Убийца его друга лежал распластанными кусками у его ног, но настроение было почему-то, припоганейшим и причина этого Глоку была не понятна. Смерть Брона? Они всегда были солдатами и уже привыкли к потерям. Лишенный глаза воин? Сам виноват, никогда нельзя недооценивать врага. Так отчего же так погано на душе?
— Вы уверены, что аббата Горонфло необходимо привлечь на нашу сторону? — Андрей внимательно посмотрел на аббата Адама, стараясь уловить настроение и мысли этого человека. К сожалению, он должен был признать, что у него мало что получается, инквизитор прекрасно владел собой и о чем он думал, Новаку было абсолютно не понятно.
Когда отряд святого воинства был взят в оборот, инквизитор заметив в их числе и новоявленного аббата, вдруг обратился с просьбой не трогать его, а сохранить ему жизнь. Впрочем Андрей и не собирался убирать дознавателей, во всяком случае пока, так как архиепископ должен был получать от них донесения, поэтому хотя бы внешне все должно было выглядеть пристойно. Но вот сопровождавшим их жить было вовсе незачем, поэтому их всех уничтожили, дознавателей же определили на жительство в подземельях Кроусмарша.
Однако по прошествии нескольких дней и после общения с арестантами, аббат Адам вдруг заявил, что аббата Горонфло стоит привлечь к работе и что от живого инквизитора пользы будет гораздо больше, чем от его трупа. Что могло означать это желание? Аббат Горонфло открыто и яростно ненавидел барона Кроусмарш, в то время как всем было на него, мягко говоря плевать, именно он продолжал копать и накопал не мало, настолько не мало, что из-за этих сведений был объявлен крестовый поход. Для чего этому хитромудрому нужен именно Горонфло, а ни кто-то другой.
Андрей знал, что они с инквизитором союзники, скорее волею обстоятельств, не готовится ли этот хитрец уже сегодня к тому, что настанет момент когда понадобится избавиться от Новака. Вполне в стиле средневековья и инквизиции в частности, а еще любых спецслужб, любых стран, во все времена.
— Еще как уверен, господин барон.
— А остальных?
— Эти нужны, только для того, для чего их и взяли. Впрочем, их можно ликвидировать уже сегодня, потому что ничего под диктовку они писать не станут, скорее примут мученическую смерть. Фанатики.
— А аббат, стало быть, не фанатик?
— Он глубоко верующий человек, как и я, но не фанатик.
— И он готов стать на нашу сторону?
— Нет, конечно. Сейчас с ним на эту тему беседовать бесполезно. Он конечно не фанатик, но и к сотрудничеству не готов, и с чувством долга у него все впорядке. Должно пройти время, появиться и стать ему доступной дополнительная информация, а уж потом он станет на нашу сторону. Ни как не раньше. Но оно нам и не к спеху.
— Если нет спешки, отчего же тогда вы заговорили на эту тему?
— Потому что незачем содержать остальных, а аббату Горонфло необходимо создать условия получше, чтобы не озлобить окончательно и потом перетянуть на свою сторону. Я понимаю, вы хотите жить в Кроусмарше и никуда не лезть, но только у вас это плохо получится. Вы ведь хотели не выделяться и в герои не стремились, оно как-то само получалось, так что и дальше будет получаться само. Поэтому о будущем нужно думать уже сейчас, а в будущем вам понадобятся такие люди как я и аббат.
— Что-то я не замечал, что вы мой человек
— Вы поняли, что я имел ввиду союзничество. Но в любом случае мы находимся на вашей земле и окружают нас ваши подданные, так что в любом случае ваше слово стоит во главе. Хм. Что-то я разговорился. Так, как?
— Хорошо, я отдам распоряжение.
— Ну, а теперь к вашим вопросам. Не просто так ведь вы пришли ко мне. — Это был не вопрос, а утверждение, впрочем, не лишенное смысла, Андрей и впрямь не так часто удостаивал инквизитора посещениями, только в случае острой необходимости.
— Скажите, какой может быть причина, из-за которой в нынешней ситуации может быть собран Большой Собор?
— А для чего это вам?
— Это вопрос, а не ответ.
— Большой Собор вообще собирается в исключительных случаях. Кстати, недавно он уже собирался, для того чтобы объявить крестовый поход против Кроусмарша.
— А потом при получении известия о войне с империей.
— Все правильно, так как отменить решение Большого Собора, мог только Большой Собор, а потом на том же заседании было принято решении о крестовом походе, против имперских орков. Сейчас вся высшая иерархия находится со своей паствой, дабы поддержать ее в трудные времена.
— А где соберется Собор, в случае необходимости?
— В резиденции Папы, разумеется.
— Но ведь если орки приблизятся к Лондону, а скорее всего именно так и произойдет, так как на месте Гирдгана, я непременно постарался бы захватить самый большой и укрепленный город, пока армия в едином кулаке, то Папа должен будет куда-то переехать. Куда?
— Есть еще несколько резиденций, но какую именно он изберет, я не знаю. Но к чему вам это? А потом, Саутгемптон пока только в осаде и врядли орки успеют его взять, так как армия уже собирается и непременно выступит навстречу врагу.
— Где и будет разбита.
— Вы настолько в этом уверены?
— Послушайте аббат, не старайтесь казаться глупее, чем есть на самом деле. Гирдган не сунулся бы сюда не имея большую и сильную армию, к тому же он сумел договориться со степняками, а значит, те скорее всего, так же выступят в поход, как союзники, чтобы оторвать свой кусок от людских богатств. Вспомните и о том, что имперцы о нас знают многое, а мы о них ничего, мы не знаем ни организацию их армии, ни тактику боя, мы не знаем ничего. Те не многие сведения, коими обладают люди, будут замалчиваться. Разве я не прав? Вижу, что прав. После того, чему я был свидетелем, сравнивать имперцев со степняками, как-то не хочется. Так что, в первом сражении поле останется за орками, в этом я уверен.
— А потом?
— Победят ли люди в этой войне? Непременно. Не сразу. Прольется много крови. Но мы победим.
— То есть, вы все же выступите в этой войне?
— Разумеется. Иначе и быть не может. Но только тогда, когда буду к этому готов. И не раньше, как буду уверен в том, что после этого кошмара никто не бросит новый клич и не направит новый крестовый поход против нас.
— Но к тому моменту выяснится, что и ваше новое оружие и то, о чем говорили наши приходские священники, не имеет ни какого отношения к сатане, как и сами орки.
— Вы действительно в это верите? Нет, я понимаю, когда об этом говорит падре, но вы… Вы верите в это?
— Честно признаться не очень.
— Тогда, давайте оставим белые одежды, для падре, а сами останемся самими собой.
