Ознакомительная версия.
Итак, начать следует с растворения обыкновенного золота в его семенной материи с помощью нашей ртутной воды или нашего азота. Чтобы добиться этого, нужно низвести золото в известь или окись чистейшего красно-коричневого цвета и, промыв его много раз дождевой водой, подвергшейся тщательной дистилляции на слабом огне, слегка обсушить на солнце – вот тогда наступает черед его прокаливания посредством нашего тайного огня, Именно по этому поводу философы говорят: химики обжигают огнем, а мы – водой.
Многократно пропитав и измельчив хорошо прокаленную окись золота, обладающую своей влажностью и смешав с нею соль, или сухую землю, которая не смачивает рук, соединяют их вместе и пропитывают с каждым разам все сильнее, пока не образуется подобие слегка загустевшей каши. Тогда вливают в нее такое количество ртутной воды, чтобы затопила она материю; все это ставят на пять дней в мягкое тепло водяной бани мудрецов, после чего сцеживают раствор в сосуд, который тщательно закупорив, помещают в место влажное и холодное.
Берут не растворившуюся материю и сушат ее в тепле, напоминающем солнечное; когда станет она достаточной сухой, вновь многократно пропитывают и растирают ее, как мы уже описывали выше, чтобы получить новый раствор, который соединяют с первым, затем повторяют все это до тех пор, пока не растворится все, что способно раствориться, и останется только мертвая земля. никакой ценности не представляющая. По завершении опер ации раствор помещают в хорошо закупоренный стеклянный сосуд, о котором мы уже говорили, и цвет жидкости станет подобен ляпис-лазури. Сосуд надо на десять дней поместить в самое холодное место, какое только можно найти, затем подвергнуть материю брожению, как мы делали в предыдущей операции, и под воздействием собственного внутреннего огня при брожении изливается черная материя; она подвергается тщательной дистилляции без огня, причем отделившуюся при дистилляции и поднявшуюся над черной материей жидкость нужно слить в сосуд, хорошо закупорить его и поставить в холодное место.
Черную землю, отделившуюся при дистилляции от своей жидкости, сушат, затем вновь начинают пропитывать внешним огнем, то есть посредством философской ртути…
Когда материя, по завершении коагуляции, станет белой, путем более сильной просушки с помощью внешнего огня ей придают устойчивость, во всем повторяя ход предыдущей коагуляции, до тех пор, пока белый цвет не обратится в красный, который философы называют элементом ОГНЯ…
Тогда приступают к отделению в материи чистого от нечистого; это последняя стадия возрождения, совершаемая в растворе. Чтобы достичь этого, материю тщательно растирают и помещают в возгонный сосуд на уже указанную высоту в три-четыре пальца, сосуд должен быть из хорошего белого стекла со стенками двойной толщины; туда наливают ртутную воду, которая является нашим азотом, разве-денном в необходимом количестве астрального духа? и нагревают на умеренном огне. добавляя в конце столько философской ртути, сколько нужно, чтобы расплавить материю. Таким способом вся духовная часть материи уходит в воду, а земная часть опускается на дно; раствор сцеживают и помещают на холод, чтобы маслянистая квинтэссенция поднялась над водой и растеклась по поверхности ее, словно масло; а выпавшую в осадок землю отбрасывают как бесполезную, поскольку она держит в заточении целебную суть золота, и отсюда ясно, что нет в ней никакой ценности Растекшееся по поверхности масло собирают с помощью белого голубиного пера, промытого и смоченного водой; это следует делать с крайней осторожностью, чтобы ни капли не потерять, ибо это есть истинная квинтэссенция возрожденного обыкновенного золота, в которой соединились три принципа, отныне ставшие нераздельными.
Полученное таким образом масло представляет собой тинктуру, или серу, или исконный огонь золота, или подлинную окраску; кроме того, это истинное питьевое золото, или универсальное снадобье от всех болезней, угрожающих человечеству (Здесь Силиани становится «ревнивым». На самом деле это снадобье куда более низшего порядка. – Ж.С.). Во время обоих равноденствий нужно взять масла в таком количестве, чтобы слегка окрасилась суповая ложка белого вина или дистиллированной росы: большее количество разрушит влажную основу тела и лишит человека жизни.
Масло это может принимать всевозможные формы: оно предстает в форме порошка, соли, камня, газа и т. д., поскольку легко просушивается благодаря своему собственному тайному огню. Масло это является также кровью красного льва. Древние изображали его в виде крылатого дракона, лежащего на земле.
Наконец, нетленное это масло является золотоносной ртутью. По завершении операции его разделяют на две равные части; одну сохраняют в сухом месте как масло в маленьком, тщательно закупоренном флаконе из белого стекла и используют для пропитки в периоды господства Марса и Солнца, о чем я расскажу в конце третьей операции; вторую часть высушивают, пока масло не, превратится в порошок. и здесь следует действовать в той же последовательности, которая уже была мной указана для сушки и коагуляции камня; затем порошок этот также разделяют на две равные доли, одну из них распускают в четырехкратном количестве философской ртути, чтобы впоследствии использовать для пропитывания оставшегося порошка».
Итак, мы обладаем ребисом, который следует теперь довести до совершенства посредством вываривания или, говоря более простым языком, варки. Внешне это несложная операция, но на практике осуществить ее чрезвычайно трудно: нужно поддерживать последовательность температурных режимов; все пойдет прахом, если слишком усилить огонь или, напротив, чрезмерно охладить материю. Многие алхимики, достигшие этой стадии, не сумели продвинуться дальше, хотя и провели долгие годы, склонившись над своей печью.
«Ревнивые» философы обычно вообще умалчивали о первой фазе и поэтому Третье Деяние с самого начала было обречено на неудачу, причем экспериментатор даже не догадывался, почему. Так что мы сейчас расстанемся с Силиани, который заявляет: «Здесь начинается первая стадия, обозначенная именем Сатурна», – из чего со всей очевидностью вытекает, что с этого пункта его трактат становится лживым. Насколько мне известно, только один философ оказался достаточно «великодушным», чтобы указать реальную последовательность смены фаз: речь идет о Филалете, который выказал себя таким «ревнивым» на протяжении всей своей книги, что к концу решился отчасти приоткрыть истину. И теперь мы отправимся вслед за ним, начиная с главы 23 трактата «Открытый вход в закрытый дворец Короля».
«Знай же, во всей нашей работе есть только одна линейная фаза, в ходе которой все нужно варить и переваривать. Однако же в этой фазе имеется несколько других, и ревнивые это утаивали, давая им много разных имен и говоря о них так, будто это различные операции. Но поскольку я обещал быть правдивым и откровенным, то расскажу об этом открыто; и ты сам убедишься, что тут мне нет равных, хотя не в обычае у нас внятно изъяснять дело такой важности.
Глава 24. О первой фазе Деяния, каковая есть фаза философской ртути.
Я начну с фазы ртути; это тайна, о которой ни один философ никогда не говорил. Подумай сам, все они начинали со второй стадии, то есть с фазы Сатурна, и не желали открывать новичку в искусстве, что происходит до того, как появится чернота, каковая является одним из главнейших знаков Деяния. Даже Добряк Бернардо, граф Тревизский, об этом умолчал; ибо учит он в своей притче, что царь, оставив всех посторонних лиц и придя к источнику, входит в источник один, одеяние же свое из золота снимает и отдает Сатурну, который взамен облачает его в черный бархат. Но он не говорит, сколько времени нужно царю, чтобы снять и отбросить это одеяние из золотого сукна, отчего и остается сокрытой целая фаза, которая длится не меньше сорока дней, а часто и пятидесяти. И все это время бедные подмастерья занимаются опытами, не ведая, к чему приведут они. Как только покажется чернота, а потом и другие признаки, указывающие на близость конца Деяния, артист может возрадоваться; но должно признать, что тяжело пребывать в неведении целых пятьдесят дней, не имея проводника и не видя знаков, которые могли бы вселить уверенность в работающих.
Итак, я говорю, что с того момента, как смесь (Так Филалет обозначает ребис в соединении с философской ртутью. – Ж,С.) начинает испытывать воздействие огня в печи, и вплоть до появления черноты длится фаза ртути, то есть философской ртути, которая все это время трудится одна, а спутник ее (обыкновенное золото[79]), остается мертвым, и до меня об этом еще никто не рассказывал.
Когда же ты соединишь эти материи, а именно золото и нашу ртуть, не воображай, как это делают заурядные алхимики, будто Запад (или растворение) Золота произойдет тотчас же. Поверь мне, так быстро это не совершается. Я долго ждал, прежде чем мир и спокойствие воцарились между огнем и водой. И об этом ревнивые вымолвили одно лишь слово, когда в первой работе назвали материю свою ребисом, то есть вещью, составленной из двух вещей, как сказал поэт:
Ознакомительная версия.
