С этого момента группа разделилась. Механик с Доктором вдоль забора проскользнули к автомобилям. Задача первого подготовить транспорт для отхода, РПК второго обеспечивает прикрытие. Гитлер и Свирид встали сбоку от входной двери напротив. Топор с Семеном метнулись прямо, где урчал генератор, их цель: кухня–вторая дверь–зачистка дома.
— Арбайтен! — В микрофон приказал Дмитрий Петрович.
Семен требовательно постучал в дверь.
— А, слышу, не стучи – разбудишь всех! – Наверно, так можно было перевести окрик за дверью.
Дважды провернулся ключ.
В отвратительную рожу вместе с кусочками дерева вмазался кулак картечи. Безголовое тело отбросило в коридор. Обрез вернулся на место. В остаток двери Семен метнул два кокоса со своего дерева.
Топор жил ради таких моментов. Реальность превращалась в киношный трэш. Терминатором с одной руки шпиговал биомассу свинцом. Отдача калашника тонизировала мускулы. Две комнаты пропитались кровью и кусками мяса. Три десятка гильз, звеня от стен, падали на ковры.
Семен помнил заветы Гитлера, добивал в голову то, что оставалось. Сладкий дым пороховых газов перебивал запах цыганского страх.
Держа автомат за цевье, Топор перевернул спаренные магазины, резко дернул вверх–вниз. Изношенный затвор вогнал патрон.
— Где подвал, сучий потрох! — Обдолбанный цыган не чувствовал давления ствола в грудь, но зрительные нервы донесли в мозг страшную артикуляцию.
Пара Механик–Доктор заглянули в окна автомобилей, никого, двери не заперты. Каждый приступил к выполнению задачи. Док удобно устроился за капотом джипа, дуло пулемета нацелилось на окна второго этажа. Патрон давно в патроннике, предохранитель легко скользнул вниз. Грохот гранат стал сигналом к опустошению магазина. Звон стекла, шерстяные ошметки, ковры в окнах срывало с креплений. Визгливые крики мужчин и женщин.
Спросоня ромалы в ужасе натыкались друг на друга, падали, ища спасение, на пол.
Механик по–хозяйски осмотрел буханку УАЗа. Правое заднее приспущено, но не критично. Стекла целы, двери не заперты, аккумулятор на месте, педали не проваливаются. Все просто и знакомо. Не заморачиваясь, соединил провода зажигания, стрелки приборов дрогнули — бензина хватит. Подсос, искра проводов, стартер заурчал злым кошаком.
Оставив прогревать двигатель, Механик сунулся к Рэнж Роверу. В открытую дверь застучали отстреленные гильзы.
Так вот запросто, без ключа, угнать элитный джип не получиться. Грязные бараньи шкуры на сиденьях перечеркивали элитарность. Механик достал гранату, перегнувшись, спрятал гостинец под кудрявый покров пассажирского сиденья. Нижний край спинки удерживает скобу, проверив надежность, диверсант вытаскивает кольцо. Граната удивит водителя и пассажиров на очередной кочке.
Доктор менял магазин. Прикрывая, Механик вскинул автомат на выбежавшие из дома фигуры. В первой признал светловолосую девчушку, за ней гнался полуголый цыган. Девушка не обратила внимания на очередь над ухом. Сраженный насильник по инерции сделал пару шагов, упал в конвульсиях.
— Я… Ева Браун… — всхлипнула, размазывая слезы, девушка.
— А? Чего? Тьфу ты! — Понял спаситель. — Давай забирайся в машину, бедолажка.
— Доктор Ватсон, твою мать! — На голову и плечи Кабанова посыпались куски стекла со второго этажа. Не мешкая, дал очередь в район замка. Свирид впечатал подошву ниже, площадь коридора накрыла картечь.
Слева три двери, прямо лестница на второй этаж, направо проход в, судя по звукам, чистилище Топора.
Убийцы–синхронисты дали залп по внутрикомнатным дверям, удар ногой, мгновенье на оценку обстановки. Фактор неожиданности таял с каждой секундой. Первый этаж занимала вооруженная охрана. Спали в одежде, ружья под рукой. И все же крепок предрассветный сон, раскрашенный алкоголем и наркотой. На расстоянии 2–3 метров картечь свиридовского ружья превращала в фарш жизненно важные части неважных в сущности тел. Магазина помповика в аккурат хватило для зачистки комнаты.
Хлипкий ригель китайского замка согнулся, дверь во вторую комнату распахнулась. Кабанов ушел влево, из полумрака дымом и искрами поприветствовал его цыганский дробовик.
Картечь покрыла оспой стену напротив. С колена Дмитрий прошил очередью стрелка. Выстрелил в волосатого человека слева, заглянул за дверь. Голое тело пыталось спастись в смежной комнате. Гитлер с бедра полоснул в кусок сала.
— Свирид, зачисти третью! — Проорал в микрофон.
На грязных матрацах Дмитрий рассмотрел белое почти детское тело. Девочка лет 15 пыталась прикрыться кусками платья. В глазах блестел ужас и надежда. Тонкая рука указала на окно. Ковер приглушил шлепки пуль и звон стекла. Из под него в комнату выпал визжащий окорок. Гитлер с удовольствием воткнул каблук в пасть. Двумя ударами раздробил череп.
— Быстро одевайся! — Дмитрий старался говорить мягко. — Беги во двор к уазику, представишься Евой Браун! Поняла?
Девушка, натягивая мужские брюки, кивнула.
Кабанов секунду засмотрелся на стройное тело, аккуратные груди. Испуганной белкой через пряди светлых волос глянула девушка.
«40 лет, а я скинхед», вздохнул Петрович, воткнул новый магазин. Скушав патрон, клацнул затвор.
Кабанов первым выскочил в коридор, Свирид с колена методично передергивал цевье, картечь смертельным горохом наполняла комнату
— Хрен с ними, пошли на верх! — В открытую дверь командир бросил гранату, заорал в микрофон:
— Доктор, первый этаж!
Бойцы, прикрывая друг друга, бросились по лестнице наверх.
Студент через три ступеньки сбегал вниз, теперь на ногах были зашнурованные берцы. На ходу вывинчивал глушитель, задача по наблюдению за окрестностью выполнена, оговоренное время вышло. Впереди его ждет настоящая работа…
— Нашел! – Семен вынул ключи из кармана брюк безголового трупа. Топор, морщась, вытирал лезвие о штанину. Дежуривший у входа в подвал цыганенок, казалось, не мог выжить от шматка картечи в живот. Надо было вовремя вставить второй патрон в обрез. Цыган был настолько под кайфом, что встал и засадил в ответ Топору пулю из ПМа. Вернее, пальнуть он успел трижды, пока голова не отделилась от тела, но две принял бронежилет. Третья попала в бедро.
Из подвала дыхнуло миазмами.
— Есть кто? Мы — русские! – Крикнул в черную пасть Семен. По проводу нашел выключатель, щелкнул тумблером. Тусклый свет упал на изможденных людей. Мужчины и женщины собрались у лестницы.
Русская речь вызвала слезы радости и надежды.
— Выходите быстро! Бегите!
«Как в кино про немцев, екарный бабай!» возникла мысль у Семена.
Не просто выполнять собственные умные решения в условиях цейтнота. Сколько тут цыган — мама не горюй. Кое‑кто еще шевелится.
