-- О, на свете иногда происходят удивительные вещи, -- усмехнулся ипи, -- гиены коварны и кровожадны, но вместе с тем весьма осторожны. Я слышал, что некоторые из них не лишены разума, к нему и собирался воззвать.
-- И что бы ты сказал, встретив такую разумную гиену?
-- Указал бы на печальный пример её безмерно нахальных собратьев, которые попытались заглотить больше, чем способны переварить.
На скулах Александра играли желваки. Ранефер видел, что царь сохраняет невозмутимость с большим трудом. Верховный Хранитель понимал, что, ведя такие речи, балансирует на острие ножа, но твёрдо решил выявить предел допустимой жёсткости в отношениях с этим человеком.
-- Довольно комедии. Чего ты хочешь? -- процедил Александр.
-- Справедливости.
-- Зевс свидетель, я хочу того же! Вот только что ты понимаешь под справедливостью?
-- Виновник бойни должен понести наказание.
-- И кто же он? -- скривил губы в усмешке Александр.
-- Филота, -- спокойно сказал Ранефер.
-- Филота... -- протянул Александр и вдруг рассмеялся, -- а ведь ты не ищешь справедливости, Ранефер!
-- Почему ты так решил? -- спросил Ипи.
-- Ты мог бы казнить виновника, которого сам и назначил.
-- Никого я не назначал. Нефер-Неферу свидетельница, у меня достаточно доказательств. Если нет у тебя веры словам Неарха и уцелевших моряков...
-- Да плевал я на твои доказательства! Не интересны они мне. Да и тебе тоже. Хватит играть в судью, Ранефер, ты же торговаться приехал? А?
Ипи поджал губы.
-- Торговаться! -- повторил Александр.
Гнедой затанцевал. Александр перекинул ногу обратно и поднял его на дыбы. Конь скакнул в сторону, но всадник удержал его порыв, успокоил.
-- От того, что ты казнишь пленных, просто унизишь, обратишь в рабов, или что там у вас заведено в отношении пиратов, ты не поимеешь выгоды. Только разрушишь все, что мы достигли. Даже не за год достигли. За эти пять дней. Ты ведь прекрасно понимаешь, что нет моей выгоды в том, что случилось на Родосе. Все, что произошло там, случилось без моего ведома. А я тут пытался наши добрососедские отношения укрепить. Или не веришь? Обвинишь меня?
-- Нет, -- ответил Ипи, -- я не сомневаюсь, что ты желал мира.
-- Так и нечего потрясать своими "доказательствами". Желаешь мира -- давай говорить о нём. Хочешь войны -- воюй. Все просто. Но, что-то подсказывает мне, воевать вы не хотите.
Царь снова подъехал ближе, потрепал коня по шее.
-- Невыгодно это вам. Тут, я смотрю, вы немногим отличаетесь от финикийцев. Всюду ищете выгоду себе.
-- Выгоду государству, -- холодно поправил его Ипи, -- разве не в этом предназначение правителя?
Александр засмеялся.
-- Ну, так какую выгоду для своего государства ты хочешь извлечь из этого разговора? Только давай не будем говорить про "справедливое возмездие". Называй свои условия. Я тоже не хочу войны.
-- Я удерживаю нескольких младших военачальников и Филоту. Я отпущу их за выкуп, -- сказал Ранефер.
-- Назови цену.
-- Сто пятьдесят хека золота.
Александр удивился.
-- Насколько помню, этот ваш хека, примерно равен нашему таланту?
-- Примерно, -- кивнул Ранефер.
-- И ты хочешь сто пятьдесят талантов.
Александр пустил коня шагом вокруг колесницы Верховного Хранителя. Тот не менял позу, так и сидел на бортике, скрестив руки на груди. Даже головы не поворачивал, одними глазами следя за македонянином, да и то как-то расслабленно.
-- Скажи, Ранефер, зачем вам золото? У вас же его столько, что можно каждому простолюдину отлить по ночному горшку.
-- Не так много, -- усмехнулся Ипи, -- но все же немало.
-- И почему сто пятьдесят? Не сто, не двести, не триста?
-- Этот выкуп желает получить царь Аримин за резню на острове Апопа.
-- Критянин? Арейменес? Так ты сейчас его приказчиком выступаешь?
-- Мне безразлично, как ты это назовёшь, -- сказал Ипи, -- но советую заплатить. Иначе...
-- Иначе, что?
-- Иначе ущерб от набегов пиратов ещё до зимних штормов может превзойти эту сумму. Пока у вас был сильный боевой флот, вы не знали, что такое налёты кефтиу. А теперь к вашим берегам как мухи на мёд слетятся все морские разбойники Зелёных вод. Мы позаботимся, чтобы они узнали, что здесь их ждёт лёгкая пожива.
-- Спустите своих псов? В море может кого и пограбят, а сунутся на берег, тут и закопаем. И позаботимся, чтобы все узнали, что здесь ждёт разбойников.
-- Ну, если хочешь испытать судьбу, не стану неволить, -- усмехнулся Ипи.
Александр хмыкнул.
-- Ладно, с критянами разберёмся. Что же ты хочешь для себя? Вернее, -- царь усмехнулся, -- для своего государства?
Верховный Хранитель извлёк из стрелковой сумы деревянную табличку.
-- Здесь перечислено возмещение за ранения гребцам и воинам, начальникам стрелков, уахенти и знаменосцам. Для семей погибших сумма впятеро выше, для оставшихся калеками -- вдвое. Всего двадцать четыре хека.
-- Критян ты оценил дороже.
-- Там вы убивали женщин и детей, потому и счёт шёл на тысячи, -- спокойно ответил Ипи, -- а вот моряков и воинов Та-Кем от рук сподручных Филоты погибло немного, немного и раненых.
Александр дёрнул щекой.
-- И все?
-- Нет, не все. Я тут подумал... Полагаю, справедливый выкуп за Филоту -- пять сотен лошадей.
Александр прищурился.
-- Только лошади, которых ты получил у хатти, меня не интересуют. Мне понравилась ваша порода. Рослые, крепкие. Как тебе такая цена?
Александр довольно долго молчал. Лошадей хочет. Пять сотен "фессалийцев". Величайшая ценность, которую в этом мире нельзя купить ни за какие деньги. Царь пересадил часть гетайров на лошадей, полученных у хеттов. Только бы "фессалийцы" не пострадали в возможных будущих боях. Конюхам приказано холить и лелеять их пуще собственных детей. Не должна пропасть порода. Много времени пройдёт прежде, чем приплод надёжно сбережёт её. Отдать? За Филоту?
Разогнав на Пепельной Пустоши каких-то конных варваров, которые верхом ездили ещё хуже, чем эллины лет сто назад, Александр не задумался о том, каким обладает оружием. Понимание пришло позже, в день битвы на Оронте, когда воинства Пиллии улепётывали от гетайров так быстро, словно те сидели на Диомедовых конях-людоедах, истреблённых Гераклом. В этом мире уже умели ездить верхом, но ещё не использовали конницу в боях, а те, кто пытался, и близко не могли сравниться с македонянами. Пожертвовать этим ценнейшим преимуществом?
Александр процедил сквозь зубы:
-- Вижу, знаешь, чего просишь. Вот только не получишь ты ничего, Ранефер. А если надеешься, что македоняне возмутятся, как это я не выкупил Филоту, так это зря. Плохо ты знаешь их. Жаль, я тебя умным считал. Не будет выгоды твоему государству. И мира между нами не будет. Видать и вправду, не может дружбы быть меж львом и человеком.
Он поворотил коня.
-- Стой, -- позвал Ипи.
Александр и не подумал остановиться. Гнедой потрусил прочь.
-- Стой! Александр! Прошу тебя, остановись!
Царь остановил коня, повернулся.
-- Я догадывался, что ты откажешься, -- сказал Ипи, -- подозревал, что моё требование неприемлемо для тебя.
-- Зачем тогда высказал его? -- мрачно спросил царь.
-- Хотел узнать предел разумного, -- усмехнулся Ранефер.
-- Хитёр, -- медленно сказал Александр, -- стало быть, я сам выдал тебе то, что считаю средоточием своей силы? Хитёр... Но ничего. Думаю, у меня ещё найдётся, чем тебя удивить. Но это после. А сейчас назови условия. Разумные.
-- То золото для успокоения критян, что я упомянул, советую заплатить. Остальное же... Что ж, я не настолько богат, чтобы платить за чужие преступления, но готов пойти вам навстречу. Не будем говорить о другом выкупе.
-- Ты только что выкручивал мне руки неприемлемыми требованиями, с чего вдруг такое великодушие? -- подозрительно поинтересовался Александр.
-- С того, что те из твоих воинов, которые не пожелают возвращаться, останутся в Та-Кем.
-- Что? -- подался вперёд царь, -- ты собрался оставить себе заложников?
-- Я их таковыми не считаю. Пленные вернутся, включая Филоту. Но те, кто не захотят возвращаться, останутся у нас. Такие есть.
-- Какая наглость... -- процедил царь, -- отдашь всех!
-- Ты требуешь выдачи Энила, Аттала и других, что бежали от твоего гнева? Ради суда и казни? Я не выдам тебе этих людей.
Александр смотрел исподлобья. Как можно соглашаться на такое? Но с другой стороны, он ожидал более жёстких требований и был готов к ним. Отказать Ранеферу и он вот так же, как только что сам Александр, развернётся и скажет: "Ну что ж, тогда война".
Нет, война не нужна. Только не сейчас, когда потерян флот, когда войско подавлено поражением, когда в основание нового царства ещё только первые сваи забили. Нет, война не нужна. Да и, в конце концов, какое ему дело до горстки предателей? Что нового от них узнают египтяне? Энил с Атталом ещё год назад рассказали все, что могли.
