- Красноармеец Суворов, по приказу майора Василевского назначен к вам в экипаж заряжающим.
Скептически осмотрев его, я спросил:
- Боец, ты хоть снаряд в руках держал?
-Товарищ капитан, я служил в противотанковом дивизионе, заряжающим!
Боец честно смотрел мне в глаза, и в наглую врал. Судя по его чистым рукам, самое тяжелое, что он держал это карандаш или стопку бумаги. Взгляд, которым он прошелся по мне, и удаляющемуся старшине Филлипову, тоже доверия не внушал. Это были глаза сторожевого пса. Неужели они меня за лоха держат, и я не пойму кто это такой? Все-таки я был о генерале более высокого мнения, или эта инициатива полковника? Ладно, потом узнаю. Повернувшись к вылезшему из танка Суркову, спросил:
- Ну что Федя далеко мы на нем уедем?
- Далеко не далеко, но за город точно!
- Докладывай, точнее!
- Горючего полбака, на сто километров хватит, боезапас четыре полных обоймы с половиной. Четыре ленты к пулемету и есть запасные, не снаряженные.
- Хорошо, через семь минут начало.- Сказал я, посмотрев на наручные часы, подарок генерала, после чего добавил, первым двинувшись к танку:
- В машину.
Забравшись через боковой люк в танк, взял протянутые Сурковым наушники, надел их и, проверив, велел изучить танк, пока было время. Покрутив штурвал поворота башни, и осмотрев прицел пушки, повернулся к заряжающему, с чем-то возившемуся.
- Боец, что у тебя там?- Наконец не выдержал я.
- Ленты перекладываю, товарищ капитан! Неудобно лежат.
- Ясно. Сурков заводи, сейчас начнется. А, вон и проводник бежит!
Взобравшийся на танк боец, в пропыленном обмундировании отдав честь, представился:
- Красноармеец Потапов, прислан к вам командиром разведроты, чтобы помочь с ориентированием по городу.
Задать ему вопрос помешала небольшая канонада, начавшаяся рядом с нами. Показав бойцу рукой чтобы держался крепче, и приказав Суркову двигаться вперед, я снял с головы заряжающего наушники и надел их на голову Потапову.
- Так лучше?- спросил я его в микрофон. Громкий вопль согласия заставил меня поморщиться, танк вильнуть в сторону, а старшину разразится таким отборным матом, что боец покраснел как спелый помидор.
- Говори тихо боец, тебя все прекрасно слышат!
- Хорошо, товарищ капитан! Вот тут налево вокруг того дома и мимо сгоревшей полуторки, выйдете к красному трех этажному дому, там наши. Вот, а за ним начинается площадь, там на противоположной стороне немцы, и у них много противотанковых пушек. Они вас там быстро сожгут, поэтому мы туда не поедим...
- Боец, так какого хр..а ты нам об этом рассказывал!!!- опередил меня на мгновение старшина.
- Чтобы вы товарищи были в курсе происходящего в городе. Вот тут опять налево. Дальше прямо.
- Так юморист, показывай точно и без воплей, куда ехать. Понял, боец?
- Да, товарищ капитан, понял! Вон где подбитый мессер лежит, направо. Так, ага... влево, тут прямо, ага-ага этот сгоревший танк лучше объехать справа, левая сторона заминирована. Все товарищ капитан дальше немцы, там уже сами.
- Понял, не впервой! Спасибо боец, возвращайся к своим.
- Хорошо, товарищ капитан, я побежал!
Забрав наушники и проследив как боец метнулся в дом, откуда нас с подозрением разглядывали красноармейцы и командиры, велел Суркову двигаться дальше. Бойцы засевшие в доме открыли бешенную стрельбу в сторону противника и я приказал дать газу. Пролетев по небольшому проулку и объехав перевернутую санитарную полуторку с лежащими вокруг телами мертвых бойцов которых ни кто не удосужился убрать, и я следуя рассказу Потапова приказал повернуть на право объехав полевую кухню около которой скопилось около взвода немецких солдат, мы рванули дальше.
- Товарищ капитан.- Умоляюще посмотрел на меня заряжающий, рассматривающий в перископы немцев.
- Дыши спокойно боец, мне тоже хочется перестрелять эту падаль, но я же терплю, и ты терпи, сожми челюсти и терпи. Так старшина?
- Да, товарищ капитан, так и хочется их снова на гусеницы намотать, но задание превыше всего. Так, товарищ капитан? Ах ты бисов сын, куда лезешь!- Обругал старшина, нерасторопного водителя грузовика выскочившего из-за угла дома, чудом увернувшись от лобового столкновения мы помчались дальше под удивленными взглядами немцев, мол почему это боеспособная техника уезжает от передовой.
- Старшина впереди патруль и шлагбаум, языки я им вряд ли сумею заговорить, так что гони сразу, как подъедем к шлагбауму. Понял?
- Да, товарищ капитан, понял!
- Боец, заряжай разрывными.
- Готово, товарищ капитан, зарядил.- Услышал я в наушниках радостный возглас бойца, который не смог заглушить смешок старшины.
- Ага, заряжающий, одиннадцать секунд заряжал. Нас за это время одиннадцать раз бы успели поджечь. Быстрее работай парень. Быстрее!
- Ладно, старшина не ори на парня. Он ведь в первый раз в танке воюет. Так боец?
- Да, товарищ капитан, так!
- Ну вот видишь, новичок он. Готовьтесь, пост. Давай, жми, газу-газу-газу!!!
Повернув башню, я сходу, кроткими очередями выпустил первую обойму по стоящим рядом грузовикам с солдатами, которые судя по их виду, или пополнение или новая часть пришла на смену. Брезенты двух машины разлетелись лохмотьями, и никто из кузова не вылез, только несколько струй красной жидкости полилась на городскую брусчатку. Да в упор по кузовам набитыми солдатами это верная смерть, потихоньку расстреливая вторую обойму, мы на полной скорости вырвались на окраины Могилева.
- Здесь сверни в проулок, и по берегу Днепра идем дальше! Понял!
- Понял, только там немцы.
- Обозники это, гони.
Раскидав телеги, и пройдясь по не успевшим разбежаться немцам из пулемета, свернув мы помчались дальше вдоль берега, стараясь не попасться в силки немецких постов которые наверняка уже были предупреждены.
- Старшина, ты почему так странно таранил обоз?
- Так лошади то причем? Я давил только телеги...
- Да видел я, что и как ты давил, время старшина, время, не забывай о нем!
Подпрыгивая и покачиваясь, мы мчались на полной скорости, выжимая аж целых тридцать пять километров в час по бездорожью. В отличии от тридцатьчетверки, в немецкой двойке было куда как комфортнее и удобнее. Поэтому с удовольствием откинувшись на спинку мягкого командирского сиденья, изучал обстановку в перископы.
'- Блин, даже обзор из двойки лучше, чем из нашей тридцатьчетверки!'- вздохнув подумал я, и продолжил наблюдение.
К моему удивлению я бы не сказал, что немецких войск у Могилева было так уж много. Думаю, что вторая линия состояла всего из одной, может быть даже двух пехотных дивизий. Поэтому когда мы выскочили на позиции тяжелой артиллерии со стопятидесятидвухмиллиметровыми орудиями, то приказав остановиться, открыл огонь по орудийным расчетам. По самим орудиям я считал стрелять бесполезно, починят, а вот прислугу попробуй, почини. Пройдясь пушечным огнем по артиллеристам и зацепив ящики с боезапасом, что вызвало неслабый взрыв, разметавший немцев, уронивший несколько ближайших орудий, докатившийся и до нас. Взрыв не прошел для нас без последствий, танк заглох, старшина прикусил язык, я разбил стекло на часах, а боец держался за голову, на лбу у него стремительно росла шишка.
