тебе ещё раз.
— Не за что.
Мы поболтали ещё, а затем распрощались. Я пошёл в кабинет и достал из ящика визитку, которую оставил мне во время своего визита Горихвостов на всякий случай. Раз Путилов пока без сознания, начнём с него.
Набрав номер, я приготовился ждать, но секундант Путилова ответил почти сразу.
— Роман Горихвостов.
— Это Владимир Оболонский. Мы можем встретиться?
— О… А в чём дело? — в голосе моего собеседника прозвучала настороженность.
— Нужно кое-что обсудить касательно дуэли. Желательно, как можно быстрее.
— Но… Я не совсем понимаю, господин Оболонский. Ведь уже всё закончилось, протоколы составлены, и…
— Поверьте, это в ваших интересах.
— Хм… Ну, хорошо. Я могу к вам подъехать в течение часа.
— Буду ждать.
Отключившись, я вернулся в библиотеку, где просидел, пока не раздался сигнал, оповещающий, что у ворот кто-то есть. Это был Горихвостов.
Я встретил его на крыльце.
— Не совсем понимаю, что вы хотите, граф, — проговорил он, поднимаясь по ступенькам. — У вас претензии к поединку?
— Вроде того. Побеседуем в доме.
— Но почему вы не заявили о них после окончания дуэли? — осторожно спросил Горихвостов, заходя.
— А вы бы этого хотели? — спросил я, поглядев ему в глаза.
Секундант Путилова судорожно сглотнул.
— Не понимаю, что…
— Я объясню, не волнуйтесь. Сядем в кабинете.
Как только мы вошли, Горихвостов уставился на лежавший на столе клинок.
— Кому это принадлежало, пока не досталось мне? — спросил я, садясь в кресло.
Мой собеседник опустился напротив.
— Сабля?
— Да, я говорю именно про неё. Вы дали слово, что Путилин её ни разу не пользовался до дуэли.
— Вы сомневаетесь в…?
— Ваших словах? Да. Потому что, если это ваше, то возникает вопрос, откуда вы взяли Проклятое оружие.
Повисла пауза. Горихвостов смотрел на меня, и его глаза наполнялись ужасом. Наверное, уже представлял застенки Охранного отделения.
— Что… что вы хотите сказать⁈ — пролепетал он, наконец.
— Только то, что сказал. Этот клинок зачарован. И вы предоставили его Путилову в качестве секунданта. Он знал, как им воспользоваться. Значит, имело место нарушение условий дуэли. Но, что гораздо хуже для вас обоих, был нарушен закон. Приобретение и владение артефактами карается по всей строгости.
— Я… Вы уверены?
— Абсолютно. Во время боя я заметил магические символы на клинке.
— Я не знал! — поспешно выпалил Горихвостов.
— Врёте, — припечатал я. — А если даже и так, на суде вам это не поможет. В качестве секунданта именно вы отвечали за оружие.
— Но… Чёрт! Что вы собираетесь делать?
Я подался вперёд, положив руки на стол.
— А это зависит от того, что вы скажете, господин Горихвостов. Если правду, я подумаю, стоит ли портить вам жизнь, если же нет…
— Хорошо! Это не моё, — мой собеседник бросил на саблю брезгливый взгляд, как будто на столе лежал не клинок, а ядовитая змея. — Егор его купил уже давно. На всякий случай. И он им не пользовался — это правда. Во всяком случае, насколько мне известно. Может, он и соврал.
— Откуда мне знать, что оружие приобрели не вы?
— Да вы хоть представляете, сколько стоит такая штука⁈ И что полагается за владение ею?
— Приблизительно. Ладно, допустим, вы не врёте. Где Путилов купил салю? У кого?
— Откуда мне знать⁈
— Уверены, что не знаете?
— Клянусь!
Я усмехнулся.
— Ваше слово стоит недорого.
Горихвостов покраснел.
— Так что вы будете делать… Ваше Сиятельство?
— С вами ничего. Забудьте об этом разговоре.
— О, конечно! — обрадовался мой собеседник. — Никто о нём не узнает, кля… В общем, я молчок! И… спасибо! Я вам очень, очень благодарен, и если…
— Прощайте, господин Горихвостов.
Выпроводив его из дома, я отнёс артефакт в подвал, где спрятал в тайной комнате. Ни Путилов, ни его секундант, конечно, не донесут, что у меня хранится Проклятое оружие, ведь это их самих под удар поставит, но лучше не рисковать.
Пришлось ждать, пока мой незадачливый соперник придёт в себя, его переведут в палату и разрешат посещения. Наконец, я решил, что пора побеседовать и с ним.
Купив по дороге цветы, приехал в больницу. Меня впустили, но охранник вошёл в палату со мной.
Путилин лежал, подключённый к аппаратуре. Покосился на меня. На его бледном, осунувшемся лице отобразилось удивление. Похоже, Горихвостов о нашем разговоре ему ничего не сказал.
— Ты⁈ — просипел Путилин.
— Пришёл проведать. Есть ваза для цветов?
— Какого чёрта тебе нужно⁈
— Есть разговор. По поводу клинка.
— А что с ним? — после паузы спросил Путилин.
— Полагаю, вам захочется его вернуть.
— Ну… да, конечно. Не хочу, чтобы ты на него любовался.
— Понимаю. Обсудим наедине?
Путилин смотрел на меня, пытаясь сообразить, знаю ли я правду. Наконец, решил не рисковать.
— Выйди! — велел он охраннику.
Как только тот скрылся за дверью, я сел на стул для посетителей, положил букет на тумбу и опёрся локтями о колени.
— Рассусоливать мне некогда, господин Путилин. Вы нарушили правила дуэли, воспользовавшись собственным клинком. Вдобавок, приобрели Проклятое оружие. Да-да, не пытайтесь отрицать. Я и так зол.
Путилин сглотнул.
— Чего ты хочешь⁈ Донести на меня?
— Искушение велико, но я с ним борюсь.
— Ясно! Сколько?
— Ты про деньги? Они мне не нужны.
— Да неужели⁈ А я вот слышал обратное.
— Советую сбавить тон. От ответственности за то, что ты сделал, даже парочка не отмажет.
— Будь ты проклят! Ладно, говори, что тебе нужно.
— Я хочу знать, у кого ты купил клинок.
Путилин уставился на меня в недоумении.
— Что, и всё?
— Всё. Скажи, и я забуду о том, что ты сделал.
— Хм… Тоже хочешь обзавестись артефактами?
— Возможно. Это тебя не касается.
— Так-то оно так. Вот только люди, которые ими торгуют, не любят, когда к ним заваливаются незнакомцы.
— Я не незнакомец. Я тот, кого ты порекомендуешь.
Путилин слабо усмехнулся.
— Рискованно. Я ведь не знаю, что ты задумал. А если собрался сдать торговца Охранке?
— Зачем мне это? Я не жандарм.
Мой собеседник задумался.
— Ладно, — сказал он, наконец. — Похоже, выбора у меня особо всё
