Ознакомительная версия.
– Пойдем, – сказал слуга, отпирая дверь. – Боярин зовет.
На этот раз Блуд был не один. В горнице рядом с ним сидел крупный мужчина, очень богато одетый, с надменным выражением лица. Был он на вид ровесником хозяину дома – лет пятидесяти, но в отличие от Блуда этот был настоящим здоровяком. Косая сажень в плечах, румянец во всю щеку и громадные руки – длинные, как у обезьяны, заканчивающиеся кулаками размером с головку ребенка.
Это явно был не администратор, как Блуд, не ловкий царедворец, не политик. Передо мной сидел воин, хоть и не молодой, но еще полный сил и грозной отваги.
«Свенельд, – догадался я, глядя на сильно тронутую сединой бороду. – Это воевода Свенельд. Тот самый, который вместе с Блудом спокойно смотрел, как убивают князя Ярополка».
Конечно, это его я видел на плоту посреди Днепра. Но видел издали, с берега, а теперь Свенельд был прямо передо мной и вместе с Блудом рассматривал меня.
– Это он, – произнес боярин, кивнув на меня.
– Ты мог бы и не говорить, – ответил воевода, не отрывая от меня своих голубых глаз. – Действительно, очень похож. Очень. Ты был прав. Как ты его нашел?
– Сам подвернулся, – с усмешкой ответил Блуд. – Кстати, его зовут Владимиром. Это его настоящее имя.
Свенельд недоверчиво покачал головой.
– А откуда он появился? – спросил он. – Из каких краев?
Он встал с лавки и, приблизившись ко мне, рявкнул:
– Ты лазутчик? Откуда? Из Византии?
– Оставь, – протянул оставшийся сидеть Блуд. – Он не лазутчик, это ясно. Он забрел к нам из самого безопасного места на свете. Из будущего. По крайней мере, он так говорит, и меня это устраивает. Будущему до нас нет дела, как и нам до будущего.
Свенельд обернулся к хозяину и, когда спустя несколько секунд до него дошел смысл сказанного, громко засмеялся.
– Хорошо, – сказал он. – Ты правильно заметил, боярин, нам нет дела до будущего, а будущему нет дела до нас. Но готов ли он служить нам с тобой?
В этот момент мое терпение закончилось. Какого черта, в конце концов! Бояться мне все равно нечего: чему быть – того не миновать. От моего безропотного молчания лучше не станет.
– Друзья мои, – вдруг услышал я словно со стороны собственный голос. – Вы разговариваете в моем присутствии так, как будто я – бессмысленная скотина. Вы обсуждаете меня, обмениваетесь мнениями на мой счет, а между тем я – точно такой же взрослый человек, как вы. Ваше поведение кажется мне странным.
Наступила тишина. Оба мужчины ошеломленно смотрели на меня, и лица у них были такие, будто с ними неожиданно заговорил деревянный сундук…
Когда шок прошел и мои новые знакомые наконец поверили собственным ушам, Свенельд крякнул и сказал:
– Да, он действительно не из Византии. В Византии ему бы сразу вырвали язык, посмей он так разговаривать.
Он с интересом посмотрел на меня и даже заглянул для верности в глаза.
– Послушай, Владимир, – обратился он на этот раз ко мне непосредственно, – ты понимаешь, где находишься? Ты понимаешь, кто с тобой говорит?
– Конечно, понимаю, – ответил я по-прежнему раздраженно. – Но я привык обсуждать возникшие проблемы, так быстрее появляется взаимопонимание. Вам что-то от меня нужно – это ясно. В противном случае я продолжал бы сидеть в клети под домом вместе с двумя другими узниками. Если вы спокойно объясните мне, в чем дело, будет лучше.
– Кому будет лучше? – поинтересовался Блуд, обладавший гораздо более тонким умом, чем Свенельд.
– Всем, – входя в раж, быстро ответил я. – На кого я похож? Объясните мне. И, кроме того, боярин, – добавил я, решив не снижать темпа и напора, – я так и не получил от тебя ответа насчет моей девушки Любавы. Что с ней? Тем более что и почтенному воеводе тоже было бы интересно узнать о ее судьбе – они старые знакомые.
Мои слова заинтриговали Свенельда, он даже распрямил слегка сутулые плечи и провел рукой по длинной бороде.
– Ты помнишь Любаву – ключницу князя Рогвольда? – спросил я, обращаясь к воеводе.
Тот кивнул и слегка улыбнулся. Приятные воспоминания нахлынули на него.
– Любава говорила мне о том, что вы с ней были близко знакомы, – добавил я, но в этом уже не было необходимости. Свенельд расплылся в улыбке и, взглянув на Блуда, доверительно сообщил:
– Очень хороша была у старого Рогвольда ключница. Очень хороша. А где она теперь? Что с ней?
– Пропала куда-то, – недовольно буркнул боярин. – Откуда я знаю? Она в церкви была вместе вот с этим, когда…
– Когда ваши люди зажгли храм и стали убивать всех там находящихся людей, – вставил я. – Любава была там со мной. И теперь я хочу знать, где она.
– Это были не наши люди, – мрачно выдавил из себя Блуд. – Совсем не наши люди. Мы – вообще не враги христианам. Все это злодейство совершили люди князя Владимира по его приказу. А мы только смотрели на это. Тебя спасли, между прочим, по моему приказу. Если бы не я – подняли бы на копья, как всех других.
– Ну да, – отозвался я иронически. – Спасибо тебе, боярин, спас жизнь. Правда, ты не стал бы меня спасать, если бы я не был тебе зачем-то нужен. Ведь правда?
– Правда, – кивнул Блуд. – Ты нам нужен. Но мы со Свенельдом – люди честные и печемся о благе Киева и всего княжества. Всех земель его: кривичей, дреговичей, новгородцев, а не только русов и полян. Мы напрасно людей не губим и не стали бы убивать христиан.
Эти слова окончательно вывели меня из себя. Никогда не любил я тех, кто рядится в одежды благородства, не имея для этого оснований.
– Честные люди? – переспросил я. – А когда при вас же убили на реке князя Ярополка? Вашего князя, который вам доверился, взял с собой. А вы стояли и смотрели, как его убивают. Очень честно с вашей стороны!
Мои слова задели за живое Свенельда.
– А что мы могли сделать? – мрачно заметил он, глядя в сторону. – Все же произошло так быстро…
Старый воин совсем не умел лгать и выкручиваться. Ему самому было неловко за себя.
– Вы все прекрасно знали, – парировал я в ответ. – Боярин Блуд накануне вечером был в лагере Владимира. Я видел его там. Вы заранее договорились с Владимиром об убийстве Ярополка – вашего законного князя.
Снова наступила пауза. Воевода и боярин смотрели друг на друга. Потом Блуд принял решение.
– Да, – сказал он, вставая с лавки. – Уж не знаю, из будущего ты пришел или из прошлого, или еще откуда, но голова у тебя неплохая. И язык работает хорошо, словно ты в Византии обучался. Слышал я, есть такая наука, риторика называется. Берут вот таких, как ты, и учат много лет. А потом такие, как ты, становятся ужасными говорунами.
Ознакомительная версия.
