были понятны чувства тех, кто был вырван из привычной жизни и отвезён на край света без всякой надежды на возвращение в родной дом. К тому же рабыни не знали языка данов и не понимали, что их ждёт. Евплу пришлось вспомнить латынь, которую ему преподавали последние два года, и кое-как объяснить девушкам, что их ожидает. Хорошо, что в Велгороде многие жители часто использовали этот язык при общении с заморскими купцами и Евпл учился ему не только в школе. Неизвестно, поняли ли те всю его немногословную речь, но они несколько успокоились, услышав знакомые слова.
В последующие несколько дней парню пришлось сильно напрячься, переводя рабыням объяснения Сигрид о назначениях различной кухонной утвари, и блюдах, которые принято готовить у северян. Хотя женщина и не была против того, чтобы среди блюд были и незнакомые. Главное, чтобы они были вкусными и сытными. Уже успокоившиеся девушки кивали, выражая понимание и готовность к принятию новой для них реальности. Казалось, всё сложилось как можно удачнее.
К Евплу стали приходить раненые воины. Многие раны были не такими уж и серьёзными, но никто не хотел умирать из-за воспаления какого-нибудь небольшого пореза особенно тогда, когда все так неожиданно разбогатели.
Сигрид стала ходить с одной из рабынь собирать травы и цветы, которыми уже стала покрываться земля, и учить ещё лекарским премудростям. Спрос вырос и надо было удовлетворять нужду в лечебных настойках и мазях. Местные женщины осмелели и если раньше обращались только к Сигрид, то теперь приходили и к Евплу со своими проблемами. Тот не отказывал, конечно же и это привело к той же ситуации, что и ранее на Оланде – с ним стали заигрывать и две-три такие интрижки имели вполне приятные последствия. Конечно, приходилось быть осторожными, чтобы не нарваться на что-то, более твёрдое и острое, чем обычный кулак.
Лето было в самом разгаре, когда Евпл стал замечать незаметные изменения в поведении Сигрид. Она то была чрезмерно весёлой, то замыкалась и покрикивала на рабынь. Иногда доставалось даже парню. Тому это не понравилось и он выяснил, что к женщине сватается один из лучших воинов клана. У того уже была жена и он, обогатившись в последнем походе, подумывал о второй жене, а довольно небедная жена-лекарка для храброго воина будет хорошим выбором. Вот только Сигрид пока не давала ответа, что-то её настораживало от скорого принятия важного решения.
Но тот воин решил долго не тянуть и стал часто наведываться в дом под скалой. Он важно расхаживал по комнатам, покрикивал на рабынь и даже пытался понукать Евплом, всем видом показывая, что уже чувствует себя тут хозяином. И вот вдруг парень понял, что наступило время покидать фьорд.
Вот только есть несколько препятствий. Во-первых, его просто так не отпустят. Во-вторых, если он как-то и убежит и переберётся на южный берег, то денег у него нет, поскольку всеми доходами заведует Сигрид. Придётся хитрить.
Через пару недель было объявлено о подготовке к новому набегу на имперские поселения. Евпл записался в числе первых. Своё решение он объяснил лекарке желанием получить богатую добычу, подобно той, что весной прошла мимо их. Сигрид, которая уже дала согласие на брак, приняла это решение. Её жених тоже собирался в этот набег и предвкушал, как вернувшись расширит свою семью. Само-собой подразумевалось, что Евпл будет в подчинённом ему положении.
За несколько дней до отплытия из фьорда, парень подготовил небольшой мешочек с золотым самородком, несколькими серебряными и медными западными монетами. Туда же он положил несколько небольших камешков с рунами, пригодится. Большего он взять не мог, чтобы не возбуждать подозрения. Ведь воин, который идёт за трофеями и берёт в поход много своего добра, будет выглядеть более чем странным.
Лодки отчалили от берега, а на сердце у Евпла лежал тяжёлый камень. Он не предполагал, что его в очередной раз почти налаженная жизнь останется позади. Что ожидает его? Он уже несколько дней усиленно молился богам, прося их благорасположения, но одобрительного знака от них он не наблюдал.
Флотилия из десяти лодок направилась к одной из больших рек, берущей своё начало в глубине имперских земель. Сигрид обмолвилась, что воины будет повторять путь того давнего похода, в котором она рассталась со своей сестрой. Это внушало надежду, что побег будет успешным, поскольку все будут заняты битвами и наблюдениями за имперскими поселениями.
Вначале за Евплом присматривал будущий муж Сигрид, но потом алчность пересилила и он целиком отдался битве и разграблению. Парню же удалось залечь в какую-то канаву и оторваться северян, от атакующих небольшую деревушку. Пригнувшись, он мелкими перебежками добрался до ближайшего леса, осмотрелся и направился в сторону от скоплений морских пиратов. Ему повезло и уже через день он шёл, не опасаясь, что за ним объявят погоню. Да и кто будет его искать? Все заняты убийствами и грабежами.
Евпл шёл на восход солнца, руках держал лук, на поясе – длинный нож. Этого достаточно, чтобы показать случайным бродягам тщетность лёгкой расправы с ним. На парне была в местная имперская одежда, которой запасся заранее. Вряд ли встречные крестьяне обрадуются человеку, носящему одеяние северян. Теперь он внешне мало чем отличается от большинства жителей этих земель.
Евпл понимал, что ему самостоятельно трудно будет дойти до дома даже через год. Что же делать? Единственный разумный вариант – наняться в крупном городе к какому-нибудь купцу, торгующему с восточными провинциями и с его караваном добраться до ближайших к Велгороду земель. Скоро осень, и многие купцы захотят закупить воск для свечей. Это на руку Евплу. Но он не представлял, где сейчас находится и как далеко до больших городов.
Парень неплохо учил географию и помнил, что поселения в западных и срединных провинциях расположены намного ближе друг к другу, чем в его родных землях. Значит, в ближайшее время он куда-нибудь да выйдет. Евпл так погрузился в свои мысли, что отвлёкся и не заметил, как путь ему преградили трое мужчин неприятной наружности, держащими в руках топоры и небольшую пику. Он обернулся. Сзади никого не было. Ну что же, это к лучшему… для него.
Не было необходимости расспрашивать их о том, что им надо в такой глуши от одинокого путника. К тому же Евплу было немного затруднительно изъясняться на латыни в подобной ситуации, хотя в последнее время он неплохо попрактиковался общаться на этом языке с рабынями. Парень сразу выстрелил в одного, второго… бросил лук в
