57.
Минут десять ехали молча, возможно из-за меня. Думаю, что солдаты стеснялись трепаться при командире, да еще женщине, да еще из НКГБ. Но я сидела тихо, как мышка, и только разглядывала попутчиков. Когда Вася говорил о резервистах, я думала, что это обычные призывники, как в мое время. В подавляющем большинстве мальчишки, чуть младше меня - лет по 18. Но тут сидели и мальчишки, и взрослые парни, а один даже вообще, на мой взгляд, мужик лет тридцати. Значит резервисты - это скорее всего те, кто уже раньше служил и потом был отправлен в запас (в резерв). Из этого очевидно следует, что к войне готовятся. Ни с того, ни с сего не будут из народного хозяйства призывать в армию столько мужчин. И тут уже Федор Савич не пожалуется, что очередное пополнение в значительной степени неграмотное, хотя вполне возможно, что и среди резервистов есть и неграмотные, и малограмотные. Но все равно, кто один раз уже прошел через армию, должен хоть что-то соображать в военном деле. Уже что-то. Может быть в этой Истории не будет таких жутких потерь и такого страшного отступления. За моими мыслями я не сразу расслышала, как ко мне обращаются.
- Да, что?
- Разрешите обратиться, товарищ младший лейтенант государственной безопасности?
Какой-то шустрый паренек не удержал свое любопытство и решил задать мне вопрос. А приятно, когда меня так уважительно величают.
- Да, слушаю вас.
- Скажите, а трудно в НКГБ служить?
- Когда как. Иногда не очень, а иногда приходится пахать день и ночь.
- А что, в НКГБ свои колхозы есть?
Вот те раз! Слегка прокололась. "Пахать" - это ведь словечко из моего времени. Надо объяснить.
- Нет, это я так, для сравнения. Когда подходит время пахоты в поле ведь работают от зари и до зари.
- Да, конечно.
- Вот и у нас бывает время, когда тоже приходится работать от зари и до зари, а иногда и ночью.
- А что вы там делаете.
Тут другие зашумели на любопытного - не приставай к командиру с вопросами, - но я махнула рукой и продолжила.
- Разная работа: бандитов ловим, шпионов задерживаем, врагов народа разоблачаем. Все трудно перечислить. Да еще допрашивать арестованных приходится - на это очень много времени уходит.
- А вы сами кого-нибудь допрашивали?
- Полностью нет, у меня еще недостаточно опыта. Зато те, с кем я поговорила, быстро потом во всем сознались (между прочим, как вы уже знаете, чистая правда). Я, если надо, и кошку могу уговорить добровольно горчицу есть.
- Да это невозможно.
- Вполне возможно, уверяю вас. Для этого достаточно намазать ей горчицей под хвостом. Дальше сама все вылижет.
Да, это в мое время подобные живодерские анекдоты воспринимаются слушателями без проблем. А тут слушатели впечатлились. Один даже вздрогнул и опасливо посмотрел на меня. Я, хотя и находилась в некотором расслабленном состоянии, но где-то на уровне подсознания это зафиксировала.
- Скажите, а что делают с теми, кого разоблачают? Всегда расстреливают?
- Почему всегда? Советская власть строгая, но справедливая. Если ты враг, убивал советских людей, занимался вредительством и тому подобное, то тут понятно - высшая мера социальной защиты. А если ты случайно попал в это дело, если никакого вреда не успел причинить, если сам во всем признался, то тут много вариантов. Могут дать два - три года, а то и просто выслать на спецпоселение. Как суд решит. Суд все учитывает: и все проступки, и чистосердечное признание, и помощь следствию (ух, как я излагаю, недаром столько детективов прочитала).
- А вот у вас на лбу шрам. Это что, тоже от бандитов?
- Да, месяц назад попала в переделку.
- И вы их задержали?
"И вот тут Остапа понесло"[29]. Я смешала сразу два мои приключения. Слушали меня раскрыв рты.
- Скажите, а вас за это наградили?
- Ха, наградили! Выговор дали.
- За что выговор?
- За то, что я одного из бандитов насмерть застрелила, а он нужен был живой. Промахнулась я. Стреляла в ногу, а он, гад, возьми в этот момент и споткнись. И пуля попала в голову. Вот и выговор. Ладно, бойцы, хватит, я уже немного устала (врать), а мы вот-вот приедем.
Бойцы понимающе отстали, и я откинулась к борту и слегка прикрыла глаза - вроде бы задремала. Но при этом искоса посматривала на того парня, странную реакцию которого заметила ранее. Он явно нервничал. Что-то его в моем трепе зацепило. Надо бы выяснить, когда приедем. А вот, кстати, мы и приехали. Колонна въехала в расположение дивизии и машины остановились недалеко от штаба. Я, пользуясь своим независимым положением, первая выскользнула из кузова - ох, все-таки отсидела себе одно место.
На плацу стояли командиры во главе с Окуловым. Но сейчас мне в первую очередь нужен был не он, а его особист. Если не забыла, то капитан Максимов. Вот он, стоит чуть в сторонке. А еще я помню, что он Васин приятель.
- Здравствуйте, товарищ капитан.
- Здравствуйте, товарищ младший лейтенант. - Улыбнулся Максимов. - Поздравляю с поступлением на службу, Анна Петровна.
- Спасибо, Игорь Александрович, кажется?
- Так точно, Игорь Александрович. Надолго к нам?
- На неделю, но сейчас не об этом. Есть срочное дело.
- Что такое, слушаю?
- Очень хочется поговорить с одним из бойцов из тех, с кем я приехала. Что-то с ним не так. Только желательно это сделать незаметно. А вдруг это все пустое.
- Так, - капитан сразу стал серьезным, - это можно организовать. Все равно, сейчас все вновь прибывшие должны будут пройти заключительный медосмотр. Там мы вашего подозрительного и зацепим. Укажите мне на него.
Я, стараясь сделать это как можно незаметнее, показала на того, кто мне был нужен. Капитан зафиксировал его взглядом и отошел. А я подошла к основной группе командиров. Окулов приветливо мне кивнул и слегка мотнул головой вправо. А, так там стоит Ипполитов. К нему-то я и приехала. Я подошла к Ипполитову. Он тоже поздравил меня с назначением и намекнул, что надо бы обмыть мои кубики. Вася меня об этом своевременно предупредил, поэтому "у меня с собою было" [30]. Я шепнула, что традиции знаю и чту. Тут появился Максимов, и мы с ним отошли.
- Анна Петровна, ваша группа пойдет в медсанбат на осмотр первой. Бойцы будут заходить по очереди. У вашего подопечного врачи что-нибудь найдут и направят его в соседнюю комнату. Там мы с ним и поговорим.
- Прекрасно, Игорь Александрович. Только давайте чуть-чуть изменим план. Сначала я хочу поговорить с ним одна.
Тут капитан немного поморщился. Наверное, боится, что я все лавры хочу присвоить себе. Надо его успокоить.
- Я просто боюсь, что сразу двух он может испугаться и замолчит. Если только мои подозрения оправдаются, то вы сразу подключитесь, а я, наоборот, уйду. У меня тут своих дел по горло. А в отчете, в этом случае, напишу, что у меня возникли подозрения, а вы окончательно его разоблачили. Впрочем, вполне вероятно, что ему нужно будет написать явку с повинной.
