Для принятия окончательного решения, столь важного для союзников, было решено пригласить генерала Алексеева, на чьи плечи фактически легли обязанности премьер-министра. Соглашаясь на присоединение к переговорам этого не слишком почтенного к союзникам генерала, они исходили из тенденции, что тот мало что смыслит в экономике, и поэтому на этом поле его будет легко если не переиграть, то наверняка уменьшить русский аппетит. Однако, здесь их ждало сильное разочарование.
На переговорах появилось совершенно новое лицо, которое основательно спутало все карты западным партнерам. Вместо столь привычного для них генерала Духонина, в комнату вошёл человек невысокого роста, кавказец со следами оспы на лице. Это был, на вид сорокалетний мужчина с острым взглядом, одетый в простой полувоенный френч.
— Иванов, — чуть глуховато, с явным грузинским акцентом представился он изумленному французскому послу, с достоинством склонив голову. Появление кавказца Иванова сильно обеспокоило посла, который инстинктивно почувствовал определённую опасность, исходящую от этого невысокого человечка. Это был специальный советник московского генерал-губернатора Иосиф Сталин, которого Алексеев специально привез с собой из Москвы. За все эти месяцы, мало кому известный эсдек, совершил стремительный рост под крылом своего всемогущего патрона. Оставаясь по-прежнему на своей малозначимой должности, Сталин курировал большинство вопросов, связанных с укреплением экономики России и её безопасности. Молодой трудоголик, он мог сутками работать над срочно порученной ему работой и при этом продолжать контролировать другие вопросы, ранее возложенные Алексеевым на его плечи.
За короткий срок он подготовил подробный отчет об экономическом сотрудничестве России с Европой, консультируясь при этом со многими специалистами в этой области. Когда Алексеев ознакомился с этими материалами, он ужаснулся от той огромной степени финансовой зависимости России от западного капитала. По сути дела страна была в долговой кабале у господ союзников, которые, непременно, воспользуются этим рычагом давления в самое ближайшее время. Из-за гигантской финансовой задолженности все победы русского оружия в мгновение ока сводились бы на нет при дележе победного пирога.
Поэтому, именно на экономику собирался делать упор Корнилов в срочных переговорах с союзниками, стремясь выбить из их рук оружие, способное нанести смертельный удар русским.
Отправляясь на переговоры в Могилев, генерал-губернатор решил взять с собой Сталина по нескольким причинам. Во-первых, по сути дела тот являлся автором доклада по экономическому положению в стране и, как никто другой, владел всеми нужными цифрами и аргументами.
В силу своей основной профессии Алексеев мог проявлять твердость характера, но помнить все, необходимые для переговоров данные, он был не в состоянии.
Во-вторых, сам Сталин прекрасно владел искусством переговоров и, благодаря своему прошлому, не был связан ни с одной из финансовых и политических сил страны. Будучи волком- одиночкой в чужеродной среде, он поневоле был вынужден верой и правдой служить только одному хозяину- Корнилову.
И в-третьих, Алексеев верно рассчитал, что замена Духонина на тёмную лошадку заставит союзников насторожиться и собьет их с толку, что было очень важно на столь решающих переговорах.
Согласно заранее оговоренному протоколу, переговоры вёл Алексеев, сидевший в центре стола, тогда как Корнилов и Иванов расположились по бокам от генерала. Оба мало говорили, но между собой общались при помощи записок, передаваемых друг другу через личного адъютанта Корнилова. Желая сохранить всё дело в тайне, стороны согласились на присутствие лишь одного, французского переводчика, хотя это было грубым нарушением протокола переговоров.
Алексеев начал встречу с выяснения судьбы русского золота, которое было вывезено из страны в 1915 году в качестве залога за иностранное оружие, в котором Россия тогда так остро нуждалась. Деньги были своевременно уплачены, однако ни Англия, ни Франция не поставили в срок, уже проданный товар, ссылаясь на военные трудности. Император Николай II с пониманием отнесся к положению союзников, и выплаченные деньги благополучно зависли. Генерал со скрупулезной точностью развернул этот счет в девятнадцать миллионов фунтов стерлингов, заботливо приплюсовав туда набежавшие проценты от неустоек. Союзники дружно багровели и мрачнели на всем протяжении речи генерала и попытались оспорить некоторые из приведенных цифр, и в этот момент в дело вступил таинственный Иванов, до этого меланхолично куривший свою маленькую трубку.
Не торопясь, с чувством полной уверенности в своей правоте, он вытаскивал из папки одну за другой нужные бумаги с подписями союзных чиновников, которые полностью свели, на нет все попытки союзников повернуть дело в выгодное им русло. Стремясь спасти честь своего мундира, французский посол и британский атташе попытались воззвать к русскому состраданию в отношении своих боевых друзей. Кавказец с пониманием покивал головой, а затем сказал, обращаясь к Корнилову:
— На сегодняшний день, Лавр Георгиевич, наши проплаченные заказы выполнены всего на двадцать три процента и, согласно доклада господина Рафаилова, полностью выполнить его союзная промышленность сможет только к концу 1923 года.-
Услышав эти слова, британский атташе пошел багровыми пятнами на лице, и только требовательный взгляд французского посла заставил его молчать. Месье заявил, что непременно доведет до сведения союзных правительств русские требования. Не изменившись в лице, Иванов, пыхнув своей трубкой, высказал надежду, что ответ союзники дадут в самое ближайшее время, и тем самым не позволят русским усомниться в честности и искренности своих боевых товарищей.
— Я приложу для этого все свои усилия, господин Иванов, — как можно дружественнее произнёс посол, стараясь изо всех сил удержать на лице маску участия и доброжелательности.
— В таком случае Вас не затруднит дать нам разъяснения относительно судьбы русского залогового золота в сумме 42 миллионов фунтов стерлингов, которое было передано русским правительством под военный заем у Англии на двести миллионов фунтов в 1914 году. Золото было отправлено в декабре того же года, а денег правительство Его Королевского Величества так и не предоставило.
— Это гнусная ложь, господин Иванов, и Вы ответите за нее немедленно! — взорвался от негодования, красный от злости брит, вскакивая из-за стола.
— Господин Гордон излишне эмоционален, господа, он солдат, и этим всё сказано, — поспешил разрядить обстановку француз, — но я полностью солидарен с его несогласием с претензиями господина Иванова, о такой сумме залогового золота, даже я ничего не слышал. Не соблаговолит ли русская сторона предоставить документы в противном случае …
