сдвинется с неопределённой точки. Мы немножко выдохнули, чтобы не слишком нервничать в ожидании, и сосредоточились на «внутреннем потребителе». В конце концов, сколько раз я читала, что у людей на книжках лежали деньги, которые они не могли придумать, куда девать. Вот! Культурный, приятный, интеллектуальный досуг! Нам бы каких-нибудь ещё программистов в команду подобрать, мы бы и в компьютерных играх смогли сильно выступить. В не столь отдалённом светлом будущем. Дам же семьдесят процентов успеха — правильная идея. А идей у нас, сами понимаете, целый вагон.
НЕТОВАРИЩИ
Нужно сказать пару слов о разразившемся в Западном мире кризисе, который почему-то и не думал утихать. Я искренне надеялась, что, может быть, в этот раз наши оказались умнее и смогли качнуть там, где надо. Так или иначе, после первого обрушения линия фондового графика* не выправилась и даже не перешла в плато, а продолжала падать, пусть на этот раз медленно, но тем не менее!
*Это, граждане,
не официальный термин,
а то, что лично я,
как чайник
и абсолютный ноль
во всяких фондовых
и биржевых играх,
вижу на картинке.
Меня радовало, что в кои-то веки кто-то умный не стал проявлять излишнюю добрость, а решил пнуть как следует капиталистическую гидру, чтоб ей икалось.
И тут — да кто бы сомневался — нервные на фоне всеобщей задницы американские полисмены совершили трагическую ошибку, застрелив при попытке ограбления магазина сразу двух чёрных подростков. То есть это потом выяснилось, что парни по паспорту несовершеннолетние, а с виду-то здоровые оба были, мама не горюй. И оружием угрожали продавщице (мексиканке, кстати). Только оружие оказалось игрушечное. Но полицейские-то этого не знали. Вломились на нерве и обоих положили наглухо.
Вот тогда и вылез знаменитый лозунг: «Black Lives Matter!» США всколыхнуло так, что все прежние разговоры об изжитом расизме и торжестве демократии поползли по швам.
Меня всегда, кстати, удивляло, почему махровому расизму они противопоставляют тоже расизм — но… обратно направленный, что ли? Почему не «чёрные жизни тоже важны» — а именно просто чёрные? Получается, теперь белые вообще не важны, что ли? Для нас, воспитанных в СССР на идее «все люди — братья!» и то, и другое звучало чудовищной дикостью. Прямо каменный век какой-то.
Развернувшиеся в Лос-Анджелесе беспорядки скоро приобрели такой масштаб, что местный губернатор подписал указ о введении в городе чрезвычайного положения и размещении в нем подразделений Национальной гвардии.
Мы с Вовой по старой привычке размышляли: есть ли в Калифорнии шпили? По всему выходило, что есть, потому что у чёрных банд, захвативших центр города, оказалось достаточно оружия, чтобы противостоять нацгвардии. Напуганные ситуацией звёзды, боясь погромов своих домов и усадеб, начали высказываться в поддержку БЛМ. К тому же, как успел обмолвиться клан Клинтон, это было политкорректно и за демократию. Следствием стала цепная реакция чёрных выступлений, прокатившаяся по всей стране. Дело начало приобретать характер гражданской войны. Это, между прочим, показывали даже в советских новостях и в газетах печатали — со сдержанными комментариями о гримасах капитализма. Наши никого особо не хвалили. Да и кого хвалить? Там такая каша была, все хороши.
Кого не показывали (но мы всё равно узнали от Сергей Сергеича), так это американских граждан, в СССР считающихся психически ненормальными. И, между прочим, не только в СССР, но и во всём социалистическом блоке стран, а согласно официальным документам Всемирной Организации Здравоохранения — в большинстве стран мира тоже.
Но по порядку.
Только, как говорится, американский обыватель осознал, что чёрные могут быть важнее белых, как один из членов верхней палаты американского парламента (уже хорошее начало) выступил с шокирующим заявлением, что негры — вовсе не самая ущемляемая группа американского общества. И он это точно знает, потому что сам всю жизнь мучился от чувства униженности (кто бы мог подумать) и собственной неполноценности. Потому что он — честный и преданный делу демократии гражданин — с самых юных лет был вынужден скрывать… Ну вы поняли, да? Геем он был, бедный несчастный страдалец.
Но не успело смолкнуть шокированное эхо первой реакции на этот камин-аут, как со стороны команды чёрных расистов немедленно раздались вопли, что чёрные п*доры важнее белых, и они ещё страдательнее, потому что чёрные.
Противоборствующие блоки немедленно разделились внутри себя на ещё более противоборствующие, и битву вот этих, простите, педерастов по советскому телевидению не показывали. Потому что это уж как-то совсем слишком.
Зато показали, как эти возмущённые граждане поскорей на всякий случай сожгли Капитолий и закидали презервативами с разноцветной краской статую Джорджа Вашингтона.
Паноптикум, в общем.
Тем временем в Мексике тоже стало плохо, и мексиканские наркокартели, как обычно, решили, что лучший способ — отправить лишних едоков через северную границу. К тому же отправленные могут попутно унести на себе, например, несколько килограмм мексиканского кокса. Или мексиканского мета. Или какой-нибудь ещё отличной мексиканской продукции. И ещё лучше — они могут сразу начать её продавать. А если нет — хотя бы устроиться за гроши работать в гостиницу, принадлежащую всё тому же картелю. Копейка к копейке! Всё-таки кризис на дворе, пренебрегать ничем нельзя.
Толпу беженцев, штурмующих забор из колючей проволоки, тоже показывали в новостях. Очень впечатляюще выглядело, даже для нас с Вовой. Испуганно-розовощёкий Рейган выступил по этому поводу и со страху наговорил такого, что демократы бодро организовали для него начало процедуры импичмента, взамен предложив полностью открыть южную границу — почему-то это, по их мнению, должно было сработать на устранение конфликтной ситуации. В ответ на это Техас, по своей излюбленной привычке, объявил, что никакие внешние законы ему не указ, и он будет охранять собственные границы собственной армией. И в очередной раз начал проводить референдум за отделение Техаса от США. Мы с Вовой наблюдали с интересом и держали кулаки, чтоб в этот раз у техасцев получилось раньше, чем в предыдущий.
Что меня лично коварно радовало: то ли под влиянием кризиса, то ли в силу сложившейся привычки во всём по-обезьяньи подражать Америке, в странах коллективного Запада (или, как их называл Вова, коллективной Задницы) начало потихоньку разгоняться нечто похожее. Внезапно оказалось, что цветные очень важны (видимо, негров в европах было мало, и помимо них подошли представители бывших и нынешних колоний всяких цветов и оттенков). А ещё там начали яростно выступать феминистки. И ладно бы они хотели, как в СССР, быть не только матерями, но и директорами заводов (как в известном как раз недавно вышедшем советском фильме про слёзы, где упорная, красивая и умная
