- Может, я к нему снова приду за деньгами. Мало ли какая нужда у меня образоваться могла, - предложил я.
Ушаков покачал головой.
- Нет, на тебя у меня другие виды. Ты всё же ступай к себе, отоспись и приходи завтра прямо сюда. Утра вечера мудренее. Я тут покумекаю малость и определю, как мы поступим.
Я давно заметил, что Ушаков любит принимать решения после долгого и тщательного обдумывания. Наверное, эта привычка позволила ему так долго сохранять за собой кресло.
Дома меня ждал встревоженный Карл. Ему рассказали, что Ушаков забрал меня с собой, и кузен изнемогал от дурных предчувствий. Слишком памятным оказалось пребывание в казематах. Слишком...
- Всё в порядке, Карл. Не стоит волноваться: Андрей Иванович не собирается отправлять меня в колодничью палату, - бравурным тоном произнёс я на пороге.
- Ушаков очень хитрый и опасный человек. У него глаза как у лисы, никогда не знаешь, что прячется за их выражением. Зачем ты связался с ним, Дитрих?
- Можно подумать меня кто-то спрашивал, - усмехнулся я. - Давай лучше на стол мечи, что у нас в печи.
Карл, хоть и сносно овладевший русским языком, до сих пор не понимал многих идиом и потому застыл с растерянным удивлением.
- На стол накрывай, - хмыкнул я. - В смысле жрать хочу, больше чем... Э... не буду смущать твой юный возраст.
Карл всё сильнее и сильнее проявлявший задатки Казановы лукаво подмигнул и, вооружившись ухватом, извлёк из печи горшок, приподнял крышку. Пахло изумительно. Что может быть лучше каши с мясом, приготовленной в печке!
- Дарья сегодня превзошла саму себя, - одобрительно произнёс я, доставая ложку.
- Это не Дарья готовила, - скромно потупил глазки Карл.
- Да? - изумлённо протянул я. - И кто же новая Марья-кудесница?
- Как ты догадался? - округлил глаза Карл. - Её действительно зовут Маша. Она прислуга из соседнего дома. Служит у медика из Англии, если не ошибаюсь, его зовут Джоном Куком[18].
- Что это за птица?
- Птица? О, майн гот, ты опять пользуешься непонятными русскими словечками! Неужели нельзя хотя бы в разговоре между нами пользоваться языком наших отцов?
- Если хочешь в совершенстве изучить русский, привыкай, что мы даже наедине будем общаться только на этом языке. Так что это за доктор?
Спрашивал я отнюдь не из праздного любопытства. Как и у любого нормального человека у меня имелся и собственный шкурный интерес. Кирилл Романович предупреждал, что здесь я подвержен тем же болезням, что и любой житель этих мест. Прививки, сделанные в детстве, остались там... в будущем, в другом теле. Чума, оспа, любой бич восемнадцатого века несёт мне смерть. И хотя ничего серьёзного я после выхода из Петропавловской крепости не подхватил, о здоровье стоит позаботиться.
Здешняя медицина больших высот пока не достигла, люди предпочитали обращаться к приезжим светилам из-за рубежа или к знахарям, хотя последнее не поощрялось. Оставалось надеяться, что новоприбывший Джон Кук является специалистом своего дела. Мне стоило показаться ему, ибо виска на дыбе давала о себе знать.
Карл начал рассказывать о соседе:
- Он очень хороший доктор, хирург.
- А к нам его, каким ветром занесло?
- Попутным, кузен. Маша рассказала, что господин сей в прошлом году заболел сильной лихорадкой, и хотя, английские доктора справились с болезнью, но последствия остались. Порой у него бывают приступы. Ему посоветовали сменить климат, и вот он совсем недавно прибыл в Петербург, где, прожив в британской таверне Фрейзера, понял, что лучше снять на свои деньги дом. Теперь он наш сосед, временно служит при Медицинской канцелярии, посещает госпитали и там много оперирует.
- А на дому пациентов принимает?
- Ты вроде не производишь впечатления больного. Зачем он тебе, Дитрих?
- Да так... неприятные мелочи. Узнай у своей Маши, пожалуйста. Я б к нему на приём записался.
- Как скажешь, кузен. Тогда, - он почесал голову, - я сбегаю прямо сейчас. С Машей... поговорю.
- Сбегай, сбегай, - с ухмылкой закивал я. - Что, даже ужинать не станешь?
Куда там! Карл схватил гренадерку и умчался с такой скоростью, будто за ним гнались.
- Если ночью не приду, за меня не волнуйся, - на ходу прокричал он.
'Вот она молодость', - вздохнул я, запуская ложку в горшок с кашей.
Ладно, мне больше достанется. С утра голодный хожу.
Ночь прошла тихо и спокойно. Мне снился родной город, улицы, запруженные машинами, толпы пешеходов, замерших на светофоре, витрины супермаркетов, эскалатор в самом крупном из них. Кажется, я соскучился по этому урбанистическому пейзажу.
- Вставай, Дитрих. Всё на свете проспишь! - голос Карла вырвал меня из забытья.
- Встаю, - поспешно произнёс я. - Я так понимаю, ты только сейчас заявился. Как Маша?
- О, Маша! - с благоговением произнёс кузен. - Она прекрасна! Амур сразил меня наповал. Я готов быть её рабом до конца моих дней.
- Значит, недели на две тебя хватит, - резюмировал я, поскольку знал привычки и манеры кузена. - Что насчёт доктора?
- Он примет тебя сегодня, прямо с утра. Я договорился, - гордо сказал Карл. - Так что пошевеливайся, братец.
Ушаков время прихода не оговорил, значит, могу явиться к нему в любой момент с разумным плюс-минус лаптем.
Я поспешно собрался, тщательно побрился и, почистив мундир, пошагал к соседскому дому. Раньше он пустовал, но теперь в нём теплилась жизнь, это чувствовалось ещё на подходе. За воротами залаяла собака, показался невыспавшийся сторож с колотушкой. Я назвался, сообщил, что иду к доктору.
Откуда-то прибежала миловидная женщина в строгом платье.
- Вы фон Гофен?
- Да, красавица, - на меня напала небольшая фривольность, очевидно, заразился от Карла.
Женщина с изяществом поклонилась и предложила следовать за ней.
- Доктор ждёт вас, господин сержант.
Я оказался в покоях, которые были буквально залиты светом. Негромко тикали часы на камине. На большом ковре развалился рыжий кот. Он грелся в потоке солнечных лучей, проникавших сквозь раззанавешенное окно. Никаких неприятных запахов вроде хлорки или дезинфицирующих растворов. Как это не похоже на медицинские кабинеты из моего прошлого.
Возле массивного шкафа стоял высокий и прямой как истинный английский денди мужчина в очках с золотой оправой. В руках он держал массивный фолиант.
Я поздоровался с ним на английском. Доктор (а это был Кук собственной персоной) заметно оживился:
- О, вижу, вы неплохо владеете моим родным языком? Это облегчает нашу беседу, ибо мой немецкий весьма неуклюж, а русский оставляет желать лучшего. На что жалуетесь, молодой человек?
