привилегия, и её надо ценить. Уж лучше мы будем пополнять ряды благородных простолюдинами, отличившимися на войне и гражданской службе. Ведь, по сути, весомая часть нашего дворянства начинает превращаться в обычных землевладельцев без всякой ответственности.
— Через год мы получим заговор или восстание, — Шешковский нарушил повисшее молчание, — Надо как-то мягче.
Смотрю в змеиные глаза главы экспедиции и понимаю, что он взволнован. Только я тоже не глупец сразу так пугать дворян.
— Так, я никуда не тороплюсь. Сначала мы введём новый банковский закон и особые условия кредитования под залог имущества. Заодно протолкнём понятие «неделимого владения». Именно майорат позволяет Англии и Франции рекрутировать на службу постоянный поток дворян. Наши же предпочитают отлёживаться на печах. Вот пусть начинают шевелиться. Мне нужны сотни грамотных людей на Урале и в Сибири. Понятно, что я излишне резок. Всё дело в этом глупом указе «О вольностях дворянских». Неплохо так нагадили мои предшественники, — чувствую, что начинаю злиться, поэтому делаю большой вдох и успокаиваюсь, — Отменить эту глупость нельзя, ведь мы получим мятеж не через год, а завтра. Но невозможно наблюдать за тем, как служивое сословие превращается в паразитов. Значит, надо заставить их действовать. Те же самые статьи в газетах, расписывающие, какие огромные состояния сколачивают английские и французские дворяне на торговле с мануфактурами, появились не просто так. Надо переубедить общество в том, что благородному человеку не зазорно заниматься торговлей и производством. Почему можно владеть железоплавильным заводом, но нельзя построить ткацкую мануфактуру? А ещё у нас большие замыслы по образовательным прожектам. Должность учителя будет приравнена к служилому человеку.
Делаю небольшую паузу и смотрю на настороженных вельмож. Может, я излишне тороплюсь с этими указами.
— Ладно, то дело будущего. Думаю, этот закон будет объявлен лет через пять, ещё и изрядно переработан. Но мы должны быть готовы уже сейчас и отслеживать реакцию общества, — а заодно я продолжу укреплять полицейские силы и сформирую гвардию из ветеранов, вернувшихся с войны, — Думаю, нам должен помочь кружок моей супруги, где дамы всерьёз вознамерились дать бой мужчинам.
После этих слова народ заулыбался. Даже Шешковский обозначил свой змеиный оскал.
— Шутки шутками, но действительно страдают семьи игроков и транжир. Господин Теплов, сделал небольшие подсчёты, — киваю на сразу вскочившего секретаря, — И ситуация вырисовывается просто чудовищная. Поэтому ограничения по закладу имущества должны помочь. И всё-таки придётся продавливать наказ о приданом, иначе эту дикость не остановить. Хотя многие делать этого не собираются. Значит, самые непонятливые отправятся в штрафную роту или чиновником в Нерчинск. Кстати, дамы должны подготовить неплохую почву для реализации некоторых излишне жёстких прожектов. Торопиться мы не будем, пусть они проедят плешь всему обществу.
Собравшиеся снова заулыбались. Может, оно и смешно, но я уже сам боюсь беседовать с женой об этом наказе. Пора немного сбавить пыл излишне разошедшихся дамочек.
— На самом деле закон ещё сыроват и требует доработки. Предлагаю подписать указ ближе к началу работы Уложенной комиссии этого года, — судя по тихим выдохам некоторых собравшихся, это верное решение, — Теперь давайте обратимся к не менее важному вопросу. Михаил Михайлович, мы сможем начать выпуск бумажных денег в начале следующего года?
Тут народ зашевелился, а Миних с Шатлером даже перекинулись короткими фразами. Оно и понятно. Ведь дело это для России новое, хотя сам прожект начали разрабатывать ещё при Екатерине. Но я его хорошенько изменил. Замысел моей предшественницы мог привести к обесцениванию ассигнаций. Что подтверждали знания, полученные от Майора. Всё дело в том, что деньги не были в должной мере обеспечены серебром. Этого драгоценного металла в России попросту не хватало. Да и золота у нас тоже мало, чего греха таить. Только кое-что успело измениться.
— Всё просто. Если мы получим испанский кредит, то серебра в казне будет в достатке. Насколько я понимаю, ответ будет получен с возобновлением судоходства по Балтике, — ответил князь, — Что касается выплаты процентов и окончательного расчёта, то у нас уже есть положительные новости. Золотодобывающая компания Демидова должна доставить первую партию металла к лету. Да и самих запасов у нас пока хватает. С медью дела обстоят прекрасно. Поэтому не стоит опасаться падения курса ассигнаций относительно серебра, ведь у нас приличные запасы разменного фонда.
Угу. Только всё упирается в испанцев, которые дали предварительное согласие. Дело в голландских посредниках и можно быть уверенным в переходе на бумажные деньги. Да и золотом с кредиторами рассчитываться необязательно. Им нужен хлеб, пенька, дерево, дёготь и иные товары, производимые в России. Но нам необходимо срочно наращивать объёмы. Есть во всей этой истории одно пятнышко. Вернее, огромная такая клякса под названием Англия. Островитяне точно не будут спокойно взирать, как из их рук уплывает более половины русской торговли. Лорды обязательно устроят какую-нибудь пакость. Мы для того и привлекли к делу голландцев, дабы поручить дополнительную поддержку.
А ведь ещё есть наши задумки по строительству собственного торгового и океанского флота. Боюсь, как бы птичку не подстрелили при взлёте. У меня одна надежда — будущая война англичан с французами в Америке. До неё ещё далеко, но и мы не собираемся вводить все свои задумки на следующий год.
Декабрь 1767 года, Москва, Российская империя.
— Пускай! Чего тянуть? — возмущённо кричу на зашедшего Пафнутия, объявившего о прибытии гонца.
Судя по улыбке, спрятавшейся в бороде камердинера, этот хитрец решил малость надо мной поиздеваться. Уж больно я ушёл в дела, позабыв обо всём, даже утренние тренировки начал пропускать. И вот сидим мы тут с Тепловым, составляем прожект по захвату мира. Ха-ха! Как в кабинет заходит эта орясина и спокойно заявляет о прибытии фельдъегеря из столицы. Я сначала и не понял о чём речь.
Красный с мороза, с шинелью, покрытой капельками воды от растаявшего снега, но улыбающийся гонец сразу настроил на положительный лад. А сердце начало колотиться будто бешеное.
— Сын, Ваше Императорское Величество! — произнёс фельдъегерь.
Вроде одно слово, но оно отразилось внутри меня целой бурей эмоций. Пытаюсь, что-то сказать, но горло будто окаменело. Наконец, мне удалось справиться с чувствами. Смотрю, а в двери уже маячит довольные тестюшка с Шуваловым, из-за спин которых выглядывают остальные соратнички.
— Ваше имя? — обращаюсь к гонцу, весьма юному, кстати.
— Прапорщик Сергей Голицын, Ваше Величество! — радостно гаркнул, всполошившийся фельдъегерь.
— Где служите?
Понятно, что губернатор столицы не мог
