в закрытом режиме, но во дворец все же сумели пробраться вездесущие журналисты, причем не только датские. Всех взбудоражила повестка дня – рассмотрение подписанного, но еще не ратифицированного договора о присоединении Датского королевства к Балтийскому Союзу. То есть фактически к договору, ранее заключенному между Россией и Германией.

Именно потому среди приглашенных на это историческое заседание были министр иностранных дел Российской империи Петр Николаевич Дурново и министр иностранных дел Германской империи Освальд фон Рихтгофен. Они скромно сидели на задних скамьях фолькетинга, внимательно слушая переводчика – ни один из них не владел в достаточной мере датским языком, чтобы понять все перипетии обсуждения.

А обсуждение было нелегким. Открывший заседание председатель фолькетинга, член правящей партии «Венстре» Херман Триер предоставил слово фактическому главе государства Енсу Кристенсену, который энергично начал излагать соображения, по которым Дания должна была присоединиться к Балтийскому Союзу и установить особый режим прохождения военными судами иностранных государств Датских проливов.

– Господа! – Кристенсен потряс своим задорно вздернутым хохолком седых волос. – Вопрос присоединения нашего королевства к этому Союзу – это вопрос нашей безопасности. Поверьте мне, скоро противоречия между великими европейскими державами обострятся настолько, что можно будет говорить о реальной опасности начала боевых действий на суше и на море. И такому маленькому государству, как наше королевство, вряд ли удастся остаться в стороне от сражения гигантов.

Прежде всего, это из-за нашего географического положения. Именно мы контролируем вход и выход из Балтийского моря в Северное. И вы прекрасно понимаете, что даже если мы объявим в грядущей войне нейтралитет, он вряд ли устроит державы, пытающиеся пройти проливами мимо нашей столицы в ту или иную сторону. Так что волей-неволей нам придется примкнуть к одной из сторон конфликта.

И тут перед нами встает вопрос – к какой именно? Мы тщательно взвесили все возможные последствия и пришли к выводу, что самым подходящим и безопасным для нас стал бы недавно образованный Балтийский Союз. Именно Россия и Германия готовы гарантировать нам безопасность, взяв на себя обязательство установить мощные артиллерийские батареи у входа в пролив Скагеррак и охранять наше западное побережье объединенными силами русского и германского флотов. Так что мы только выиграем от заключения этого союза. Только он спасет наше королевство от грубого захвата силами, противостоящими Балтийскому Союзу.

После выступления Енса Кристенсена председатель фолькетинга Херман Триер дал слово премьер министру Дании Йохану Генриху Дёйнцеру. Кстати, тоже члену партии «Венстре».

– Господа, – начал тот, – я полностью поддерживаю сказанное только что уважаемым господином Кристенсеном. Нам придется сегодня сделать выбор. Да, он будет нелегким, но это будет наш выбор, сделанный добровольно самими датчанами. В противном случае его сделают за нас. И отнюдь не подданные нашего королевства.