Джону Джеллико казалось, что любое его действие только ухудшит положение, в которое попал вверенный ему флот. И он продолжал идти к Скапа-Флоу (в конце концов, до спасительных шотландских скал ходу осталось не так много, часов шесть-семь), уповая на радиомолчание, как на шапку-невидимку, и вознося молчаливую хвалу небесам за плохую видимость, не позволявшую германским цеппелинам увидеть его корабли. Командующий Гранд Флитом не знал, что Флот Открытого моря всю ночь шёл на NW пятнадцатиузловым ходом, и что сходящиеся курсы дредноутов Шеера и «Куин Элизабет» с математической точностью должны пересечься у мыса Киннэрдс. И ещё он не знал, что его небольшой отряд уже обнаружен германской подводной лодкой «U-44», и что её командир, капитан-лейтенант Вальдемар Кофамель, уже приник к перископу, готовясь к атаке.
Кофамель был одним из лучших немецких подводников. Больше года он провёл на Средиземного море, отстреливая там торговые корабли Антанты и доведя свой личный счёт потопленного тоннажа до ста тысяч тонн, пока в преддверии генерального сражения Шеер не перебросил его вместе с другими подводными асами кайзера в Северное море. Заняв своё место в завесе, Кофамель терпеливо ждал появления достойной цели, и дождался. Правильно опознав английские корабли, он хотел атаковать головной линкор, однако немного ошибся в оценке его скорости: сблизившись на расстояние надёжного торпедного выстрела, Кофамель понял, что залп из носовых аппаратов по «Куин Элизабет» чреват промахом. И он решил не жадничать (дредноут типа «Айрон Дьюк» тоже хорошая добыча) и выпустил две торпеды по «Мальборо» – эта мишень была идеальной. Обе попали в левый борт атакованного корабля, усугубив повреждения, полученные дредноутом в дневном бою от попадания торпеды и двух десятков тяжёлых снарядов, и поставили точку в его биографии: в 10.30 многострадальный линкор перевернулся и затонул.
«Мальборо» тонул, крейсер «Беллона» спасал его команду, эскадренные миноносцы резали волны в надежде заметить стеклянный глаз подводного убийцы, а люди на мостике «Куин Элизабет» молчали – что они могли сказать? И в этом гнетущем молчании отчётливо стал слышен гул крупнокалиберных орудий, доносившийся с кормовых курсовых углов – с юго-востока.
* * *
В дневном бою 7 ноября линейный корабль «Император Индии» получил семнадцать попаданий 305-мм снарядами, причинившими ему серьёзные повреждения. Тем не менее, он не имел подводных пробоин, мог действовать частью артиллерии и держать ход семнадцать узлов. Неприятности, мягко говоря, начались после того, как в «Императора» попала торпеда с германского эсминца. Её взрывом был погнут один из четырёх гребных валов и нарушена центровка другого, и если одна из турбин сразу была отключена, то дефект второй валовой линии заметили не сразу. Это повреждение сказалось только через три часа, когда Джеллико сделал второй поворот, вернувшись на прежний курс и разлучившись с линкорами Берни. Началось быстро возраставшее биение гребного вала, закончившееся разрушением опорного подшипника и повреждением дейдвуда. В итоге «Император», получивший дифферент на корму, не мог дать больше десяти узлов, стал плохо слушаться руля и отстал от «Мальборо». А к утру выяснилось, что он вообще остался один – в белёсой утренней дымке не было видно ни одного корабля: ни британского, ни германского. «Что не видать немцев, – невозмутимо произнёс командир линкора, кэптен Тотхилл, – это хорошо, а вот что нет наших – это плохо. Будем надеяться, что они дождутся нас в Скапа-Флоу и встретят с радушием».
Но надеждам капитана Тотхилла не суждено было сбыться: в начале одиннадцатого по корме были замечены серые силуэты больших кораблей, а к 10.20 стало ясно, что это не англичане, а дредноуты Хохзеефлотте, разворачивающиеся в боевой порядок. Расстояние до них быстро сокращалось, и в 10.25 первые германские тяжёлые снаряды вспенили воду у бортов искалеченного британского дредноута. При соотношении сил двадцать против одного у англичан не было ни малейших шансов на благополучный исход боя, и всё-таки они этот бой приняли. «Дать радио, – приказал кэптен Тотхилл, сохраняя спокойствие, – всем, кто его услышит: «Веду бой с немецкими линкорами. Бой будет коротким. Моё место…». А затем четырнадцатидюймовый снаряд с «Шарнхорста» ударил в носовую надстройку «Императора Индии», рубя осколками антенну, и британские моряки лишились возможности передать миру своё последнее «прости».
Исход боя был ясен с самого начала: «Император» умер, сражаясь…
– Сэр, радио с «Императора Индии»! – взволнованно доложил флагманский связист. – Правда, их место неясно: сообщение искажено.
– А что тут неясного, – негромко сказал Джеллико, – они там, – он повёл рукой в сторону кормы. – Где же им ещё быть…
А через десять минут из редеющего тумана вынырнули три германских крейсера – линейный «Мольтке» и лёгкие «Штутгарт» и «Штеттин». Ветер усиливался, украшая хребты волн белыми гребнями, видимость улучшалась, и как-то сразу горизонт вдруг оброс дымами немецких дредноутов: перед глазами адмирала Джеллико появился Флот Открытого моря во всём его убийственном великолепии. Концевые корабли германской колонны вели по кому-то частый огонь (по кому – это было ясно), а головные уже наводили свои орудия на «Куин Элизабет»: на флагманский корабль адмирала без флота.
– На германском флагмане поднят сигнал, – хрипло произнёс командир «Королевы». – «Сопротивление бессмысленно. Предлагаю вам сдаться».
– Они правы… – задумчиво проговорил Джеллико.
– Что?! Сэр, неужели вы хотите… сдаться?
– Они правы в том, что сопротивление бесполезно: сотни людей погибнут без смысла. И поэтому, – голос командующего Гранд Флитом отвердел, – приказываю. Корабль затопить – открыть кингстоны. Крейсеру «Бланш» – подойти к нам для снятия команды. Крейсеру «Беллона» – у них на борту спасённые моряки с «Мальборо» – полным ходом следовать в Скапа-Флоу. Миноносцам – атаковать неприятеля. Впрочем… – адмирал проводил взглядом маленькие кораблики, летевшие по волнам в отчаянную и безнадёжную атаку. – Кажется, они обошлись и без моих приказаний. И дайте радио в Адмиралтейство – пусть там узнают, что с нами случилось. Выполняйте!
«Беллона», поднимая носом раскидистый белый бурун, набирала ход, унося на своих палубах бесценный груз человеческих жизней; «Бланш», умело маневрируя, притёрлась к подбойному борту «Куин Элизабет», укрываясь её корпусом от немецких снарядов. «Экаста» и «Ардент» лавировали среди частокола снарядных всплесков – эсминцы отважно вызывали огонь на себя, спасая своего адмирала и команду его флагманского корабля. По ним било несколько десятков шестидюймовых германских орудий, и судьба обоих миноносцев была предрешена – никто не удивился, когда среди множества белопенных фонтанов появились огненно-чёрные, сопровождавшие прямые попадания.
