вечер. Я уселся за спиной директора швейной фабрики — громко поприветствовал и Прохоровых, и водителя. Артур неразборчиво буркнул мне в ответ. Сидевший за рулём мужчина кивнул. Илья Владимирович встретил меня ворохом комплиментов в адрес моего нового костюма. Он заявил, что двубортный пиджак смотрелся бы на мне лучше — «чётче» подчеркнул бы мою фигуру. Выразил сожаления, что такие костюмы вышли из моды ещё в годы его юности.
* * *
На этот раз в «Московском» нас встретила «живая» музыка: квартет музыкантов оккупировал сцену ещё до нашего появления. Под ритмичную мелодию мы вслед за швейцаром проследовали к тому же столу, где ужинали и в прошлый раз. Прохоров по пути пожимал руки знакомым мужчинам и отпускал комплименты их спутницам, которые сегодня улыбались и мне, и Артуру Прохорову. Вот только улыбки нам дамочки дарили разные. Мне они улыбались хищно, будто голодные тигрицы при виде молодого оленя. А на Артурчика женщины посматривали насмешливо: модные сейчас за стенами этого ресторана рубашка и штаны из джинсовой ткани (на фоне строгих мужских костюмов и украшенных драгоценностями женских вечерних платьев) в «Московском» смотрелись странно и нелепо.
Швейцар вновь получил от директора швейной фабрики красноватую купюру, спрятал её в кулаке и сообщил, что «премного благодарен». Он просигналил официантам и откланялся. Мы не успели расположиться за столиком, как рядом с нами уже возникла улыбчивая официантка Светочка. При виде её улыбки я невольно вспомнил, что сестра этой официантки (Женя Руковичкина) в этом году не прошла по конкурсу в МехМашИн — по моей вине в том числе. Но Светочка не набросилась на меня с обвинениями. Она рассказала Илье Владимировичу, как рада его сегодняшнему визиту. Приняла у Прохорова заказ, куда тот добавил «бутылочку хорошего армянского коньячку». И лишь тогда одарила меня персональной улыбкой: вовсе не дежурной — обворожительной, игривой.
Светочкина улыбка произвела на меня приятное впечатление — я невольно замечтался и не проводил официантку взглядом, как это сделали Кирилл и Артурчик. Я запоздало сообразил, что пропустил интересное зрелище. Но не обернулся. Потому что Илья Владимирович облокотился о столешницу, посмотрел на наши лица и улыбнулся. Он постучал костяшками пальцев по столу — привлёк себе внимание Кирилла и Артура. Парни переглянулись, будто мысленно прокомментировали друг другу Светочкины прелести. Взглянули на директора швейной фабрики. Прохоров подмигнул сыну, вдохнул полной грудью, будто перед долгой торжественной речью. Но вдруг застыл. Илья Владимирович нахмурился, пристально посмотрел мне за спину.
Я ощутил лёгкие прикосновения к своим плечам. Заметил опустившиеся мне на пиджак руки (с унизанными золотыми кольцами тонкими длинными пальцами и с накрашенными в ярко-красный цвет ногтями). Вдохнул незнакомый, но приятный аромат духов. Почувствовал на своей шее тепло чужого дыхания.
Заметил, как приоткрыл от удивления рот мой младший брат.
Услышал тихий женский голос (от звуков которого по моей коже побежали мурашки):
— Пригласи меня потанцевать, красавчик.
Сообразил, что ещё минуту назад звучавшая в зале ритмичная мелодия сменилась песней для медленного танца.
«Там где клён шумит над речной волной, — пели лохматые музыканты на сцене ресторана „Московский“, — говорили мы о любви с тобой…» Женские руки погладили пиджак на моих плечах. Я повернул голову и уткнулся носом в прядь волос: блестящую, медово-русого цвета. Сквозь неё увидел броский макияж на лице незнакомки и блеск серо-голубых глаз.
— Рада видеть вас, Илья Владимирович, — произнесла женщина.
Говорила она, склонившись к моей голове — я вдыхал цветочный (с оттенком ванили) запах её духов, смешавшийся в воздухе со спиртным душком. Ощущал, как лёгкий ветерок её дыхания при каждом звуке щекотал мне кожу. Женщина помахала красными ноготками директору швейной фабрики — Прохоров выдохнул и кивнул… но промолчал, плотно сжал губы.
— Я украду на один танец вашего спутника, — сказала незнакомка.
Она провела рукой по моему затылку, по шее. Я вынул свой нос из её волос, взглянул на замершего с приоткрытым ртом Кирилла. Подмигнул ему — мой младший брат подобрал челюсть. «…А любовь, как сон, — пели на сцене, — а любовь, как сон…» Женщина снова потормошила мои плечи, поднесла напомаженные губы к моему уху.
— Ну же, красавчик, очнись! — шепнула она. — Женщина хочет танцевать.
— Конечно, мадам, — ответил я. — Всегда готов.
Встал — музыка заглушила скрежет ножек моего стула по паркетному полу. Женщина схватила меня за локоть; левой рукой отбросила со своего лба прядь волос, взглянула на меня снизу вверх (её чётко очерченные подкрашенные брови замерли на пару сантиметров ниже моего подбородка). «Ей около тридцати лет, — подумал я. — Фигуристая, холёная».
— Поторопись, красавчик.
Незнакомка дёрнула меня за руку и потянула в направлении танцплощадки, где уже переваливались с ноги на ногу несколько танцевальных пар. «…Сердцу очень жаль, — пели хором артисты, — что случилось так…» Они заметили нас и словно взбодрились: улыбнулись, добавили в свои голоса эмоций. Мы сошли с ковровой дорожки на паркет — остановились.
— А ты высокий, — сказала незнакомка.
Она сблизилась со мной — цокнула по полу каблуками туфель. Забросила руки мне на плечи и впилась взглядом в мои глаза, будто через них заглядывала в мои мысли. Я прижал правую ладонь к выпиравшей из-под вечернего платья женской лопатке. В левую взял руку своей партнёрши (брал пример с танцевавшей рядом с нами немолодой пары).
— Я к вашим услугам, мадам.
Женщина улыбнулась, хитро сощурила глаза (почти не увидел на её лице морщин — лишь заметил ямочки на щеках).
— Я запомню это, красавчик, — сказала она.
«…Четверым ветрам, — пели со сцены, — грусть печаль раздам…» Мы медленно шагали по сцене в такт музыке, смотрели друг на друга. Я думал о том, что в прошлый раз танцевал «медляк» лет двадцать назад — не вспомнил, где это случилось и когда именно. Незнакомка рассматривала моё лицо, словно снимала с него мерки для скульптурного портрета.
— Ну и как тебя зовут, красавчик? — спросила она.
— Сергей Леонидович. Сергей.
Женщина улыбнулась, будто услышала шутку. Прикоснулась тёплым пальцем к моей шее, чиркнула грудью по моему пиджаку. Я прикинул: если опущу руки, то дотянусь до её ягодиц. Усмехнулся. Потому что вспомнил: танцую не на молодёжной дискотеке, а на виду у немолодых городских начальников. Возможно, и на виду у супруга моей партнёрши.
— Моё имя Марго, — сообщила женщина.
Она запрокинула голову, будто целила губами в
