В кабинете повисла тишина.
— У всех телефоны, — не выдержал первым Мехлис, — как же мы всех-то контролировать будем?
Н-да. Кто о чем, а вшивый о бане… Мы переглянулись с Синельниковым.
— Лев Захарович, а зачем нам всех контролировать? — спросил Егор.
— Что значит зачем? А если у кого-то появятся нехорошие, непатриотические мысли? И он захочет поделиться ими с другими нашими гражданами? — Вот ведь брюзга! Ему все и вся контролировать надо. Перебьется.
— А вот это — забота нашей пропаганды, — ответил я за директора СГБ, — пропаганды и всех нас. Чтобы у наших граждан было о чем более интересном думать. Иначе зачем мы планируем в послевоенной Конституции декларировать свободу слова? Мы, товарищи, находимся на переднем крае борьбы. Борьбы за умы и души людей! И наша первейшая обязанность — убеждать, а не заставлять. Мы должны давать людям все больше прав. Прав и обязанностей. Приучать их мыслить самостоятельно, совершать выбор обдуманно.
— Да, Василий, хорошо ты сказал, — после небольшой паузы произнес Берия.
Он впервые назвал меня при всех по имени и на «ты». Есть такой тип людей, чей взгляд подобен рентгену, так кажется тому, на кого он направлен. Я же смотрел ему в глаза совершенно спокойно. Свои мысли мне от него скрывать уже не требовалось. Но маршал все-таки удивил меня продолжением:
— Если бы не вид и не голос, я был бы уверен, что это говорит Иосиф Виссарионович.
Это что, у меня уже манера речи, как у отца? Сталин жил, Сталин жив, Сталин будет жить? Н-да. Поживем — увидим. А вот Мехлис… Одно удовольствие было смотреть на остекленело-опупевший взгляд моего министра Госконтроля. Нет, челюсть у него осталась на месте, но тем не менее мне доставило неописуемое удовольствие выражение его лица. А все-таки — насколько оказался полезен! И еще наверняка будет. Стоп! Я что, уже Мехлиса считаю своим? Лаврентий Павлович тогда сказал: «Будет со временем тебе его преданность». Смотри-ка, и четырех месяцев не прошло, а Лев Захарыч, похоже, действительно за меня глотку кому угодно готов порвать. Это что, работа эмпатии и подсознательное, как Егор говорил, применение НЛП[39]? Черт его, то бишь меня, знает…
* * *
Политика и военные действия Японии в первой половине двадцатого века, что в том мире, что здесь у нас, всегда были совершенно невообразимой смесью сверхосторожности и авантюризма. Этот их островной менталитет… Ну, поднабрались за последние годы от нас новых технологий, ну, захапали некоторые территории на континенте и островах, пока их бывшие хозяева кто еще воюет, а кто раны зализывает. Малайзия и Индонезия дали японцам достаточно нефти. Но нападать на Штаты, когда те экономические санкции Стране восходящего солнца объявили? Н-да, какая-то корреляция между мирами, несомненно, есть. Мощнейшая АУГ[40] ударила по Перл-Харбору. Вот только не учли японские генералы и адмиралы наличия у американцев новейших радиолокаторов и современных самолетов. На подходах к военно-морской базе и над ней была форменная бойня. Палубной авиации у японцев было много, но вот ее тактико-технические характеристики… Торпедоносцы каким-то чудом смогли потопить один американский эсминец, но из первой волны самолетов на свои авианосцы вернулись считанные единицы. Второй атакующей волны уже не было. Японские корабли смогли уйти в условиях не очень хорошей погоды конца октября в Тихом океане. Но отреагировали американцы довольно резвенько. Война на море развернулась нешуточная. Мы, как союзники, тоже не стали сдерживать своих моряков. Хасан и Халхин-Гол никак не были забыты. Да и Цусима не в прошлом веке была. Отвели наши подводники душу. Самонаводящиеся по шуму винтов торпеды находили свои цели теперь не только около Британии. Война между Советским Союзом и Японией была объявлена, но боевые действия велись пока только на море. Квантунская армия на континенте сидела в своих МПД и не высовывалась. Боялась нашей авиации.
* * *
— Что значит, завтракать не будешь? Даже кофе не попьешь?
— Тошнит меня что-то, Васенька. Что мы вчера на приеме ели?
Лицо у моей жены действительно было несколько бледным. Отравилась немного? Не должна. Да, конечно, у нее не такой луженый желудок, как у меня, который гвозди может переваривать, но все же… Повара в МИДе имеют высокую квалификацию и прошли тщательную проверку в СГБ. Некачественных продуктов у нас теоретически быть не может. А не туплю ли я?
— Галка, родная, а у тебя, случаем, задержки нет?
Задумалась, пошмыгала носиком, потупилась и виновато сообщила:
— Есть. Почти три недели уже.
А вот сам не понимаю, что со мной! Подхватил жену на руки и кручусь с ней по комнате. Не очень вовремя, но как же здорово! Галинке ведь учиться и учиться. Ничего, успеет еще. Куда она у меня денется…
* * *
— Нет, все, вплоть до последнего стандарта, должно быть советским, — ишь, чего выдумали, на греческом Кипре оставить правый руль.
— Вася, но это же не наша страна.
— Ну и что? А зачем у тебя, Егор, агенты влияния? Пусть в газетах тиснут пару статеек со сравнением имеющихся там автомобилей и наших, готовящихся к выпуску моделей. И не забудут упомянуть при этом, что машин с правым рулем мы выпускать не будем. И в Америку надо поставлять все оборудование только с метрической резьбой. Они вообще должны забыть, что такое дюйм, — мы договорились со Штатами о продаже им лицензий на производство цветных кинескопов. Даже три технологические линии обещали туда поставить. Правда, не за наличку, а за приличную долю в предприятиях. Курс на насаждение наших стандартов по всему миру был взят достаточно жесткий. От норм прочности до ширины железнодорожной колеи.
— И чего ты лыбишься? Доложили уже? — Галинка сегодня была у врача, и наши подозрения успешно подтвердились. О чем она, очень довольная, тут же и сообщила мне по телефону.
— Конечно. Так что я тебя поздравляю, — во, облапил-то!
— Отпусти! Раздавишь же. Как был медведем, так и остался, — выдираюсь из его лап, но сам цвету как не знаю что.
— Извини. Но я ведь теперь вроде как дядей буду! — Нет, все-таки, если доходит до чего-то личного, то точно на его лице все прочитать, как на бумаге, можно. Видно, что по-настоящему рад за меня.
— Ладно, вечером поговорим и обмоем. Приедете со Светкой? — Сестренка у меня молодец, учится в школе на отлично, и тоже, как моя жена, хочет программистом стать. Синельников ей понарассказывал про компьютеры и сети — загорелась. Желает быть сетевым дизайнером. Ох, не скоро еще те времена придут. Как раз институт закончить успеет. А может, все-таки раньше получится? Ведь у нас вся необходимая информация уже есть. И тупиковые пути нами заранее отбрасываются.
