В этот драматический момент неподалёку прогремел взрыв.
Змей с Егором переглянулись, Барбара укоризненно посмотрела на мужа.
В это время рвануло ещё два раза, и только после в округе установилась практически мёртвая тишина.
— А вам не кажется, джентльмены и дражайшая леди, что какие-то засранцы взрывают землю на моём участке? — спросил Брайдер шёпотом, будто подрывники могут его услышать.
— Ты их подписал, что ли? — опять зашипела Барбара.
— Нет, я им сейчас покажу! За мной, джентльмены, мы отправляемся бить морды!
— А если нам набьют? — спросила Барбара.
— А нам за что? — не понял Змей.
Возразить было нечего, и хотя Егор совершенно не помнил, умеет ли он бить морды, но хочешь не хочешь, а сопровождать работодателя всё равно пришлось. Под ложечкой неприятно сосало: Егору казалось, что лезть в драку неизвестно с кем — по меньшей мере, неразумно. Соперник, или даже соперники, могли быть весьма опасными. В конце концов, у тех, других, была взрывчатка, и кто знает, что они любят с ней делать?
Компаньоны шли осторожно, не производя лишнего шума. Майор продолжал рассуждать на ходу:
— Если они взрывают, значит, точно знают, где копать, иначе бы я и сам не возился с киркой. А если знают, где копать, значит, наверняка уже залезли в сокровищницу. А Дэнни? Грёбаный понапе, наверняка у них на зарплате, иначе предупредил бы, что кто-то ещё лицензию на раскопки взял. Идём быстрее, наверняка там уже начали таскать сундуки.
Вскоре компаньоны наткнулся на следы конкурентов. Странно, но не похоже, чтобы их было много. Вообще, по следам выходило, что конкурент был всего один. Это вселяло надежду на то, что в одиночку подрывник не перетаскает все сокровища. Конкурент не очень хорошо ориентировался в лесу, потому что долго кружил по окрестностям, и, вполне возможно, даже подглядывал за кладоискателями, хотя это вряд ли — у Майора и у Мезальянца были чуткие уши, подкрасться к ним не могли даже хищники.
Следы вели через джунгли к предыдущему отработанному квадрату.
— Вы что-нибудь понимаете? — спросил Брайдер.
— Мне кажется, что надо было копать чаще, — сказал Змей.
— Или глубже, — уточнил Егор.
— Или карты старинные не надо на барахолках покупать, — добила Барбара.
— Олигархии слова не давали. Змей, свяжись-ка с шерифом.
Антонио исполнил приказание лидера. Брайдер взял в руку передатчик.
— Участок, участок, я Брайдер, приём.
— Слушаю, Брайдер, я участок, приём.
— Дэнни, кроме нас на раскопки кто-то ещё заявлен? Приём.
— Минуту. Нет, никто. А что, есть стервятники? Приём.
— Пока не знаю. А никто в город со взрывчаткой не приезжал? Приём.
— Никого не было, только какой-то турок, молоденький парень совсем, дня три назад приехал. Я думал, это вы что-то взрываете, штрафануть хотел. Вам подмога не нужна? Приём.
— Я осмотрюсь, если что — мэйдэй пошлю. Приём.
— Ладно, до связи. Отбой.
— Отбой.
Брайдер посмотрел на друзей уже в сильно приподнятом настроении.
— Вам страшно? Мне — нет. Идём тихо, может, не нарвёмся.
Они прошли ещё полмили через джунгли, прежде чем услышали, как кто-то вполголоса ругается. Ругань была не английская и не русская, хотя что-то знакомое в этой речи было.
Крадучись, почти не обращая внимания на укусы насекомых, компаньоны подошли к квадрату, который отработали три дня назад. Здесь растительность уже почти затянула израненную землю, и ещё через неделю вряд ли можно было бы догадаться, что здесь ковыряли почву несколько почти пиратов (и одна настоящая леди). Однако новенький постарался: в центре поляны зияла огромная воронка. Вся трава оказалась засыпана грунтом и камнями, и молодой парень попсового вида — с бородкой и усиками а ля Людовик Тринадцатый — стоял над воронкой и негромко сокрушался. Джордж понял, на каком языке ругался пришелец — на турецком. Потому что по виду парень был самым настоящим турком, ему только фески на голове не хватало.
— Руки вверх, полиция понапе! — дико заорал Том и ринулся на конкурента.
Парень от испуга чуть не упал в проделанную только что дыру. Он вскинул руки с такой силой, что они едва из суставов не выскочили.
— Не стреляйте! Не стреляйте! — кричал он высоким голосом.
— Лицом в землю, руки за голову, ноги шире плеч! — продолжал орать Майор.
Конкурент послушно упал на землю и так вжался в неё, что в своей немаркой одежде стал почти невидим.
— Кто такой? — спросил Том, обшаривая лежащего на земле парня. Он был чист, будто не клады искать пошёл, а на прогулку вышел.
— Я Йылмаз! Турецкоподданный!
— Йылмаз? — переспросил Майор. — Мехмет Йылмаз?
— Да! — парень едва не плакал.
— Ты его знаешь? — удивлённо спросил Змей у Брайдера.
— Ты шутишь? Мехмет Йылмаз в Турции — это как Джон Смит в англоязычном мире, — просветила Барбара Змея.
— Он срёт нам в мозги! Сейчас я его застрелю… — громко сказал Том и взвёл курок.
— Нет! — завопил тонюсеньким голоском Мехмет. — Моя правда говорит! Моя Мехмет Йылмаз! Моя папа называть!
— Вставай, Йылмаз, — разрешил Майор. — Только тихо, а то у меня пистолет с предохранителя снят.
Мехмет, мелко дрожа, встал.
У парня оказались глаза разного цвета — голубой и зелёный. Он испуганно смотрел то на Майора, то на Егора, то на Змея, но особенно пристально на Барбару, и не мог взять в толк, почему они смеются. А когда увидел, что оба они безоружны, выругался на турецком.
— Молодой человек, ты знаешь, что нарушаешь закон Федеративных штатов Микронезии о кладоискательстве?
— Моя не знать…
— Незнание закона не освобождает от ответственности, тебе должен был об этом рассказать папа.
— Моя не быть!
— Молодец. А теперь потрудись объяснить, как ты здесь оказался и почему взрываешь мою землю моим же С-4? Змей, ты глянь — он спёр взрывчатку с моей же яхты!
Егор со Змеем заглянули в рюкзак Мехмета — и увидели там ещё два кубика пластита, на котором чёрным маркером было написано «расхититель гробниц».
— Моя рассказать! Моя всё рассказать!
Мехмет работал мародёром. Не тем, который мёртвых обирает, а ловким парнем, который работает грузчиком да копателем при археологических экспедициях. Такой парень тихо, без выстрелов и мордобоя прихватывает всякую древнюю мелочь, чтобы потом сбыть в антикварную лавку за вполне приличное вознаграждение. Ну, не досчитаются археологи брошки или гребня, невелика потеря, а Мехмету вроде как премия за тяжёлый труд.
Мехмет год назад гостил у дяди в Стамбуле, и дядя предложил ему оставить грязное ремесло простого копателя и влиться в ряды кладоискателей. В общем-то, это означало то же самое — копать землю, с той лишь разницей, что весь хабар, который они выкапывали, принадлежал им самим.
