Я вошел, машинально отметив про себя, что тут сооружен второй тамбур. Ох и ничего же себе! Изоляция!
– Здравствуйте, господин Матвееф! – услышал я голос господина Лейбница, который раздавался откуда-то из глубины комнаты, погруженной в полумрак.
– Здравствуйте! – Я прикрыл глаза, привыкая к полумраку, потом оглядел помещение. Это была довольно большая комната, за «председательским» столом которой восседал сам хозяин, приветствовавший меня. Помимо него в комнате находились также «отец Павел» и неизвестный мне господин, болезненно худой. Господин Лейбниц жестом пригласил меня к столу.
– Рад приветствоват вас в моем рабочем кабинете, – продолжил он после того, как все поручкались. – Ви тут не знакоми только с господином Джеффри Мальковым – представителем «Шихау-клаб». У него выдалос свободное время, и я решил спешно познакомит вас и заодно услышат от вас то, что ми называем «рабочий отчет».
– Но я только вчера отправил вам свой текущий отчет, и мне к нему добавить нечего.
– Я еще не смотрел его. Но отчет – не главное. Главное – наш общий штурм мозгов, как говорят у вас в России.
– Мозговой штурм? Я готов, спрашивайте.
– Скажите, уважаемый Максим, – вкрадчивым голосом поведал новоприбывший Джеффри Мальков, – не бросилось ли вам уже в глаза какой-нибудь зацепки, на которую мы могли бы опереться, чтобы опрокинуть те проблемы, что мы на вас взвалили?
Новый гость изъяснялся в высшей степени неторопливо и аккуратно. В его речи чувствовался опыт какой-то близкой к преподавательской работы.
– Да нет. Пока еще нет. Я ведь только несколько дней как приступил к исследованиям. Только позавчера начал внимательно изучать подробности итогов проведенных до меня испытаний. Так что не только пути к решению, но даже формулу, которую надо решить, я себе пока еще полностью не начертал. Вы все ждете от меня какого-то чуда, но если у меня вместо возможности проведения большой работы время будет отниматься постоянными совещаниями и отчетами, вам лучше поставить на мне крест сразу. Я просто умою руки.
– О нет! Мы не хотим держать вас постоянно под колпаком. Мы прекрасно знаем, как такие отчеты отнимают время, просто компания наша – большая, и с вами хотят познакомиться представители всех ее структурных единиц, – вмешался «отец Павел».
– Вы с таким же успехом могли бы послать им записи того, как я работаю, чем занимаюсь. Насколько я понимаю, все здание в Угловом напичкано камерами, и можно устроить такую трансляцию хоть в реальном масштабе времени, как в молодежных проектах на малобюджетных каналах? Зачем вам обязательно нужно было собирать такой курултай вокруг моей персоны?
– Уважаемый Максим! – вновь взял слово новый гость с таким нерусским именем, но очень правильным русским языком. – Вы несколько предвзято подходите к этим встречам. Я понимаю, что они вас нервируют, но отнюдь не являются признаком неуважения к вам, не предназначены для контроля за вашей деятельностью или даже попытки давления на вас. В данном случае я, как куратор проекта «Машина времени» по России, захотел встретиться с вами лично, чтобы просто посмотреть вам в глаза. И все.
– Ну как, посмотрели? И как ваше впечатление?
– Нормальное. Я вполне удовлетворен и готов откланяться, но может быть, у вас есть какие-то вопросы и пожелания ко мне, к правлению, совету директоров компании?
– Хм. – Я задумался. А ведь в самом деле вопросов накопилась уйма. Надо все их как-то попытаться сформулировать. – Ну главный вопрос, а точнее, пожелание, которое должно мучить меня, как наемного рабочего, как вы понимаете, было бы такое: как бы мне организовать свою работу так, чтобы бабки текли как можно дольше, а вы меня трогали как можно реже. Но… Но я не могу так. Я не имитатор кипучей деятельности, и на этот счет не надо волноваться, я не буду затягивать с окончанием работ. Во всяком случае, решив проблему или поняв бесперспективность работы, я просто уберусь на все четыре стороны, на хрен.
– Да, я слышал, что вы не любите или не умеете получать деньги ни за что. И все же – что насчет ваших вопросов и пожеланий?
– Во-первых, мне нужны три хороших математика, или хотя бы два. Причем желательно из числа прикладных программистов, которые хорошо знают систему.
– Считайте, что они у вас уже есть, – тотчас отозвался Дворянинов.
– Во-вторых, нужна постоянно действующая бригада испытателей, в которую бы вошли представители всех возрастов и родов занятий.
– Обоснуйте состав, численность, а лучше всего – подберите ее сами в пределах восьми человек с суммарным вознаграждением до трехсот червонцев, сроком, скажем, на квартал, но не больше. С нашей стороны возражений не будет. Главное, чтобы они не начали трезвонить на каждом углу о том, что мы делаем.
– Ну и еще мне нужны специалисты по теории времени.
– Я вас слушаю, – тотчас отозвался тощий Мальков.
– Так вы специалист по теории времени?
– Давайте назовем мою специализацию так, если вам это больше по душе.
– Вот это очень интересно! Ну тогда ждите глупых вопросов и нелицеприятных суждений прямо сейчас. Только сформулирую…
Я задумался, и мне вдруг страшно, до одури, захотелось курить, но лучше все же сейчас перетерпеть, иначе не удастся быть разумно агрессивным.
– Итак, сначала о задании. Мне не нужно было много времени, чтобы понять, что в данном виде задача не имеет решений. Точнее, решения-то у нее есть, но только те, которые опять приведут к текущему курсу истории. Подозреваю, что в реальности так оно и есть. История, которая уже свершилась, в тот момент должна была пойти только в том одном направлении, которое сложилось тогда совокупностью всех воздействующих на время факторов и событий. А значит, все прочие альтернативы – нежизнеспособны. И для понимания всего этого в самом деле много времени не требуется. То, что ваши работники ломали систему год, говорит, скорее всего, о том, что им не хотелось лишаться гарантированного куска хлеба. Я не знаю, что там говорят ваши теории. Вам виднее, но, на мой непросвещенный взгляд, изменить ход истории усилиями одного человека – не просто невозможно, но глупо даже пытаться делать это. – Я перевел дух и глотнул воды. – Мне тут, надысь, пришла в голову ясная мысль, что недаром время всеми мудрецами сравнивалось с водой, но не просто с водой, а скорее – с рекой. Во всех произведениях время течет, люди путешествуют на волнах былого, пересекают потоки, реки и ручьи времени. И даже вчерне просмотрев построение нашей системы (а она неплохо описывает все процессы, происходящие на Земле), я заметил, что каждое последующее событие складывается из миллиардов, да что там – биллионов текущих событий. А в их перечне, даже с учетом всех наиболее весомых коэффициентов, деяния одного, пусть даже самого гениального и самого могущественного человека, очевидно жалки по сравнению со всеми иными процессами, происходящими в мире. Не перетянут они все остальное. Это все равно что течение в реке: определяется не только и не столько поведением отдельных молекул, сколько ее руслом, ветрами на поверхности и прочим. А молекулы воды дергаются себе в этом, как его, броуновском, что ли, движении хаотично, но Волга как перла со Среднерусской возвышенности в Каспийское море, так и прет. И захоти одна молекула из числа несущихся в ней потечь вспять, в сумме ни хрена не изменится. Русло… Мне возразят, что, мол, для реки в целом, может, и не изменится, но для какого-то течения… Лукавство. Даже отдельное течение заглохнет, сомнут его другие молекулы, которые управляются руслом и кучей внешних причин.
