послышался хруст. Однако болезненные ощущения требовалось игнорировать. Князь стиснул зубы, прорычал сквозь них, и встал в боевую стойку.
Рэнджиро нашёл в себе силы подняться, но баланс сохранял довольно шатко.
Княжич встал рядом с отцом.
— Ты ещё долго протянешь? — спросил Волховский-младший.
— Сколько потребуется, — ответил князь.
— Р-раздавлю! — взревел Рэнджиро, схватил меч двумя руками, и направил его в дождливое небо. — Я р-раздавлю вас всех!
Рэнджиро тоже умел вызывать чёрные дыры, причём такие, что вариант Волховского-младшего казался на их фоне чем-то незначительным. Чёрная дыра раздулась до размеров квартала, слизнула тучи, и стала медленно опускаться к земле, становясь всё больше. В её мраке само солнце перестало светить, а воздух пропитался предвестием скорой смерти. Ветер поднялся неудержимый, шквальный, но пока что его порывов было недостаточно, чтобы сбить человека с ног.
Князь сразу понял, что будет, если не остановить дыру. Случится второй Нью-Йоркский взрыв, Петербурга не станет, а этого не хотелось. «Отчаялся, — с удовлетворением подумал князь. — Сам готов умереть, лишь бы прихлопнуть нас».
— Это оружие последнего шанса! — Волховский-старший перекрикивал ветер. — Он в отчаянии! У нас тоже остался последний шанс! Я свяжу его силу, займусь дырой, а ты — бей! Бей его изо всех сил!
— Понял! — княжич хотел кинуться в атаку, но князь остановил его, схватил за плечо.
— У тебя только одна попытка, сын, — твёрдо произнёс князь. — Не промахнись. Действуй по моей команде.
Княжич кивнул, встал на позицию, и приготовился. Князь сконцентрировался на Рэнджиро, запечатал его клинок, а затем принял атакующую стойку, и все силы вложил, чтобы остановить падение дыры.
— Давай! — крикнул князь. — Живо! Я долго не выдержу!
Княжич быстро сориентировался в ситуации, на аномалии скольжения разорвал дистанцию. Рэнджиро снова напитал клинок силой, замахнулся, но не успел ударить. Волховский-младший пронзил грудь противника насквозь, но немного промазал, и на зацепил сердце. Однако этого вполне хватило, чтобы враг обмяк и выронил меч.
— Сосунок, — зло процедил Рэнджиро сквозь окровавленные зубы. — Моя смерть вам не поможет…
— Сын! — послышался крик князя, и Волховский-младший обернулся.
Чёрная дыра никуда не исчезла. Меч князя покрылся трещинами, из которых сочился чёрный свет. Клинок был готов вот-вот сломаться. Княжич выдернул катану из груди Рэнджиро, бросился к отцу.
— Становись рядом! — велел князь. — Нам нужно принять удар на себя и рассеять дыру!
— Выживем⁈
— Хрен его знает!
Княжич встал рядом с князем, скопировал его стойку, и принял на клинок неимоверное количество частиц Кенши. Они невидимо скользили по рукам, обжигали кожу, переполнили меч. Катана-умбра потрескалась, однако трещины на княжеском оружии перестали источать свет. Магическая нагрузка распределилась между Волховскими равномерно, но никто из них не был уверен, что всё получится.
Дыра опускалась ниже, давила, вот уже стала расщеплять и поглощать крыши домов, которые не были разрушены. Однако вскоре, когда силы оказались совсем на исходе, она стала заметно меньше. Слабло давление, слаб ветер, и дыра, в конце концов, схлопнулась, оставив след из стерильной пустоты.
От напора слабости в теле князю хотелось свалиться на спину, однако он не позволил себе такой роскоши.
— Справились… — выдохнул он, будто всё так и должно быть. — Справились. Хорошая работа. Давай-ка проведаем Рэнджиро. Убедимся, что он больше не встанет.
И Волховские зашагали к нему. Он не умер. Лежал в луже собственной крови, тяжело дышал, и глядел в небо. Его изорванное белое одеяние, покрытое кровавыми пятнами и порезами, выглядело жутко.
— Вы пришли меня добить? — спросил Рэнджиро.
— Если не желаешь страдать, — ответил князь. — Можешь сказать последние слова. Мы сегодня и так достаточно поболтали, но, пожалуй, я проявлю к тебе благосклонность.
— Лучше бы ты проявил её, убив меня в детстве.
— Я жалею о том, что совершил, — признался князь. — Не было ни одного сна, в котором я не видел твоих родителей. Не было ни дня, в котором меня не тяготил мой поступок. Так было с самого начала. С того момента, когда я взялся за нож и вошёл в покои твоего отца. У меня не было выбора, Рэнджиро. Я выполнял приказ. Нет сантиментов, способных поколебать мою преданность государству. Я сделал свой выбор, я с ним живу, и умру тоже с ним.
— Это случится скоро, — с недоброй усмешкой ответил Рэнджиро. — Смерть не обманешь. Ты проклят, князь. Проклят с тех пор, как прикоснулся к клинкам-умбра. С тех пор, как предал моего отца. Ты будешь страдать до конца своих дней. Твой сын будет страдать до конца своих дней. В вашей жизни не будет и лучика света, потому что солнце не светит для сраных демонов. Им место в аду. Именно там вы окажетесь, когда сдохнете. За каждую душу, которую впитали ваши мечи, придётся заплатить.
— Так тому и быть. — Кивнул князь. — Ты закончил?
— Закончил. — Рэнджиро закрыл глаза. — Давай. Доверши начатое.
Князь занёс меч над грудью Рэнджиро, и затем пронзил его сердце. Княжич наблюдал за этим отстранённо, словно видел что-то нормальное. Привычное, как бродячий кот в переулке или кусок мыла рядом с раковиной.
— Мы попадём в ад? — спросил княжич.
— Никто не знает, что нас ждёт на том свете. — Князь выдернул клинок из мёртвого тела, смахнул кровь, и поместил меч в ножны. — Но приставимся мы с гарантией, и тогда увидим. Чёрт… Дышать больно. Рёбра в труху переломал, что ли?
— Что будем делать с мечом Рэнджиро? — это княжич. — Его нельзя здесь бросать.
— Подними его, — попросил князь. — Я не могу согнуться. Клинок мы доставим Царю-Императору в Московский дворец. Пусть Его Сиятельство сам решает.
Княжич поднял меч с земли, снял ножны с тела Рэнджиро, и повесил оружие себе на пояс. Оно было таким же лёгким и изящным, как катана-умбра, однако нести его было тяжеловато. Всё же, бой вышел непростой, изнурительный.
— Да уж. — Князь огляделся, и взгляд его остановился на Благовещенском мосту. — Ремонт в копеечку вылетит. Город к таким расходам не готов. Помощь Москвы в любом случае понадобится. Идём.
Они заковыляли по руинам, оставив труп Рэнджиро позади. К сожалению, в ходе схватки телефоны вышли из строя, так что связаться с дружинниками способа не было. Оставалось только шагать до ближайшего патруля.
— Ты меня осуждаешь? — вдруг поинтересовался князь.
— Нет. — Княжич покачал головой. — Уверен, на твоём месте я бы поступил так же.
— Будь готов, — ответил князь. — Тебе часто придётся принимать непростые решения, и нести за них ответственность.
— Думаю, всё было бы проще, если бы ты прикончил пацана вместе с остальными.
— Я проявил слабость, и пожалел его тогда. Как видишь, моя жалость дорого обошлась всем нам.
