Новая пауза.
Царь завис.
Без шуток.
Но, к его чести, он продолжал сохранять на лице определенную благожелательность. Наконец, Иоанн Васильевич буквально выдавил из себя:
– Я не возражаю.
Хотя Андрей видел – возражает и еще как. Но Сигизмунд так оформил награждение, что отказать Царь просто не мог.
На самом деле Карл V ничего не знал, когда вручал эту грамоту послу. Более того, он даже имени туда не вписал, позволив своему послу действовать самостоятельно. Слишком много неизвестных было во всей этой истории.
Сигизмунд же посчитал, что этот шаг оправданным.
По большому счету Андрей и его судьба посла никак не трогали.
Он решил, что парень был бы крайне полезен в качестве знамени самой Империи. Как образ. Как символ. Каким, в свое время стала Жанна д’Арк для французов. Ведь Империя испытывала большие трудности с Османской Империи. А тут, по сути, первый успех крестоносцев. Да какой! Горстка сумела одержать победу над в несколько раз превосходящей армией. Уж он-то успел все выведать о том сражении. Благо, что секретов из него не делали. И о нем судачила уже вся Москва.
Понятное дело, что Андрей воевал с армией хана Крыма. С татарами, которых никто не считал серьезным противником в Империи. Но разве на этом нужно акцентировать внимание? В армии татар были янычары и османские орудия. Янычар парень побил, а орудия захватил. А татары? Так они просто кашу варили, да коров стерегли, при османском войске. А значит, что? Правильно. С нами Бог. Наше дело правое. И все такое…
Андрей завис не меньше Царя. Для него этот шаг оказался неожиданным в не меньшей степени, что и для Иоанна Васильевича.
Главным позитивным моментом сего награждения стало то, что он теперь превращался в титулованного дворянина. Причем весьма высокого ранга. Что в эпоху феодализма, мерно протекавшую «за окном», было категорически важно, открывая массу дверей. Более того, аристократом с титулом графа Священной Римской Империи, который котировался по всей Европе. Без оговорок и снисхождения. Из-за чего теперь он мог, в случае чего, направиться на службу практически в любую державу католического мира. С оговорками и нюансами, но весьма малозначительными для его весьма низкого градуса религиозности. Да и на Руси этот титул придавал веса немалого.
Это была та бумажка, с которой ты уже не букашка.
Негативной же… скорее даже кошмарной стороной являлось то, что аристократом он становился иноземным. И чуждым для Руси. Во всяком случае, с формальной точки зрения. И, как не вписывался ранее в мир князей да бояр, так и не вписывался теперь. Словно армейский генерал во флотской среде. Вроде и уважаемый человек, только ни к селу, ни к городу на кораблях. Не говоря уже о том, что Царь был явно недоволен таким поворотом дел.
«Отказаться?» – пронеслось у него в голове.
Но он не решился.
Ведь отказ выглядел бы оскорблением не только Императора Карла V, но и самого Царя. Это значит, Государь не против, а мелкая пешка выступает?
Заиметь в личных врагах еще двух влиятельных монархов, после конфликта с султаном, ему не хотелось. И одного – за глаза. Хотя, скорее всего, теперь еще и крымский хан к нему неровно дышит. И в плен к нему попадать – верный способ умереть каким-нибудь удивительно изощренным способом.
Но и принимать грамоту было страшно…
Однако Сигизмунд не медлил.
И, заручившись разрешением Царя, подошел да торжественно вручил эту грамоту сотнику. Со словами похвалы и благодарности, произнесенными на смеси русского и немецкого.
– Danke schön, – как во сне ответил Андрей. Едва не добавил к этому ответу стандартный набор «немецких фраз» знакомых любому русскому человеку, выросшему на советских фильмах о войне, вроде «хенде хох» и «Гитлер капут».
Принял грамоту.
И зал взорвался в радостных воплях и поздравлениях.
Царь же сидел, откинувшись на своем троне, и не сводил своих глаз с Андрея. Парень встретился с ним взглядом и едва заметно пожал плечами с виноватым видом. Дескать, сам удивлен. Но на Государя это впечатление не произвело. Он хмыкнул. И объявив о завершении слушания…
Глава 9
1555 год, 19 августа, Москва
Сигизмунд фон Герберштейн не называл детали награждения, ограничившись «граф» и тем, что этот титул дарует его господин – Император Священной Римской Империи – Карл V. Тогда Андрей даже не усомнился в том, что это был титул без земли. Они существовали с самой зари феодализма и в XVI веке являлись обычным явлением практически по всей Европе. Понятное дело, что они ни в коем случае не перевешивали пока что владетельных аристократов. Но их хватало.
Так вот.
Сотник ожидал что Карл V создал ему фиктивный титул, вроде «князя италийского», каковым вполне могли наградить в честь успеха в битве. Ну или выделил какую-то часть своих владений в удел, сохраняя за собой право управление и все права на распоряжение землями. Вполне рабочие решения. Однако, когда он вернулся в выделенные ему палаты и открыл свиток, то обомлел. Ведь там нормальным латинским языком говорилось о том, что Андрею даруется титул Comes Tripolitanus.
– Граф Триполи? – ошалело произнес он, не в силах сдержать эмоций.
Ну, технически проблем с этим, конечно, не было никаких. Даровать титул каких-то там территорий за горизонтом на которые у тебя формально были права – обычное дело. Их еще очень любили продавать. И в XVI веке и раньше, и позже.
Титул графа Триполи, как и князя Антиохии прервался на Филиппе де Туси, что умер два с половиной века назад. То есть, род считался угасшим. Однако имелось правило, согласно которому, титулы угасших родов отходили их сюзеренам. Что у Филиппа де Туси, что у его отца, сюзереном был король Сицилии. В 1372 году это королевство отошло Арагонскому дому. И Карл V Габсбург, как король Испании на 1555 год имел на него все права. Теоретически. Во всяком случае, оспорить это было невозможно без тяжелой и кровопролитной войны.
Так что с формально-юридической стороны вопроса не было ни малейшего сомнения в правомерности поступка. Карл имел право распоряжаться любым из своих наследственных титулов. Продать, подарить, завещать, да что угодно с ним сделать.
Другой вопрос, что это выглядело странно… очень странно… И, что немаловажно, всех этих деталей Андрей не знал. Просто ему не была интересна эта вся кухня Святой земли, так как готовился он к жизни в пределах Руси. А заглянуть «на огонек» и поговорить с Сигизмундом, дабы прояснить ситуацию, он не мог. Это выглядело бы слишком подозрительно в глазах московской аристократии. Еще навыдумывает черт знает, что. Вплоть до обсуждений условий для отъезда на службу к Карлу. Вот Андрей и просидел все эти несколько дней вплоть до вызова к Царю, терзаясь в раздумьях да сомнениях…
– Доволен? – с какой-то странной интонацией поинтересовался Иоанн Васильевич, когда парень к нему вошел.
– Государь, я сам удивлен этим поступком.
– Удивлен? Возможно. Но доволен. Не отрицай. Твоя супруга мне поведала, что вы не в праве претендовать на свое было положение. И не хотите о нем говорить. Однако и жить в столь низкой чести, как я вижу, вам тяжко.
– Государь, мне даровали титул графа Триполи, – покачав головой, заметил Андрей с какой-то жалостью в глаза.
– Триполи? – переспросил Царь, неподдельно удивившись.
– Это ныне утраченное владение крестоносцев в Святой земле, к северу от Иерусалима.
Иоанн Васильевич хлопнул несколько раз глазами. Открыл рот, желая что-то сказать. Но только молча его закрыл.
– Ныне эти земли под рукой Сулеймана. – добавил Андрей.
– А Карл имеет право такими титулами распоряжаться? – чуть хриплым голосом спросил Царь.
– Насколько я знаю, права на престол Иерусалима в руках Царя Франции. Но он им не пользуется, чтобы не злить своих магометанских союзников. Впрочем, не только предки Генриха пытались собрать в своих руках титулы Святой земли. Этим же занимались и Цари Испании. Скорее всего Карл получил права на этот титул, приняв венец Испании. У него много законников, так что я уверен – он не стал бы выставлять себя посмешищем, даруя титул, на который не имеет никаких прав.
