Ознакомительная версия.
С этими словами он прошел мимо Алексея и покинул блок. Землянин несколько минут, наверное, стоял и смотрел ему вслед, пытаясь осмыслить услышанное. И никак не мог понять, для чего ларатцам понадобилась снятая с доски фигура…
* * *
Генерал Таркович залпом выпил рюмку водки не закусывая и снова принялся мерить нервными шагами кабинет, глухо матерясь сквозь зубы. Все рушилось на глазах, никакие усилия не помогали, казалось, нечто невидимое, но могущественное не дает ничего сделать, сводя все попытки исправить ситуацию к нулю. Почти все, чего удалось добиться за время краткого правления Алесия II, вернулось на круги своя. Разве что принадлежавшие императору акции корпораций военно‑промышленного комплекса все еще оставались во владении государства, да ДИБ[2] все еще был верным военному правительству. Флота практически не осталось, и восстанавливать его не на что, казна практически пуста. Ларатцы обещали помочь с этим, но их обещания так и остались таковыми. Синтарцы с каждым днем все настойчивее требовали отправить их домой, говоря, что служат только императору, а все остальные их ни в малейшей степени не интересуют.
– Ну что, Мирко, доигрался? – язвительно спросил с интересом наблюдающий за метаниями старого друга адмирал Шемич, сидевший в кресле с рюмкой в руках. – Допрыгался?
– А ты чему радуешься?! – резко повернулся к нему генерал. – В одной лодке сидим!
– В одной, – со вздохом подтвердил командующий несуществующим флотом. – Но не твоя ли вина во всем этом?.. Говорил же тебе, что ты заигрался. У нас был шанс, а мы его бездарно просрали. И большей частью по твоей вине!
– Не только по моей! – возмутился Таркович. – Если бы не чертовы ларатцы…
– Ой, не уверен… Ты, вместо того, чтобы работать с императором в одной команде, тянул одеяло в свою сторону. Все пытался заставить его плясать под свою дудку.
– Так мальчишка же!
– Этот мальчишка не раз доказывал, что многого стоит, – укоризненно покачал головой адмирал. – А вот ты не сумел удержать того, чего он добился.
– Не сумел… – вынужден был признать генерал. – Я хороший безопасник, но, как выяснилось, плохой правитель. Однако все это лирика, Олег. Давай думать, что нам делать дальше. Как не допустить возврата к прежнему состоянию?..
– Откуда мне знать? – пожал плечами Шемич. – Я военный, в политике не разбираюсь, да и разбираться не хочу. Мне бы родину иметь возможность защитить. А чем ее защищать я не знаю!..
Они снова налили и выпили. Молча, не чокаясь, словно поминали кого‑то. У Тарковича даже возникло ощущение, что они поминают самих себя. Ведь недобитых тварей, затаившихся по углам, осталось много, и эти твари все сделают, чтобы вернуть себе влияние, деньги и власть. Возможностей у них хватает, и они не простят того, как с ними поступили. К сожалению, ни глава ДИБ, ни командующий флотом понятия не имели, как противостоять. Казалось, все ответственные за развал страны наказаны, но усилия Тарковича ни к чему не приводили, встречая мягкое, но неумолимое противодействие. Похоже, сопротивлялась сама система, которую за время царствования Алесия не успели окончательно сломать. Ее функционеры затаились, но не сдались. Причем функционеры среднего звена, которое, как оказалось, имело не меньше влияния, чем уничтоженная ДИБ верхушка. А то и больше.
– Что президент говорит? – поинтересовался адмирал.
– А то ты эту скользкую сволочь не знаешь! – поморщился генерал. – Ничего конкретного, юлит вокруг да около, изворачивается, ни одного ясного и четкого ответа от него добиться не удалось. Одно только сказал прямо – военное правительство поддержки деловых кругов никогда не получит. Императора дельцы уважали, поскольку он сумел их ограбить столь ловко, что они ничего не сумели сделать. Поэтому решили, что он – один из них.
Шемич расхохотался – он‑то знал подоплеку действий Алесия. Молодой, но сработал на ура. Однако при воспоминании о происходящем сейчас смеяться ему быстро расхотелось. Проклятье, не надо было слушать доводов Мирко и соглашаться на ссылку бывшего императора – из мальчишки явно рос великий правитель. Похоже, он единственный, кто способен навести на Россе порядок. При нем самая сволочь даже носа из своих нор не казала, а они с Мирко, несмотря на самые жесткие меры, не сумели добиться того же.
Внимание друзей привлек сигнал коммуникатора. Таркович рванулся к столу – видимо, произошло что‑то серьезное, поскольку он запретил секретарю тревожить их без уважительной причины. На экране появилось лицо полковника Томского, с недавних пор ставшего правой рукой генерала.
– Что случилось?!
– Три серьезных бунта в столицах материков, – четко доложил полковник. – Причем, начались одновременно, что сразу говорит о координации из одного центра. Хотя требования восставших во всех трех случаях разные. Одни хотят возврата императора, вторые – демократии, третьи просто громят все, до чего могут дотянуться. Сил полиции для подавления не хватает. Синтарцы помочь отказались. Для введения в города внутренних войск нужно ваше распоряжение. Но…
– Что? – подался вперед Таркович.
– Я не уверен в их лояльности, – неохотно ответил Томский. – Как бы не присоединились к восставшим… Особенно меня беспокоит восьмая бригада, в ее расположении сплошные митинги с требованием вернуть императора…
– Центр вычислили?
– Пока нет, и не уверен, что сможем. Эсбешники всегда умели работать распределенно, сетевым способом. А это они, я уверен. Причем, опять же среднее звено, большинство агентов которого мы так и не вычислили.
– Что предпринято? – хмуро поинтересовался генерал.
– Нескольких зачинщиков удалось взять, но они молчат, – вздохнул полковник. – Судя по всему, психоблок. А синтарских препаратов для допроса у нас уже нет, у самих синтарцев на данный момент тоже – закончились.
– Нам же были переданы технологии их производства! – вмешался адмирал. – Я точно помню.
– Были, – подтвердил Томский. – Но чтобы развернуть производство нужно время, фармацевтическая фабрика, на которой мы его разворачиваем, начнет давать продукцию примерно через четыре месяца, не раньше. А наши препараты психоблок снять не в состоянии. Пытались применить пытки, но допрашиваемый просто сходил с ума. Поэтому пройти по цепочке мы возможности не имеем. Хочешь не хочешь, но бунты придется давить жестко.
– Как бы это не вызвало социального взрыва… – поежился Шемич. – В народе разброд и шатания, протестные настроения кем‑то умело подогреваются. Впрочем, что это я, вы об этом лучше меня знаете.
– Знаю, – подтвердил Таркович. – Но надо действовать. Полковник, если внутренние войска не захотят подавлять бунт, используйте резерв командования – части спецназначения. Их офицеры прекрасно понимают, в отличие от остальных, чем грозит росский бунт. И еще… Вежливо, я повторяю, вежливо пригласите ко мне руководителей монархического движения.
Ознакомительная версия.
