Круглое окно-иллюминатор было наглухо задраено и внутрь каюты-кампании проникали только особенно сильные звуки разбушевавшейся стихии. Стол и кружки с чаем равномерно качались из стороны в сторону, но, поскольку так же качалось вообще все вокруг, это было не сильно заметно и переносилось нормально. По крайней мере – Котом и его компаньоном. Остальные пассажиры отдыхали в кубрике.
В эту командировку (вообще – в любую командировку) Кот просился уже очень давно. Ему просто осточертело сидеть на одном месте в течении целых двух месяцев, после всех его мытарств и похождений это было сродни тюремному заключению.
Еще тяжелее было переносить постоянные расспросы о том, как он заразился, как протекало заболевание и выздоровление. Интересующихся было много – больше десятка самых разных «специалистов». Из Кота они выжимали всю возможную информацию, самые мелкие, незначительные делали: от ботинок, которые он носил, до еды и даже туалетной бумаги, которой пользовался в то злосчастное утро.
А еще – множество самых разных анализов. От безобидного и почти безболезненного забора крови, до пункции спинного мозга. Неврологические, психологические тесты и еще множество других исследований, о существовании которых он раньше даже не догадывался. Хотели даже запустить аппарат МРТ, но не смогли – элементарно не нашлось специалистов, умеющих работать с этой техникой. Без них огромная куча дорогостоящего оборудования превратилась в никому ненужный хлам.
Для большей части персонала госпиталя все шло своим чередом, всего делов – привезли интересного больного, которого взялись обследовать лучшие специалисты. Что из того, что этого больного круглосуточно охраняет пара бойцов? И кого вообще волнует, что этому больному строжайше запрещено покидать безопасную зону Крымска ни под каким предлогом?
На самом деле, Кот готовился к худшему. К тому, что его запрут в комнате, сильно смахивающей на тюремную камеру и станут проводить над ним ужасные опыты.
Реальность оказалась куда более дурацкой и прозаичной. Сразу после возвращения с Котом провели несколько бесед, во время которых называли вещи своими именами, после чего настоятельно рекомендовали свою историю никому не рассказывать и вообще меньше болтать.
После этого Кот и непосредственно контактирующий с ним персонал занялись странной игрой, делая вид, что их пациент – самый обычный, просто очень интересный. Поэтому его нужно тщательно оберегать от любых неприятностей и делать кучу анализов.
Первые две недели после возвращения Кот жил в госпитале, в отдельной палате, под постоянным наблюдением заботливого, но очень строгого персонала. Очень быстро Кот начал на стену лезть от скуки, хорошо хоть Аня регулярно навещала его. Когда всем стало понятно, что пациент действительно здоров и превращаться в зомби не собирается – Кота выписали из госпиталя. Но со строгим указанием не покидать безопасную зону Крымска и вообще не искать себе на попу приключений.
Чтобы приключения вдруг сами не пришли к нему, Кота всюду сопровождала охрана – пара ничего не понимающих бойцов. Зачем и от кого нужно охранять самого обычного человека, они никак не могли понять. Ладно бы, если дело происходило в Ростове-на-Дону или еще где-то, где до сих пор можно было неожиданно встретить стаю голодных тварей. Но не здесь же! Последних тварей в Крымске поубивали еще в прошлом году, бандитизма и преступности здесь не существовало в принципе. Кого бояться? От кого защищать?
Тем не менее, хмурые мужики с автоматами наперевес постоянно таскались за Котом. В квартиру, где он жил с Аней, понятное дело, их не пускали. Тогда им пришлось обживать большую трехкомнатную квартиру этажом ниже – другого свободного жилья поблизости не нашлось.
С самого начала Славик и Иван – так звали новоявленных «телохранителей», считали Кота кем-то вроде «темного кардинала» или главы какой-то страшной спецслужбы. Но очень скоро они убедились, что он самый обычный человек, которого постоянно зачем-то обследуют и сливают с него столько крови, сколько только возможно. Тогда они впали в состояние прострации, но лишние вопросы не задавали и просто делали свою работу. Нормальные мужики, просто неразговорчивые.
Когда все возможные исследования были проведены, Кот стал почетным донором. В том смысле, что всю возможную кровь, которую можно было у него забрать без вреда для здоровья, у него забирали. Пичкали витаминами, вливали через катетер какие-то жидкости и заставляли есть целые горы еды. Всего за месяц после своего возвращения, Кот набрал свои прежние килограммы и даже добавил несколько лишних.
А как было не набрать? Даже Аня, которую раньше к плите подходила только чтобы пельмени отварить и чайник на плиту поставить, теперь научилась готовить очень даже вкусные блины, макароны по-флотски и суп с вермишелью. До отличного, вкуснейшего борща ей, конечно, далеко… но прогресс был на лицо!
Их отношения после возращения Кота сильно изменились. Перестали быть бурными, агрессивно-развлекательными. Домой Кот шел уже не только ради отличного секса и интересной компании. Теперь он искал и находил в своем доме тепло, уют… настоящую близость, о которой раньше и не догадывался. Они уже не старались каждый вечер куда-то бежать в поисках развлечений, а с большим удовольствием проводили время дома, в своем уютном гнездышке.
К тому же, с вооруженной охраной ходить в кино или театр было неудобно…
Небо заволокло тучами, с каждой минутой они становились более темными и наливались свинцом. А ведь всего несколько часов назад стояла отличная погода! Солнце щедро освещало палубу корабля и его пассажиров, вышедших на свежий воздух, чтобы полюбоваться открытым морем.
Но море – капризная стихия. А еще – своенравная и опасная.
- Ночью шторм усилится. Сегодня нас знатно поболтает! Да и завтра тоже… ты как – блевать не собираешься? – участливо поинтересовался ничем не примечательный, коротко стриженный мужчина лет сорока. Вместе с Котом они сидели за столиком в каюты-компании, кроме них здесь больше никого не было.
- Вроде нет… в животе странное чувство, словно ложку внутрь засунули и перемешивают содержимое. Но – терпимо. Просто непривычно.
- Это хорошо. Бывает так, что даже с малой качки матросики бегут с унитазом обниматься. Таких капитан сразу на берег списывает и правильно делает.
Зорге. Легендарный, почти мифический Зорге. Единственный из всей сборной солянки «армии» Федерации настоящий профессионал в области убийств. Причем, профессионалом он стал задолго до Катаклизма.
Военные ведь тоже разные бывают. Это и прапорщики, которые чаще ящики с тушенкой носят, чем автомат. И офицеры, прекрасно знающие устав и умеющие грамотно управлять вверенным подразделением – но лично никого не убивающие и не собирающиеся этого делать. И масса солдат - срочников, которым заряженный автомат боязно в руки давать… даже гордые ВДВшники вместе с кучей разных «спецназов», в подавляющем своем большинстве имеют отличную выучку, прекрасно тренированны, но не более того!
