Выслушав хотелки Александра оформленные в виде государственного заказа, Руководство института поулыбалось, и выделило целую лабораторию, для шустрого юноши. Но решить задачку с нахрапа не вышло, и вот уже подключилась вторая, затем третья…
Самый большой прорыв Александр готовил в области городского строительства. Творческий коллектив из пяти архитекторов, парочки спортивных тренеров, спортивного врача, промышленного психолога, технолога полимеров, и одного сварщика, делали проект спортивного городка. С детским уголком, загончиком для собак, парой кортов для спортивных игр, атлетической площадки и небольшого киноконцертного — танцевального зала под открытым небом.
Городок был модульным, то есть предполагал комбинировать площадки по необходимости и по возможности, или разнести их по парку, или вообще поставить что-то одно, если двор был совсем небольшим.
На этом можно было бы и ограничится, но в комплект к проекту шли два десятка силовых тренажёров, роликовые доски со шлемами и защитой, нормальные спортивные костюмы, и приличные кеды, только вместо брезента, натуральная кожа, и вообще силуэт был приведён к виду нормальной обуви.
На защиту проекта Александр готовился как на бой, но в итоге драки не получилось. Госкомспорт, Госзеленхоз, Минлегпром, и Минторг, просто выкатили Госстрою, и Минместпрому, требование, сколько и каких площадок нужно построить в стране. Сколько на миллионный город вообще, отдельно сколько на Москву и Ленинград, и так по нисходящей не забыв даже посёлки городского типа, где полагалось построить хотя бы по одной площадке.
Небольшая битва разыгралась между швейными фабриками за право шить спортивные костюмы, но это Александра уже не волновало. Самое главное было сделано. В каждом советском городе должна была появиться полноценная досуговая и спортивная площадка, где все нашли бы чем заниматься. Молодежь атлетикой и играми, люди в возрасте спортивными и настольными играми, мамочки — прогулками в парковых уголках, и надзором за детьми лазающими по детскому городку. И красивая спортивная одежда, за небольшие деньги, тут была очень важна. Спорт должен был стать не только здоровым образом жизни, но и красивым. А ещё выгодным, так как с подачи Александра, спортсмены, сдавшие ГТО, в течении года получали надбавку к зарплате. Немного, от двадцати за бронзовый, двадцати пяти рублей в месяц, за серебряный и тридцати за золотой значок, но тут был важен сам факт.
А ещё был выпущен альбом «Типовых выкроек спортивной формы» для мелких кооперативов, и предприятий легпрома. Альбом получился тяжёлый, красивый и не дешёвый по цене, но первый тираж в сто тысяч смели в течении недели, и типография поскакала делать допечатки. Потому что покупали не только предприятия, но и женщины, имевшие в хозяйстве швейную машинку. Выкройки были простыми, а одежда выходила удобной и яркой, так что уже через пару месяцев на спортплощадках почти полностью исчезли классические советские тёмно-синие «тренировочные костюмы» которые по правде говоря стоило сжечь сразу после покупки.
Говорова со сверхмощными магнитами «выстрелила» только к осени пятьдесят девятого. Разумеется, тему мгновенно засекретили, так как редкоземельные магниты оказались востребованы в обороне просто везде, несмотря на цену. Сверхкомпактные, но мощные двигатели, датчики, и всего было не перечесть.
Виктория получила свою Сталинскую премию, чему была невероятно горда. Ведь её положение как декана факультета многократно упрочилось, и она вполне серьёзно подумывала о должности проректора по научной работе. А ещё «поспевали» новые сверхвысокочастотные полупроводники, основанные на металлах, очищенных с помощью Энергии, и такие же кристаллы, для будущих твердотельных лазеров, и энерго-электрические локаторы, к которым Александр не имел никакого отношения. Это была целиком и полностью идея физиков-энергетиков Академии — заставить кристалл излучать электромагнитное поле с помощью эфирной энергии, и ловить отражённый луч, тоже на комбинированное устройство, повышая таким образом его чувствительность. Мечников только ознакомился с общей идеей, и посоветовал Говоровой обратить пристальное внимание на саму тему и на ребят, делавших радар, объяснив, что если идея будет реализована, все получат на мороженное, а на сдачу смогут прикупить по квартире в кооперативном доме.
Так в общем и получилось. Армия утробно урча, всосала в себя и разработку и все материалы, не сумев только отбить себе людей, но поступила по-честному, отсыпав и денег, и всяких нематериальных благ, вроде путёвок с открытой датой заселения в самый роскошный пансионат Минобороны. Причём не по одной путёвке, а по пять штук, каждая из которых на всю семью.
Минобороны в самом начале конечно же и не думало платить разработчикам, но Александр как-о посетовал Булганину, что из-за скупости министра обороны маршала Говорова, никто из людей работающих в минлегпроме не хочет заниматься технологиями двойного назначения, а уж трудиться на военных вообще никакого резона.
Как-то эти слова дошли до маршала, и говорят, что тот ходил словно туча пару дней, пока не разрешил эту сверхсложную задачу дав команду достойно оплатить труд инженеров и учёных.
Утро обычно начиналось с короткой получасовой тренировки во дворе дома, кофе, и блокнота — ежедневника, где Александр записывал текущие дела, и планировал встречи. После этого он ехал в свой комитет, и уже там в буфете завтракал вместе с охраной вкуснейшими пирожками, которые пекла мама одного из художников, которую Александр переманил из школы, работать в столовой Комитета. Просто случайно попробовал пирожок которым его угостил Артём Каменев, и в тот же день, вакансия главного повара пищеблока была закрыта.
Кстати, стараниями того же Артёма, все стены были завешаны картинами и эскизами с работами художников комитета. Одежда, бытовая техника, инструменты и машины. Причём были не только воплощённые в металл, но и оставшиеся в проектах, как например новый дизайн Победы, самолёт с обратной стреловидностью крыла, и многое другое. Только всё что выпускалось было в голубых рамках, а то, что не вышло из рисунков — в зелёных. А начиналась галерея с эскизов модельного ряда Одесса, словно ставя точку отсчёта в истории. И голубых рамок было много. Очень много, так что приходящие изредка журналисты надолго зависали словно разглядывая через нарисованные окошки мир будущего.
После завтрака, когда охрана удалялась в отведённые им комнаты играть в нарды, шахматы, смотреть телевизор и отсыпаться, оставив одного человека в приёмной, Александр на свежую голову читал нормативные документы, прессу, или если впереди были экзамены штудировал учебники и писал рефераты. Этот час его обычно не дёргали за исключением срочных дел.
После начиналась обычная рутина. Разговоры с директорами и технологами иногда переходящие в скандалы с криками и угрозами, встречи с отдельными ходоками от заводов и фабрик, и редкие встречи с журналистами, которых Александр не любил особенно горячо.
Журналисты задавали какие-то особенно идиотские вопросы, лидером среди которых был: «А как вы, вчерашний школьник чувствуете себя на министерской должности?»
Ему всегда хотелось ответить что чувствует он себя «ох. енно» но справедливости ради, это была бы неправда. Лучше всего он чувствовал бы себя где-нибудь у моря, в плетёном кресле — качалке, и чтобы стройная мулатка подносила мохито, но кто же мог предположить, что невинное желание одеваться во что-то приличное, обернётся вот таким вот образом.
— Александр Леонидович, к вам очень просится Павел Осипович Сухой. Показал документы депутата Верховного Совета.
— Кто?!! — Переспросил Александр и не дожидаясь, когда секретарь повторит, бросил. — Впускайте конечно. И, Виктория Семёновна, сделайте пожалуйста нам чаю.
Павел Осипович, третьего дня, присутствовал на выкатке полноразмерного макета нового боевого вертолёта ещё не имевшего официального названия, а только заводской индекс Ми-9 «Шершень». С первого взгляда машина поражала соразмерностью пропорций, и несмотря на ломанные линии, изяществом и хищным видом.
