— Да, ваша светлость.
— Всех твоих работников мы оставим. Никаких увольнений, кроме как за воровство.
— Некоторым работникам мы еще должны за прошлые месяцы.
— При социализме такого не будет. Выплатим все. К завтрашнему дню подсчитай сумму. Ах да. Нам нужна система бухгалтерского учета. Я пришлю кого-нибудь для ведения бухгалтерских книг по корчме и литейному цеху вместе. Ты считаешь, это ни к чему, но я настаиваю. Что еще? Твои цены! О практике торговаться нужно забыть. Мы установим приемлемые цены. Затем мы их вывесим, и они будут одинаковыми для всех без исключения.
— Но если по человеку видно, что он состоятелен…
— Без исключения, никаких накруток и скидок. Теперь развлечение. Я хочу, чтобы начиная с ужина и до закрытия играла музыка. Одного музыканта достаточно. И нанимай их только на одну неделю. Посмотри, что понравится посетителям. Служанки; нам понадобится с полдюжины. Им нужно хорошо платить, чтобы они старались. Скажем, четыре гривны в неделю и еще восемь будем откладывать на их приданое. Возникает проблема с текучестью кадров. Нам нужно, чтобы постоянно работали шесть самых красивых девушек.
— Что! Вы хотите превратить мою корчму в дом терпимости?
— Наоборот. Все они должны быть девственницами и ими же остаться. Проследи за этим сам.
— Жена будет против.
— Тогда пусть она за этим проследит. Частью ее работы будет контроль их поведения. Они должны жить здесь, в одной из задних комнат. Посетители смогут смотреть, но не трогать. Позаботься, чтобы к ним невозможно было зайти.
— Смотреть?
— Да. Еще им понадобится специальный наряд.
Обмакнув палец в вино, я набросал на стареньком деревянном столе, что имел в виду.
— Попросим резчика по дереву и кожевенника сделать туфли на высоком каблуке. Я могу показать кому-нибудь из местных как шить чулки, а потом будем делать их в Окойтце.
— Хотите разодеть девушек в пух и прах?
— Посетителям это понравится. Теперь о рекламе. Похоже, в Цешине меня знают, по крайней мере мое имя. Я был занят на заводе и нечасто общался со здешними людьми. Но через неделю-другую, когда мы все наладим, найми нескольких старух. Пусть они ходят и рассказывают, что пан Конрад Старгардский, который победил Черного Орла, оставил барышень из замка и перебрался в знаменитую корчму, чтобы смотреть на полуголых красавиц. Это сработает.
— Это приведет к моей двери истинных христиан с кольями и факелами!
— Вот и хорошо. Впусти их. Угости пивом. Если они по-настоящему организованы, пусть их лидеры проверят невинность официанток. Без проблем.
— Но… все это будет стоить немалых денег, ваша светлость.
— Верно. Вот две тысячи гривен, чтобы покрыть расходы. Рассчитывай все точно. Ладно, становится поздно. Спокойной ночи.
Я взял полкувшина вина и пошел в свою комнату. Луна уже садилась. Боже, как поздно.
На следующий день я проспал и позавтракал на кухне, чем было. Голова раскалывалась, и меня терзали мысли типа «что я наделал». Люди мерзли, голодали, вот-вот нападут монголы, а я трачу огромные суммы на открытие ночного клуба в тринадцатом веке. О Боже, как раскалывается голова. Спьяну я думал не головой, а седалищем и снова влип. Я попытался выйти из корчмы как можно тише, чтобы не встретиться с Тадеушем, но как бы не так.
— Пан Конрад! Наконец-то вы встали. Я уже начал волноваться. Все ваши распоряжения выполнены; уже ищу в Цешине шесть красавиц! Я поговорил с резчиком по дереву. Он придет завтра. Но, естественно, он хочет обсудить все с вами.
— Ах… да… я поговорю с ним. Надеюсь, ты понимаешь, что по ряду причин будет лучше не упоминать моего имени.
— Но мы должны пустить слух, что вы бываете здесь, ваша светлость.
Тадеушу очень нравилась идея иметь влиятельного покровителя.
— Конечно. Но не говори, что я совладелец. И прикажи свидетелям молчать.
— Как пожелаете, ваша светлость.
— Рекламная кампания развалится, если узнают, что я владелец «Розового дракона».
— Как пожелаете. Я говорил с портнихой. С костюмами проблем не возникнет — будет похоже на непрекращающийся карнавал! — но ей нужна помощь с чулками.
Я мало что сделал в литейном цехе в тот день, и когда вернулся поужинать, корчма была переполнена. Прошел слух, что здесь будут самые красивые девушки города. Около сотни молодых людей пришли посмотреть на происходящее и еще человек тридцать надеялись подыскать себе жен. Я чувствовал себя неловко, а Тадеуш хотел, чтобы я выбрал шесть лучших. Пришлось тянуть время.
— Ты уверен, что они девственницы? Пусть твоя жена проверит.
Я сел за маленький столик, который был зарезервирован специально для меня, поел и выпил кувшин вина. Я хотел, чтобы жена Тадеуша просто спросила девушек, но она решила убедиться воочию. Было отобрано четырнадцать. Сколько постеснялось, я не знаю. От бесплатного жилья и питания мало кто откажется. А от двенадцати гривен в неделю помимо этого и подавно.
— Теперь выберете шестерых, ваша светлость.
Одна была привлекательной, почти как Кристина. Остальные казались гадкими утятами, и мне их было жаль.
— Нет. Пусть посетители выберут одну. Объясни им. Сначала пусть отберут пять лучших, затем из пяти двух и, наконец, одну.
Это было честно и не требовало моего вмешательства.
— Только одну?
— Повторяй то же самое еще пять дней. Помнишь, я говорил о развлечении? Это оно и есть.
В тот вечер Тадеуш заработал четыреста гривен, и с каждым днем народу приходило все больше.
Неделю спустя ко мне за обедом присоединился местный священник, отец Томаш. Я предложил вина, но он отказался и сразу перешел к делу:
— Я обеспокоен твоими поступками и твоей душой, сын мой.
— Но почему, святой отец?
— Вы наняли молодых девушек — добродетельных христианок из хороших семей, — и теперь они полуобнаженные работают в доме терпимости.
— Да нет же, святой отец. Они служанки в приличной корчме, которая и отдаленно не напоминает публичный дом. Они ведут весьма добродетельный образ жизни под угрозой увольнения! Монахини в монастыре и те под меньшим присмотром, чем наши девушки. Если оставить нравственную сторону, а мы с хозяином корчмы оба придерживаемся моральных устоев, то женщины легкого поведения вредят делу. Многие из них ваши прихожанки; вы знаете, о чем я.
— Их грехи известны. Но речь о другом.
— Но почему бы не заняться настоящими злачными местами? Зачем нападать на приличную корчму?
— У злачных мест, как вы их правильно именовали, есть свои гильдии. В конце концов, существует закон и церковь. То, чем занимаетесь вы, нечто иное и должно быть пресечено в корне.
— Святей отец, мы всего лишь подаем пищу и вино. Служанки симпатичные, но такими их создал Господь, и лично мне нравится его творение. Да, мы размещаем на ночь, но не обеспечиваем любовницами.
