Ознакомительная версия.
Но пока ему надо сосредоточиться на чем-то другом. На завтра назначена видеоконференция с журналистами по поводу продаж его новой парфюмерной линии лосьонов после бритья. Самый большой доход он получает от своих вложений в недвижимость, и у него нет особой потребности зарабатывать деньги, но каждый мужчина знает, что стоит ковать железо, пока оно горячо.
Он поднялся, услышав шум мотора во дворе. Перед домом остановилась блестящая черная машина Эли Сталь. Его помощник был не только умен и имел жесткую деловую хватку – у него был прекрасный вкус в выборе машин. Иначе он не был бы ассистентом Алекса Вульфа.
– Это уезжала твоя физиотерапевт? Как все прошло?
– Отлично. Ты прекрасно поработал.
– Она в игре?
– Я объяснил ей, что собираюсь сесть за руль к четвертому заезду. – На две недели раньше шести недель, прогнозируемых командным врачом. В этом случае у него еще останутся неплохие шансы сохранить позиции.
– И она сказала, что может помочь?
– Есть сомнения?
– Только у меня, полагаю.
Нахмурившись, Алекс остановился:
– Опять начинаешь?
– Не пойми меня неправильно. Но судя по тому, что я о ней узнал, она очень упертая. Не думал, что она признает временные рамки, установленные тобой.
Алекс пытался переварить услышанное.
– Ты хочешь участвовать в гонках. Естественно, ты можешь справиться с болью. Но, Алекс, ты же не хочешь получить осложнения? Уже во второй раз у тебя проблемы с этим суставом. А в третий раз вероятность серьезного повреждения будет еще выше. Если подобное случится, ты надолго выйдешь из строя.
Они вошли в кабинет. На стенах висели многочисленные фотографии, на которых были запечатлены моменты триумфа Алекса Вульфа: Гран-при Монако, пьедесталы почета в разных частях света, бутылка шампанского, расплескивающегося на толпу поклонников. Из общей массы резко выделялся талисман из старого кольца для ключей и куска шины, который подарил ему его наставник, Картер Уайт. Именно он вселил в юного Алекса веру в себя и смелость, заменил трудному подростку отца, которого он так и не обрел в своей семье.
Алекс взял в руки документы. Эли был не только его помощником – он был первоклассным другом. Они были знакомы всего три года, но Эли стал Алексу ближе, чем его родные братья. Нет, он ни в чем не обвинял их. Некого было винить, кроме человека, который навсегда разбил их семью, – Уильяма Вульфа, гореть ему за это в аду.
Он еле дождался, чтобы, вернувшись из клиники, написать ответ Анабель:
«Рад слышать, что Джейкоб вернулся, а Натаниэль решил завязать с холостяцкой жизнью. Не могу поверить, что он уже достаточно подрос для того, чтобы жениться. Напишу тебе позже. Надеюсь, у тебя все хорошо.
С любовью, Алекс».
Он мог ей позвонить: у него был ее телефонный номер. Но он знал – Анабель предпочтет письмо, как и он сам. И дело было не в том, что они не разговаривали несколько лет после той ужасной ночи.
Алекс расслышал лишь последние слова Эли:
– …уверен, Либби все это тебе объяснила.
– Я буду делать все упражнения и следовать всем ее предписаниям, – сказал Алекс.
Эли присел на край полированного стола из розового дерева и неопределенно повел плечами:
– Я ожидал, она поборется за свою точку зрения.
Честно говоря, Алекс был не менее удивлен. Она сдалась слишком быстро, принимая его предложение.
– Деньги – мощный мотиватор. Я бы отправил ее ни с чем, если бы она стала уговаривать меня и настаивать. С ее стороны было бы глупо упускать подобный шанс.
– Я бы не рассчитывал на то, что деньги интересуют ее больше, чем тебя.
– Почему это?
– Тебе правда ее имя ни о чем не говорит?
Алекс развел руками.
– Элизабет Хендерсон была когда-то чемпионкой мира по серфингу.
Алекс вспомнил упрямый блеск ее поразительных янтарных глаз, необычный оттенок светлых волос и загар. Элизабет Хендерсон была чемпионкой мира? Конечно. Теперь картинка сложилась.
– Я не знал, – ответил он. – Я не очень разбираюсь в водных видах спорта. Тем более в женских соревнованиях. А по телевизору передают женские чемпионаты по серфингу?
– При всей твоей интеллигентности, у тебя шовинистский взгляд на спорт.
Алекс схватился за грудь:
– Ты ранил меня в самое сердце. Не беспокойся. Я сумею с этим справиться. Если Либби Хендерсон ставит цель, она ее достигает. Думаю, это только говорит в пользу ее навыков в качестве физиотерапевта.
Эли внимательно вчитывался в документы, сверяя информацию. Он был похож на борзую собаку с непревзойденным нюхом, когда дело касалось выведывания мельчайших подробностей. Поэтому вопрос возник сам собой.
– А почему ты сразу не сказал мне, что Либби Хендерсон – бывшая чемпионка?
– Я хотел, чтобы ты познакомился с ней, не имея никаких предубеждений.
– Я не понимаю, как знание о ее спортивном прошлом могло мне навредить.
В голове Алекса лихорадочно закружились догадки и предположения. Неужели его недавняя неудача превратила его в параноика? Или есть что-то еще в прошлом Либби, о чем он пока не знает? Что-то, чего по неизвестным ему причинам Эли не желает открывать?
Эли наклонился над столом, указывая на неточность в договоре, но голова Алекса все еще была занята размышлениями о Либби.
Определенно, когда мисс Хендерсон придет к нему в следующий раз, он копнет глубже.
Полчаса спустя Либби вошла в двери своего городского офиса. Ее двадцатилетняя секретарша Пэйтон Нэгл откинула за плечи густые каштановые волосы и воодушевленно улыбнулась:
– Итак… как тебе звезда?
– По-прежнему сияет.
– А какой он? – Широко распахнув глаза, Пэйтон подалась вперед. – В реальной жизни он так же сексуален, как по телевизору?
– Пожалуй, даже сексуальнее. – Либби постаралась придать тону сухую небрежность. Он был так сексуален, что это граничило с преступлением.
– О, этот волевой подбородок, этот глубокий соблазнительный британский акцент. Честно говоря, Либби, я поражена, что ты не упала в обморок.
– Я – профессионал, Пэйтон. Профессионалы не имеют права терять сознание. – Она бросила на секретаршу серьезный взгляд. – Помни, ни слова никому о том, что я работаю с Алексом Вульфом. Он хочет, чтобы пресса считала, что он вернулся в Великобританию.
– А ты рассказала ему о серфинге?
– Эта история осталась далеко в прошлом.
Ознакомительная версия.
