такому же выводу. Этот сильный и энергичный человек не годился для политических интриг. Его стихией была борьба. Роль же просителя, покорно ожидающего в прихожей милостыни, генералу явно не нравилась.
– Мсье, – наконец произнес он, – я полагаю, что вы пригласили меня в Петербург для того, чтобы сделать мне какое-то предложение? Мне было бы интересно его услышать.
– Вы правы, генерал, – ответил я. – Самое простое и бесхитростное предложение – перейти на службу Российской империи. Наш государь ценит храбрых и умных военачальников. Чин вам сохранят, должность найдут. Мы можем вам обещать, генерал, что вам не придется сражаться со своими бывшими боевыми друзьями. У России много врагов, и нам приходится отбивать нападения на наши рубежи не только с запада… Второе предложение – вы возглавите подразделение, которое мы назовем «партизанским». Опыт ведения боевых действий в условиях гражданской войны у вас имеется. Мы хотели бы использовать ваш опыт, оружие, специально предназначенное для ведения боевых действий не на поле боя, а в тылу противника, и создать подразделение, которое могло бы с началом боевых действий нападать на вражеские обозы и небольшие отряды, помогая тем самым своим войскам.
Я заметил, что второе предложение Кадудалю пришлось по душе. Поэтому я решил ковать железо, пока оно горячо.
– Кстати, генерал, как нам удалось узнать, Наполеон Бонапарт, став императором, готовится, помимо всего прочего, начать освобождение бывших французских заморских владений, потерянных в 1763 году по условиям Парижского мирного договора [57]. Так вот, вы могли бы посодействовать своей стране в возврате потерянного. Если сформировать отряд, который действовал бы в Канаде и наносил удары по британским коммуникациям, помогая тем самым войскам Французской республики отвоевывать земли, принадлежавшие когда-то Французскому королевству…
Кадудаль встрепенулся, словно боевой конь, услышавший звук трубы.
– Мсье, я могу подумать над вашими предложениями?
– Да, конечно. А пока monsieur le capitaine [58] проведет для вас небольшую экскурсию по нашим владениям и покажет вам образцы нашей боевой техники и оружия. Поверьте, вы будете одним из немногих французов, которые все это увидят.
Кадудаль легко (и как это у него получается – при огромном росте и весе парить, словно балерина?) поднялся со стула и протянул мне свою огромную ладонь. Я с опаской пожал ее. Впрочем, генерал воздержался от демонстрации своей медвежьей силы. Рукопожатие его было крепким, но в то же время аккуратным. Мы расстались, но, как мне кажется, встречаться нам предстоит еще не один раз…
13 июля 1801 года.
Османская империя. Город Варна.
Лейтенант Российского флота Егор Павлович Метакса
Хвала Господу нашему, Иисусу Христу, до Варны я добрался без особых приключений. Ехать через земли, охваченные мятежами, было опасно. Но мои друзья помнили о том, кто я и куда направляюсь, и делали все, чтобы мой путь проходил без каких-либо случайностей. Меня, словно ценный груз, передавали из рук в руки. Удивительно, что среди тех, кто помогал мне, были не только православные греки, но и католики-хорваты и даже мусульмане-турки. Я лишний раз убедился, что моя Отчизна – Россия, страна великая и уважаемая многими народами.
В Варне я должен был сесть на быстроходную чекерму [59], которая доставит меня прямиком в Севастополь. Чекерма принадлежала одному греку-контрабандисту, который, помимо всего прочего, выполнял некоторые деликатные поручения. Ну а в Севастополе меня уже ждала фельдъегерская тройка, которая быстро домчит меня до Петербурга.
Вот только в Варне этой я едва не стал жертвой британцев, которые испытывали ко мне давнюю неприязнь. Им не нравилось, что я завел хорошие отношения с некоторыми знатными турками и своими советами помогал нашей эскадре на Корфу нести службу и поддерживать авторитет Российской империи среди тамошних народов.
Этого мерзавца Дэвиса я впервые встретил в Янине, куда мне довелось отправиться по поручению адмирала Ушакова. Правивший там Али-паша Тепелен был коварным и жестоким человеком. Он сумел добиться от султана почти полной независимости и беспощадно расправлялся с теми, кто пытался выразить недовольство его правлением.
Он был нашим союзником во время освобождения Ионических островов от французов. Только адмирал Ушаков милостиво обошелся с гарнизонами сдавшихся ему крепостей, а Али-паша, захватив Паргу, приказал отрубить головы всем французам, не пощадив даже консула Французской республики. Проходя мимо пирамид, сложенных из отрезанных голов, я зажимал нос – дни стояли жаркие, и мертвые тела стремительно разлагались.
А Дэвис, представившись посланцем самого адмирала Нельсона, принялся набиваться мне в приятели, обещая щедрые подарки, если я стану делиться с ним информацией о состоянии нашей эскадры и планах адмирала Ушакова. Я, конечно, с негодованием отверг предложение британского наглеца. Он же рассердился на меня и пообещал, что у меня в будущем будут большие неприятности. И слово свое он попытался сдержать в Варне.
Увидев меня, он гнусно ухмыльнулся и поднял крик на базаре, пытаясь привлечь внимание турецких полицейских. Только мои сопровождающие оказались храбрыми людьми. Они схватили англичанина, затащили его в укромный уголок базара, где его и задушили. Жестоко, конечно, но мне не хотелось оказаться в турецкой тюрьме, где христианину трудно добиться справедливости. За солидный бакшиш продажные кадии [60] признали бы меня виновным в каком-нибудь тяжком преступлении, и моя голова вскоре торчала бы на шесте на рыночной площади.
Меня же от греха подальше препроводили на чекерму, где я, укрывшись от посторонних глаз за мешками с контрабандным товаром, терпеливо ждал того момента, когда судно отойдет от пристани Варны.
Мне надо было хорошенько обдумать то, что нужно будет сообщить адмиралу Ушакову, графу Ростопчину, а может быть, и самому государю императору. После нашей победы под Ревелем многие в Константинополе (и не только в нем) задумались над тем, стоит ли ссориться с Россией. Греки, которые до сего времени все еще колебались, чью власть им стоит принять, теперь уже в этом не сомневаются. Турки же считают, что воевать против объединенных сил России и Франции – безумие. Да, у Британии сильный флот, но сможет ли их армия противостоять континентальным державам?
И еще, до меня дошли слухи, что события, которые так сильно изменили политику России и способствовали нашей победе над эскадрой адмирала Нельсона, произошли после того, как в окружении государя появились какие-то странные люди. То, что о них рассказывали, я сначала воспринимал как небылицы. Но те, кто видел этих людей и их удивительные вещи, о которых можно было услышать лишь в сказках, клянутся, что в их словах нет ни слова неправды.
Эх, побыстрее бы попасть в Петербург, и узнать, так ли это на самом деле!
