В сентябре же, второго числа, после покушения на Владимира Ильича Свердлов подписал обращение ВЦИК «О превращении советской республики в единый военный лагерь», а 5 сентября подписал «Постановление о красном терроре» против всех врагов Революции. Естественно, что тяжелораненый Ленин не отменил этого Постановления.
«А ты бы сам отменил? — спросил себя Сталин и тут же себе ответил. — Нет, конечно. Что я ненормальный?».
Он вдруг вспомнил слова председателя Московского Совета Смидовича, сказанные в сентябре на заседании ВЦИКа, на том же заседании, где Свердлов продавил свое постановление о терроре: «Эта война ведется не для того, чтобы привести к соглашению или подчинить, это война — на уничтожение. Гражданская война другой быть не может».
Теперь по указанию Свердлова, хотя и не прямо, а исподволь, проводится политика, направленная против казачества.
Сталин вернулся к столу, взял депешу Троцкого и еще раз перечитал.
«Так еще немного и можно ждать Декрета по борьбе с казаками, еще пара восстаний и все, — неожиданно вывел для себя Нарком национальностей и, перечитав мысли Троцкого по казачеству, заключил, — Лев закопался в тактических вопросах и не увидел очевидного. Товарищ Свердлов целенаправленно ссорит нас с казачеством, как до этого с деревней. Но зачем?»
Сталин раскурил опять потухшую трубку и продолжил размышлять.
«Яков явно не хочет договариваться с крестьянством, искать компромисс с теми ради кого мы и затеяли эту Революцию. Он что маньяк и хочет всех расстрелять? — припомнились обстоятельства расстрела последнего царя и всей его семьи. — И с Николаем как-то странно и сумбурно все получилось. Свердлов отдал указание и того зачем-то перевезли в Екатеринбург, под нос Колчака, а потом „срочно“ расстреляли. Опять — зачем? Точно маньяк. Только поссорил нас с англичанами и их союзниками. Теперь хочет оставить без хлеба и крестьян? Совсем маньяк!»
Иосиф Виссарионович прохаживался и бормотал.
— Хлеб, крестьяне, Царь, Англия.
Так продолжалось еще несколько минут.
Вдруг Сталин резко остановился.
«Эйтингон прав. У товарища Свердлова очень интересные родственники. Точнее — братья».
Один из них, Вениамин Михайлович, был раньше банкиром в Америке, до Октябрьской революции жил в САСШ, где руководил банком, якобы разорился и был вынужден жить в бедности. После революции, в 1918 году, по вызову Якова Свердлова вернулся в РСФСР и был назначен Наркомом путей сообщения, но на этом посту пробыл совсем недолго и проявил себя неудачно. Сейчас состоял при своем брате Якове. Другой брат — Пешков Зиновий Алексеевич, был личностью интереснейшей. Приемный сын Горького, порвавший с Россией и живший во Франции. Офицер французской армии, он периодически приезжал к Колчаку.
«Еще бы. Белочехи же, официально — часть французской армии».
Иосиф Виссарионович вспомнил, как после покушения на Ленина и во время болезни вождя, Свердлов категорически отказался провести избрание временного исполняющего обязанностей председателя СНК и сам лично выполнял его функции, работая в кабинете Ленина и подписывая за него документы, как он проводил заседания СНК. В это время он и объявил о терроре. Мысли приняли другое направление.
Картина получалась очень странная и вариантов, объясняющих действия товарища «Андрея», Сталин выделил два.
Первый — Свердлов просто больной человек с маниакальными наклонностями и его надо отстранять от работы и лечить. Но этот вариант с одной стороны был слишком прост и, в какой-то мере, очевиден, а с другой не отвечал как личным наблюдениям Иосифа Виссарионовича, так и тому, что он знал и слышал о Якове Свердлове от других людей. Но, главное, этот вариант, отвечая на вопрос — почему, не отвечал на вопрос — зачем. То, что Яков Свердлов с маниакальным упорством и очень последовательно проводил в жизнь некую политику, становилось, очевидно. Товарищ «Макс» был совершенно не прост, и множество его псевдонимов подтверждало это в том числе.
«Был бы просто маньяк, поехал бы и расстреливал лично, — думал Сталин, — Нет. Здесь все не так. Не едет, не стреляет, а действует чужими руками. Настоящий англичанин прямо, да с братьями такими интересными».
Второй вариант, начавшийся складываться в голове, не только был, объясним и логичен. Он объяснял главный вопрос — зачем. И это было ужасно.
Логическая цепочка рассуждений привела к тому, что мозаика начала складываться перед глазами Наркома национальностей. Картина получалась настолько страшная, что Сталин даже растерялся в первый момент. Мысли разбегались.
Пройдясь по комнате и прикурив в очередной раз Иосиф Виссарионович решил поиграть в игру вопрос-ответ, иначе не получалось структурировать мысли. Он взял лист бумаги, карандаш и, сев за стол, написал:
1. Борьба с казачеством.
2. Постановление о красном терроре.
3. Казнь Каплан без суда и следствия.
4. Самоуправство во время болезни В.И.
5. Покушение на В.И.
6. Расстрел Царя и его семьи.
Тут он хмыкнул.
«Почему расстрел? Скорее убийство. Зачем себя обманываешь, Иосиф?» — сказав себе это, он продолжил писать.
7. Гражданская война в деревне.
Поставил цифру восемь, задумчиво посидел и зачеркнул ее.
После чего приписал на листе одно слово «Зачем» и поставил знак вопроса.
Он еще несколько минут сидел и смотрел на лист с вопросами, а потом постепенно начал на них отвечать.
Получалось следующее.
Свердлов в течение года, будучи вторым лицом в государстве, планомерно проводил политику уничтожения крестьянства и казачества, причем не только богатого, но и вообще любого. Иначе, никакого смысла в решении крестьянского земельного вопроса именно за счет казачьих земель не было. Кроме одного — столкнуть крестьян и казаков для разжигания обоюдной ненависти. А так как это только разжигает Гражданскую войну, время мирного строительства отодвигается на неопределенное время. При этом Республика лишается самого главного и насущного — хлеба. И именно хлеб был сейчас главной проблемой, а политика, проводимая Свердловым, лишала страну возможности решить хлебную проблему быстро. Кроме того, в результате страна лишалась как трудовых ресурсов, так и их нормального воспроизводства, не говоря уже о производстве продукта, в данном случае — хлеба. А, учитывая, что одним из основных экономических принципов марксизма является принцип примата производства средств производства, которое единственное обеспечивает непрерывный рост народного хозяйства, подобная политика уничтожает возможность быстрого перехода хозяйства страны в новое качество. Отбрасывает на десятилетия.
