Он прищурился, стараясь разглядеть подробности. На плоту высоко громоздились бочки. И теперь он увидел там множество Стальных Когтей, хотя они были одеты в коричневатые лохмотья и в основном сидели между бочками. Иногда четыре или пять из них собирались группой и пытались что-нибудь сделать с такелажем. Да. Они отчаянно пытались отвести свое судно от камней.
– Они терпят бедствие, – сказал он.
Белль заухала – так смеются Стальные Когти.
– Еще какое! Ты разве не слышишь, как орут те, кто в воде?
Теперь, когда Белль сказала, он увидел в воде головы.
– Это же ужасно! Ведь кто-то же должен попытаться их спасти?
Тимор не сомневался, что Ганнон и другие ребята особой помощи оказать не смогут.
Он почувствовал, как Белль пожала плечами.
– Если бы их не занесло так далеко на север или если бы был прилив, все бы обошлось.
– Но разве мы не должны помочь этим стаям в воде?
Одна из голов Белль повернулась в ту сторону:
– Каким стаям? Это же тропиканцы. Индивидуальные элементы, вероятно, не глупее любого северного синглета, но они просто не образуют стай – разве что случайно. Посмотри на этот плот! Барахло, кое-как слепленное бессмысленными одиночками. Иногда этих идиотов смывает из джунглей, и океан приносит их сюда. Я так скажу: чем больше их в пути сдохнет, тем лучше. – Она забурчала в своем обычном тоне: одновременно и сплетни, и жалобы. – Нам наших ветеранов войн хватает, обломков и осколков. Но мы хотя бы их ради приличия держим не на виду. А этот прибывающий мусор нам никак не нужен. Будут шататься по городу, гадить в переулках, тупые синглеты и двойки. Ободранные, вонючие, безмозглые воришки и попрошайки…
В остальном было еще меньше смысла. Некоторые стаи великолепно говорили по-самнорски, в том числе Белль, но иногда, когда основное внимание стаи направлено было на другое, какая-то часть ее начинала нести ерунду. Тимор заметил, что Белль внимательно смотрит на терпящий бедствие плот и длинные шеи дергаются взад-вперед. Она даже больше Тимора загорелась, когда Ганнон Йоркенруд их позвал с собой. Он глянул примерно в середину сектора ее обзора – там в пенистом прибое качались бочки.
– Но если от тропиканцев столько мороки, почему тебя так интересует их корабль?
– Именно он и интересен. Эти крушения происходят с незапамятных времен, я сама помню о них легенды. Каждые несколько лет к берегу прибивает целую ораву тропиканцев. Они всегда создают проблемы – те, что выживают. Но на их плотах бывает иногда что-нибудь полезное. В других вариантах нам этого не увидеть: в тропиках столько болезней и Хоров, что ни одной стае там не выжить.
Она замолчала, потом заговорила снова:
– Эй, смотри, кое-где бочки на камни выбросило. Я слышу, как они разбиваются. – Два элемента подползли к краю камня. Старший держался позади и наблюдал, ориентируя всех остальных. – Ладно, Тимор, ты останешься тут. А я пойду гляну.
Двое ее младших уже торопливо сползали и соскальзывали вниз, рискуя поцарапаться.
– Но погоди! – крикнул Тимор. – Мы же должны наблюдать отсюда!
– Наблюдать я могу и близко, – ответила она. – А ты оставайся тут.
Двое младших уже скрылись за краем валуна. Еще двое помогали старому Ихму пробираться по скользкому камню. Белль издала аккорд, который Тимор понял как уклончивое бормотание.
– Ты будешь единственный дозорный, да? Помни, Ганнон на тебя надеется.
– Но…
Белль уже вся скрылась из виду. Слышать она его, конечно, слышала, но вполне могла никак не реагировать.
Тимор вернулся на середину камня. Здесь действительно была хорошая позиция для дозорного, хотя без Белль выкрикивать направления придется только своим голосом. Насколько видно было в морском тумане, со Скрытого острова спасательные лодки не шли. Расположенная к югу отсюда Береговая гавань была намного ближе, но акватория ее смотрелась лесом мачт и рей, совершенно неподвижных. И помочь потерпевшим крушение Стальным Когтям мог только Ганнон с ребятами.
Тимор посмотрел туда, где сходились вода и каменный берег. Там и сям мелькали элементы Белль. Она пробиралась по узким проходам и почти погружалась в пену. Двигалась она осторожно, стараясь не ступать в ледяную воду, и все же оказалась в нескольких метрах от тропиканцев, упавших за борт. Она им может помочь? Стальные Когти – отличные пловцы; Равна говорила, что они произошли от морских млекопитающих. Но сейчас, глядя на Белль, Тимор подумал, что арктические воды для них слишком холодны.
И все же Белль два своих элемента загнала в прибой. Остальные держали их за плащи, чтобы не унесло волнами. Может быть, она может спасти одного-двух элементов.
Но тут он заметил, что она отчаянно тянется к деревянной бочке, застрявшей между выступающими из воды камнями. Из дырок в бочке торчала какая-то зеленая ткань.
– Ой, Белль! – сказал сам себе Тимор и сдвинулся к южной стороне камня, чтобы лучше видеть.
Вот они. Ганнон и ребята добрались наконец до воды, сейчас он их видел почти всех. Еще с ними была пара стай, но приятели Ганнона со Стальными Когтями не водились. Стаи держались робко, сбиваясь близко и жалуясь так громко, что даже Тимор их слышал с пятидесяти метров. Детям тоже было не очень уютно. Штаны у них промокли, Овин и еще некоторые заметно дрожали. Ганнон забрался на небольшой выступ и жестами звал остальных за собой.
Метрах в десяти от ребят болтался большой кусок плота. Он то погружался, то выныривал, иногда так близко подплывая к выступу, что Тимор боялся, как бы он кого-нибудь из Детей не стукнул. Морскому делу Тимора еще не учили – эти уроки были только для старших, для тех, кто хотел стать путешественниками или дипломатами. Но здешние мачты и паруса совсем не напоминали правильные ряды, как на Скрытом острове или Береговой гавани. Если только эти части не регенерируют – а у Стальных Когтей такой технологии нет, – то эта система плотов была совершенно неуправляемой. Наверное, после того, как в шторм попала.
Белль не интересовало ничего, кроме бочки с сокровищами, но Ганнон и другие ребята что-то орали толпе на плоту. И две стаи на берегу что-то кричали. Тимор совершенно не мог разобрать слов, но шум, который издавали тропиканцы, был очень громок. Он был не похож на межстайную речь. Это мог быть какой-то другой язык или просто перепуганный визг.
Тимор представлял себе, чем ребята могли бы помочь. Он снова посмотрел в сторону Береговой гавани. Опа! Что-то двигалось вдоль изгиба каменистого берега – будто четыре-пять стай тащили телеги. А высоко над ними – антигравитационный скиф! И не важно, что конструировали его не люди и его то и дело мотало, как падающий лист. Это было напоминание о родине.
