кивнул я. — Попробуйте встать.
— Что… что со мной случилось?
Профессор поднялся. Трупное окоченение ещё не началось, так что конечности у него гнулись нормально.
— Вы умерли, — сказал я. — Но мне удалось вернуть вас к жизни. Ну, или её подобию. Не благодарите.
Островский оторопело уставился на меня, а затем быстро поднял руку и нащупал у себя во лбу шляпку гвоздя.
— О, нет! — выдохнул он.
— Увы, не все новости хорошие, — развёл я руками. — Теперь вы зомби. Мой зомби. Понимаете, что это означает?
— Вы чудовище! — проговорил, с ужасом глядя на меня, профессор. — Как вам это удалось⁈
— На что только не способны демоны.
— Что вам от меня нужно⁈ — Островский опасливо отступил на шаг.
— Расскажите о «Союзе спасения». Я хочу знать не только то, что есть в ваших записях, но абсолютно всё.
Говоря это, я сложил пальцы в мудру полного подчинения.
Зомби отрицательно замотал головой.
— Нет! Ни за что!
— Вы не слышали, что я сказал, профессор? Вы принадлежите мне.
И я произнёс короткую магическую формулу. Глаза Островского вспыхнули, он дёрнулся, но тут же обмяк. Руки повисли, как плети, голова свесилась. Контроль был установлен.
— Что именно вы хотите знать? — проговорил профессор лишённым выражения голосом.
— Как я и сказал, всё, что качается «Союза спасения». Места, явки, пароли, планы, люди. Не упускайте ничего. Времени у меня до утра.
— Хорошо.
— Но пойдёмте в башню. Разговор явно предстоит долгий, и я не собираюсь слушать вас, стоя посреди леса.
Островский говорил несколько часов. Кое-что я записывал, но большую часть запоминал. Когда он, наконец, умолк, часы показывали, что в моём мире настало утро.
Моём мире… Давно ли я стал считать его своим?
Мысленно усмехнувшись, я поднялся.
— Благодарю вас, профессор. Оставляю вас здесь. Вы ещё можете мне понадобиться. Как и это место. Чтобы не скучали, вот вам задание: продолжайте свою работу по изучению местных жителей. И ведите записи.
Островский кивнул.
— Хорошо.
— Думаю, ещё увидимся.
Вонзив в руку Иглу, я перенёсся обратно в особняк. Вот теперь можно было связаться с Князем и договориться о встрече. То-то он обрадуется.
Аня подала завтрак. Омлет с беконом, тосты с малиновым вареньем и чёрный, как ночь, кофе без сахара. Перекусив, я набрал замок Шереметева. Трубку взяла Света. Ну, а кто ж ещё?
— Да? Чем могу помочь?
— Только не говори, что не знаешь номер моего дома, — усмехнулся я.
— Привет, котик. Как твоё ничего?
— Помаленьку. Кручусь, знаешь ли. Большой город, всё такое быстрое. Присесть некогда.
— Бедняжка. Тебя связать с Его Светлостью?
— Было бы здорово.
— Ну, дай мне минутку.
Повисла пауза. Длилась, правда, недолго.
— Алло, — раздался знакомый голос моего бывшего опекуна.
— Это я.
— Рад тебя слышать. Как дела?
— Есть новости.
— Почему меня это не удивляет? Собираешься приехать?
— Если у вас нет срочных дел.
— Для тебя время найду.
— Звучит, как музыка. Буду через час. И, кстати, приготовьте щедрую плату. Очень щедрую.
— Ты уверен?
— Как никогда.
— Ну, хорошо. Жду.
Повесив трубку, я оделся, экипировался, прихватил записи Островского и спустился в гараж. «Зубр» остался возле дома Островского, так что пришлось взять размалёванный «Додж» паладинов. Через три минуты я уже ехал по направлению из города к замку Шереметева.
Следили за мной или нет, но хвоста я не заметил. Если не считать пары горгулий над домами, но они могли просто патрулировать улицы. Даже странно. Словно с исчезновением Островского интерес к моей персоне угас. Может, он единолично проводил направленную против меня кампанию? Нет, вряд ли. Слишком много ресурсов было задействовано для этого. Хотя… Ладно, неважно. С Союзом в любом случае нужно разобраться. Я не могу оставлять у себя за спиной такого врага. Даже потенциального.
До замка добрался без приключений. Князь ждал в конференц-зале. Сидел на фоне окна, поглаживая далматинца. При виде меня псина заскулила и попятилась.
— Ты уже собак пугаешь! — усмехнулся Шереметев. — Садись, рассказывай.
Я положил перед ним тетради и блокноты Островского.
— Это вам. Но не бесплатно.
— Что это? — Князь начал листать записи.
— Вся информация о «Союзе спасения». Фамилии, компромат, родственники и так далее. Из первых рук.
Его Светлость поднял на меня ошарашенный взгляд.
— Откуда у тебя это⁈
— Сказал же: из первых рук.
— Нельзя ли поподробнее?
— Это почерк профессора Островского. Думаю, намёк понятен. Остальное оставлю при себе.
Князь откинулся на спинку кресла. Затем схватил тетради и принялся жадно листать.
— Сколько ты за это хочешь⁈ — спросил он спустя пару минут.
— Миллиард. Думаю, эти записи стоят не меньше Спящего. И, конечно, Иглы. Все, что у вас остались.
— Но ты понятия не имеешь, о каком количестве идёт речь, — уставился на меня Князь.
— Ну, пусть будет двести.
Шереметев фыркнул.
— Ошалел! Да такого количества зараз во всей империи не сыщешь!
Я пожал плечами.
— Назовите свою цену.
— Тридцать.
Ясное дело, это далеко не всё, что у Его Светлости осталось. Он ни за что не лишится рычага воздействия на меня.
— Пятьдесят, — сказал я.
— Тридцать пять!
— Сорок. И ни штукой меньше!
— Проклятье, Владимир! Ты меня без ножа режешь!
— Очень хотелось бы. Но — увы.
— Ладно, договорились. Здесь всё, что тебе удалось достать?
Я кивнул.
— Без исключения. Что вы собираетесь с этим делать?
Князь медленно откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы в замок. Возвёл глаза к потолку.
— Ну-у… Дай подумать… Союз давно стоит поперёк горла не только мне. Многие имеют на него зуб. Полагаю, разошлю эти сведения всем тайным организациям империи.
— И неплохо на этом заработаете? — понимающе ухмыльнулся я.
Его Светлость развёл руками.
— Миллиарды не берутся с неба, Владимир. Нужно чем-то платить сотрудникам.
— Само собой. Кто ж против?
— Полагаю, в ближайшее время высших членов Союза ждут очень весёлые деньки, — хищно улыбнулся Князь. — Ну, а мелкая рыбёшка сама отвалится, когда лишится руководства. Забьётся в ил и будет молиться, чтобы до неё не добрались.
— Рад, что удалось вас порадовать.
— Да, что верно, то верно. А
