полярный день, так что я ничуть не удивился, когда Летра доложила мне об обнаружении конвоя.
— Если заблокировать эфир, мы проскочим незамеченными, — предложил искусственный интеллект. — Вся идея «волчьих стай» держится на бесперебойной связи лодок друг с другом и со штабом подводного флота.
— Не нужно, — остановил я Летру. — Пусть собирают «стаю».
На виртуальной карте я видел отметку немецкой субмарины, шедшей в надводном положении параллельно курсу конвоя. Она держалась вне поля зрения эскорта, ориентируясь по хорошо видимым над горизонтом многочисленным дымам транспортов. В штабе Дёница о нас теперь знали, и пятнадцать подводных лодок, выжимая все силы из своих дизелей, уже стягивались к запланированной точке перехвата. Как ни старались немецкие подводники, выход на исходную позицию должен был занять два-три дня, и в это время мы могли не бояться атак на наши корабли.
Я подправил курс, чтобы не побеспокоить командира немецкой U-181, ведущей наблюдение за нашими кораблями, и «Уайлдкэт» послушно лег на крыло. Пора было возвращаться на авианосец, а так не хотелось. Месяц назад я вновь почувствовал себя пилотом боевого истребителя. Непередаваемое ощущение. Все-таки я не зря еще в прошлой жизни выбрал эту профессию. Конечно, «дикий кот» не мог сравниться с моим космическим истребителем, сгоревшим год назад в земной атмосфере, но в местных боевых самолетах тоже было что-то такое, что заставляло меня улыбаться бросая их в крутые виражи.
* * *
Большая субмарина океанского класса U-181 вошла в состав немецкого флота в мае сорок второго года. Она стала четвертой подводной лодкой, которой довелось командовать Вольфгангу Люту. На трех предыдущих «U-ботах» он совершил больше десятка боевых походов и потопил двадцать британских кораблей, за что был отмечен высшими наградами Рейха и получил под командование лучшую подводную лодку из имевшихся в распоряжении Карла Дёница.
В середине сорок первого года «счастливые времена» для немецких подводников в Атлантике закончились. Англичане и канадцы наладили серьезную противолодочную оборону своих конвоев и результативность действий немецких субмарин резко снизилась, что заставило командование кригсмарине перенести основные усилия подводного флота на юг.
Тем не менее, окончательно из северных вод Атлантического океана «волчьи стаи» не ушли, и теперь им представилась новая возможность одержать яркую победу. В отличие от англичан, русские никогда раньше не водили конвои через океан, но решились на отправку из США на север России сразу сотни транспортных кораблей. Как видно, Сталина сильно припекло, раз он дал согласие на подобную авантюру.
Лют помнил, какими беспомощными перед немецкими субмаринами были первые британские конвои. Опыт в морской войне играет огромную роль, а у русских его не было, и командир U-181 не сомневался, что их многочисленные, но слабо охраняемые корабли станут легкой добычей. Некоторые опасения внушал авианосец, шедший в составе эскорта, но действия его самолетов пока не доставляли Люту особых проблем. Дважды его лодке приходилось срочно погружаться, когда на горизонте появлялись «Уайлдкэты» с красными звездами на крыльях. Тем не менее, контакт с конвоем Лют удерживал прочно, и теперь оставалось только ждать, когда на позиции для атаки выйдут остальные четырнадцать лодок беспрецедентной по размеру «волчьей стаи», собираемой командованием для одновременной атаки на советские корабли.
Тактику «Волчьих стай» придумал и внедрил в практику немецких подводников адмирал Дёниц. Идея была проста, но эффективна. Лодка, обнаружившая конвой, не атаковала транспорты, а лишь следила за их движением, сообщая командованию координаты цели и ожидая подхода других субмарин. Только собравшись вместе, они дожидались ночи и атаковали конвой в надводном положении, пользуюсь тем, что при плохом освещении их низкие силуэты были почти неразличимы среди волн.
Когда конвой одновременно атакуют несколько лодок, силы эскорта вынуждены действовать разрозненно и не могут сосредоточить усилия на потоплении одной субмарины. В результате у большинства лодок «стаи» появляется возможность выходить в атаку неоднократно. Кроме того, ударам одновременно подвергается большое количество кораблей, что вносит хаос в их движение и требует на порядок большего объема спасательных работ, отвлекая эскорт от преследования субмарин.
Эта тактика уже не раз доказала свою действенность, и Лют Вольфганг не сомневался в успехе. Первой к его лодке присоединилась U-186 капитан-лейтенанта Зигфрида Гесеманна, и командиры субмарин обменялись соображениями по поводу предстоящей атаки.
— Вольфганг, мне не дает покоя их авианосец. Это, конечно, не «Корейджес» с его полусотней самолетов, но все равно. Нет ничего хуже для подводной лодки, чем атака с воздуха.
— На этом бывшем транспорте максимум полтора десятка «Уайлдкэтов». В воздухе я больше пары самолетов одновременно не видел, но ты прав, пока авианосец идет с конвоем, фактор непредсказуемости всегда будет достаточно серьезным.
— Хочешь пустить его на дно? — усмехнулся Гесеманн. — Не дает покоя слава Отто Шухарта?
— Можно подумать, ты не хочешь записать на свой счет такую цель?
— Хочу, конечно, но командуешь здесь ты, так что тебе и решать, кто пойдет топить русский авианосец.
«Стая» полностью собралась через двое суток, и теперь немцы ждали наступления короткой ночи, которая позволит им неожиданно выйти в атаку на конвой. Русские самолеты постоянно патрулировали океан вокруг своих кораблей, но делали это довольно бестолково. Лют был уверен, что несколько раз им удавалось засечь его лодки, но вряд ли противник был способен сложить из этих отрывочных наблюдений цельную картину той катастрофы, которая его ожидала.
К вечеру волнение немного усилилось, и Лют улыбнулся, отметив про себя, что погода благоприятствует атаке. Небо затянули облака, в нечастые разрывы которых выглядывала Луна, на короткие секунды окрашивая волны своим зыбким светом, напоминающим блеск броневой стали.
«Волчья стая» пришла в движение. Субмарины вышли в расчетную точку впереди по курсу конвоя, ожидая, когда советские корабли сами войдут в подготовленную ловушку. Русские знали, какие опасности подстерегают их в ночных водах Атлантики, и периодически меняли курс, стараясь избежать подобных засад, но делали они это реже, чем следовало. Возможно, они экономили топливо или старались терять как можно меньше времени на движение сложным зигзагом. Как бы то ни было, но последний поворот конвой совершил совсем недавно, и в ближайшее время Лют не ожидал от противника смены курса.
Пять лодок из пятнадцати выдвинулись навстречу конвою и погрузились. Выключив двигатели, они безмолвно ждали в глубине, когда русские транспортные корабли окажутся над их головами. Эти субмарины должны были всплыть прямо внутри конвоя и атаковать многочисленные торговые суда из надводного положения. Этот удар изнутри был призван посеять панику и отвлечь корабли эскорта от организованного отражения атаки оставшихся десяти лодок.
U-181 Волльфганга Люта шла в первой пятерке. Он знал, какое место в походном ордере конвоя обычно занимал
