Броня — средство распределения энергии. Подкладка под сталью сжимается, растягивая энергию удара на более продолжительное время. Чем толще подкладка, тем больше времени, тем меньше чувствует удар человек.
Броня также распределяет энергию удара в пространстве. Если лезвие не может рассечь сталь, ему приходится просто давить на нее. Чем больше пластины брони, тем шире площадь, тем меньше чувствует удар плоть. Что до кольчуги, то поверхность под каждым соединением слишком мала, и хотя она в сравнении с голой кожей кажется хорошей защитой, сплошной железной пластине она и в подметки не годится.
Конечно, существуют определенные ограничения толщины подкладки и величины пластин. Вам ведь придется еще как-то двигаться.
Однако я собирался надеть панцирь, который на двести лет превзойдет кольчугу противника, и одно это могло изменить исход битвы. В сражении высокой считается та технология, которая превышает возможности вашего оппонента.
Одновременно с тренировками и изготовлением оружия в Трех Стенах не прекращалась обычная работа. Уже намечались будущие контуры замка, церкви, корчмы, амбара, ледохранилища, бани (двойной, по типу сауны) и фабрики. Теперь я мечтал о коксовальной печи и домне.
С домной придется немного подождать, но мне хотелось знать, сможем ли мы превратить уголь в кокс. Далеко не все виды угля применяются при изготовлении кокса в средневековой печи. Построить же современную коксовальную печь при всем желании мне не удастся.
Пещеру, найденную мальчишками, я собирался расширить, чтобы добывать оттуда железную руду с помощью бронзовых лопат и киркомотыг, которые уже заказал.
И мы все еще не добыли каменный уголь. Каменщики, в конце концов, настолько расстроились, что соорудили огромный костер и побросали в него весь известняковый щебень, что остался после изготовления блоков. Целую неделю подкармливали они огонь деревом и щебнем, а когда костер погас, получили гашеную известь, окись кальция. Добавь песок и воду — и получишь известковый раствор.
Когда я поинтересовался, почему они с самого начала не рассказали, как с помощью костра получают известь, они мне ответили, что я не спрашивал. Тем же вечером за ужином я произнес речь о том, как важно держать меня в курсе подобного рода вещей. Но не думаю, чтобы они слишком глубоко это восприняли. Один из работников прояснил ситуацию: они столько раз видели, как я сооружал какие-то безумные приспособления, что если мне подскажут еще парочку подобных идей, времени на нормальную работу не останется вовсе.
Когда-нибудь я научу их доверять мне.
Вскоре постройки стали принимать нормальную форму, и люди воочию увидели результаты своей работы. Наверное, они уже начали беспокоиться по поводу перспективы застрять посреди леса на зиму, имея всего лишь временные хижины в качестве защиты от непогоды, потому что после того, как были возведены фундаменты, лица рабочих приобрели выражение уверенности.
Большинство детей-пруссов хорошо прижились. По виду они почти не отличались от польских детей примерно того же возраста. Акцент в речи, конечно, остался, но прогресс был заметен даже здесь. Мы хотя бы понимали их. Священник взял за правило оставаться в Трех Стенах по понедельникам для наставлений ребятишек в религии. Немало бывших рабов уже обратились в христианскую веру. Почти все начали изучать ремесло приютившей их семьи. Но иногда, когда дети не видели, что на них смотрят, на их лицах становились заметны следы пережитого ужаса. Это только укрепляло мою уверенность в том, что ребята не должны снова попасть в руки торговцев рабами.
Теперь Анна. Я сдержал свое обещание и сделал большой плакат с буквами, из которых она составляла слова. Лошадь продолжала регулярно посещать церковь, а священник — накапливать неудовольствие по этому поводу. В конце концов, он пришел ко мне за объяснениями.
Я предвидел такой поворот событий и подготовил ответ. Сказал, что Анна — полноправный гражданин Трех Стен, даже более разумный, чем некоторые из моих рабочих, и если она хочет вести духовную, христианскую жизнь, не мне ей мешать. Тон моей речи не оставлял места для возражений. Отец Станислав только покачал головой и ушел. А Анна продолжала посещать церковь.
С приближением зимы Владимир становился все мрачнее. Во-первых, его навестил брат и рассказал, что отец все еще сильно зол на него, а семья для Владимира — это все. Наверняка существовали и другие причины для его депрессии, но я никак не мог их разгадать. Он больше не составлял приятной компании, и я обнаружил, что с нетерпением ожидаю своих одиночных прогулок.
Свой следующий визит в Окойтц я подгадал так, чтобы попасть на божий суд в Бытоме до возвращения в Три Стены.
В Окойтце полным ходом шел сбор урожая.
В средневековом сельском обществе сезон сбора урожаев был самым загруженным работой временем года. У крестьян имелось в распоряжении всего шесть-восемь недель для заготовки всех тех продуктов, которые позволят им не умереть с голода на протяжении года: все остальное время они просто готовились к этому сезону. И несмотря на появление текстильной фабрику и другие нововведения, появившиеся благодаря мне в Окойтце, его население все равно оставалось сельскохозяйственным обществом.
Все вставали с первыми лучами солнца и работали без остановки до темноты, часто заваливаясь спать в рабочей одежде. Работая по восемнадцать часов в день, люди потребляли огромное количество пищи, более чем по шесть буханок хлеба на человека в день, не считая остальной еды.
Наверное, славянский темперамент является результатом долгого приспосабливания к погодным и сельскохозяйственным условиям северной европейской равнины. Когда появляется необходимость, мы способны работать месяцами без остановки лишь с небольшими перерывами на сон, успевая столько, сколько вчетверо больше людей из страны с более мягким климатом не переделают и за год. Для любого иноземца это поразительно. Для нас — кажется нормой.
Но когда необходимость пропадает — например, во время долгой северной зимы, — мы впадаем в летаргию, уменьшается количество потребляемой пищи, и двенадцать часов в день в постели считается самым приятным времяпрепровождением. А если кто-то помогает согревать тебе эту постель, то жить становится еще лучше, еще веселее, что тоже является частью славянского темперамента в частности и образа жизни вообще.
В пустынных странах природа настолько недружелюбна, что иногда не дает человеку достаточно воды. Когда влаги слишком мало и на всех ее не хватает, люди становятся естественными врагами друг для друга. Что и отражается на темпераменте обитателей жарких стран: с точки зрения поляков они становятся жесткими и злыми.
