краем воронки, и тут-же спрятал ее обратно.
— До окопов шагов пятьдесят, прямо напротив нас секция заграждения разрушена, есть шанс дойти…
В это время недалеко от нас грохнул взрыв, затем другой, над головой проплыло облачко вонючего дыма.
— Австрияки гранаты бросают, хотят до нас добросить.
— Если здесь останемся, то рано или поздно, кто-то и добросит. — я пожал плечами. Для меня был только один путь — вперед. Назад, до наших окопов я
Свистунова не дотащу, если только ночью, но не факт, что он до нее доживет. Бросить в этой воронке мужика, что поехал со мной на фронт, я не мог, значит оставался только вариант идти вперед, очищать этот гребаный окоп о супостатов и… Что дальше будет я не знал. Санитары сюда придут за ранеными, если мы зачистим всю линию обороны австрийцев, в как это сделать…
— Сколько у вас обойм к автомату? — я ткнул пальцем на лежащее у офицера на коленях оружие.
— Две, а что?
— А было по пять на каждый ствол. — я достал из вещевого мешка два магазина и протянул поручику, после чего стал засовывать, оставшиеся в мешке, магазины по карманам.
— Ну что, готовы? — я оглядел своих временных соратников.
— Господа, у меня вот что есть… — ударник достал из сухарной сумки русскую гранаты, забываю, как фамилия ее изобретателя, и начал с ней возится: — Мне только шагов бы десять сделать, иначе я не доброшу.
В это время австрийскую огневую точку в очередной раз подавили, офицер бросил окурок и выметнулся из воронки, даже не касаясь стенок. У меня так не получилось, выбирался на четвереньках, поэтому отстал от поручика шагов на пять.
Впереди, над бруствером торчал десяток глубоких австрийских касок, кто-то лаял команды, стволы «манлихеров» приглашающе смотрели в нашу сторону.
Поручик начал стрелять на ходу, причем, достаточно метко, над бруствером взметнулись комья земли и мелкая пыль, каски напротив исчезли, их хозяева присели на дно окопа.
Над вражеским бруствером взметнулась рука, но, брошенная наугад граната сместилась в сторону, улетев на десяток шагов вправо, наш же «ударник», с молодецким «Ых», мощным броском отправил гранату в врага, она упала с перелетом, зависла на мгновение в неустойчивом положении, но все-таки, лениво скатилась в темноту окопа. Кто-то крикнул, раздался взрыв, у поручика кончились патрон, тут я перегнал его и принял на себя вахту по отстрелу вражеских касок, которые, как в компьютерной игре, показывались на мгновение на кромкой окопа, а моя задача была ее сбить.
Мы дошли, мы смоги. На мгновение, встав на бруствер, дали очередь по замершим внизу фигурам, живым и мертвым, после этого спрыгнули в узкую щель. К сожалению, большинство вражеских стрелков успело убежать по неглубокой траншее вправо и влево, где они и затаились, собравшись за изломами траншеи со всем, что у них было для окопной борьбы — лопатами, пистолетами, гранатами и рамками с колючей проволокой, да и мы продолжили нести потери — поручик, привалившись к стене, вновь курил, а «ударник», встав на колени, старательно бинтовал офицеру левое бодро, прямо поверх, стремительно темнеющей, ткани галифе.
— Здесь держите позицию, а я в сторону пулеметного гнезда пойду, проверю, что оно никак не заткнется. Если наши еще подтянутся, надо зачищать траншею влево и вправо. — я кивнул на прощание и двинулся вправо. До угла было шагов двадцать, за поворотом траншеи, меня, скорее всего, ждал горячий прием.
За те двадцать шагов, что оставалось пройти до поворота, я шарил глазами по дну траншеи, пытаясь найти хоть что-то, чем можно воевать с многочисленным и опытным противником. У сидевшего на дне окопа покойника за поясом торчали два шара на длинных ручках. Судя по всему, это и были те самые гранаты, которыми пытались закидать нас аборигены в нашей воронки. Я присел над трупом, осторожно вытянул из-за пояса и недоуменно уставился на свою находку. Длинные палки, насквозь вставленные в неряшливые и неровные черные шары, просверленные насквозь, и две рычага из толстой проволоки, которыми покойный и фиксировал это убоище на поясном ремне. Я подергал за рычаг, готовый мгновенно выбросить гранату за бруствер при любом признаке срабатывания запала, но изделие сумрачного венского гения никак не реагировало на мои потуги — рычаг не сдвигался ни в одну сторону.
— Эй, как вас там… штрафник! — поручик с любопытством смотрел на меня: — Никогда такую гранату не видели? Донце у ручки снимите, там будет шнурок. За шнурок потянете и бросайте.
— Я вообще то гражданский, на фронт подарки от партии «Справедливая Россия» привез, грузовики и аэроплан, а в строй меня случайно поставили, иначе ваши же подчиненные меня бы пристрелили.
— Хорошие подарки. — скривившись от боли, хохотнул поручик: — В следующий раз к нам приезжайте. А подчиненных я накажу, даже не переживайте, обязательно накажу.
— За совет спасибо. — я подхватил гранаты, присел у угла траншеи, быстро высунул за угол ствол автомата, держа его у самой земли и очередью прочертил невидимое мне пространство.
Кто-то вскрикнул, грянул залп, что-то дернуло рукав куртки, пули прошли выше, а я, на мгновение подскочив, бросил обе гранаты в сторону следующего угла траншеи. Хлопки взрываов были совсем не страшные, а сразу после них я выдвинулся из-за угла и выпустил короткую очередь в лежащее впереди тело, после чего бросился вперед — одному, без прикрытия, оставаться на месте было смерти подобно. Еще меня напугало, в тот момент, когда я выглядывал из окопа для броска гранат, лежащее за бруствером тело австрийского стрелка. Десять минут назад, когда мы бежали к вражеской траншее, его там не было, а значит, что кто-то отважный пытался зайти ко мне с боку по верху, но не преуспел в этом — скорее всего, кто-то из «штрафников» или «ударников», что прятались напротив австрийский окопов снял его метким выстрелом, но кто сказал, что мне повезет еще раз?
Я пристроился у угла, старательно прислушиваясь к звукам, заменил магазин автомата на полный, после чего перевернул труп в голубоватой шинели. Этот мертвый враг обогатил меня тремя гранатами такого-же дурацкого вида. Отлично, война сама должна кормить победителей. Я сунул ствол автомата за угол и тут же испуганно отпрянул назад. Залп врага был гуще, и я испугался за сохранность своего оружия. Вскочив на ноги я встретился глазами с австрияком, который в этот момент вылезал из траншеи, чтобы добраться до меня поверху. Чужак
