Ознакомительная версия.
Через пару минут бронированная колонна русских направилась наперерез курса адмирала Насибы. Макаров явно угрожал сделать японцам «кроссинг Т», если те не одумаются, и продолжат погоню. На вражеском флагмане не сразу поняли, что скорость порт-артурцев достаточно серьёзно возросла, и «Петропавловск» вместе с ведомыми им кораблями опасно приближается. Чтобы не подставиться под сосредоточенный огонь с русских броненосцев, приходилось отвернуть мористее.
— Начинайте пристрелку!
Левая носовая башня «Петропавловска» грохнула выстрелом. Недолёт. Но совсем небольшой. Ещё раз громыхнуло — всплеск встал уже совсем рядом с бортом поворачивающего «Сикисимы». Можно было считать накрытием. Дистанция нащупана. На мачты русского флагмана взлетели сигнальные флаги, и, с минимальной паузой после этого зарычали левым бортом все четыре броненосца и пристроившейся к ним в кильватер «Баян». Но если второй мателот японской линии прошёл точку поворота без повреждений, то следовавшему за ним «Ясиме» русские комендоры подарили несколько попаданий — стал заметен разгорающийся пожар в районе кормовой рубки. А «Кассуга» входил просто в лес из водяных столбов, за что и поплатился значительно серьёзнее: около десятка русских снарядов угодили в одно из лучших созданий фирмы Ансальдо, из них два двенадцатидюймовых и один — десяти. Разворотило носовую трубу, выбросило чёрным дымом из середины борта, стал разгораться нешуточный пожар в кают-компании, замолчали обе палубные шестидюймовки правого борта…
Капитан первого ранга Такеноути, видя, что творится на систершипе «Ниссина», благоразумно отвернул из кильватера. Но и его крейсер успел схлопотать в разлуку десятидюймовый гостинец в кормовой каземат шестидюймового орудия.
Двести двадцать пять килограммов смерти вломились в каземат, разбрасывая вокруг как обломки конструкций, так и обрывки ещё недавно живой плоти. Потом три килограмма пироксилина, мгновенно превратившись в горячий газ, разнесли изделие Путиловского завода на осколки, которые с визгом разлетелись в стороны уничтожая на своём пути всё живое и неживое, а если учесть, что почти каждый из них сделал несколько рикошетов… Из расчёта правого кормового шестидюймового орудия «Ниссина» не выжил никто.
* * *
Степан из боевой рубки «Петропавловска» с удовольствием пронаблюдал, как отворачивают с курса оба броненосных крейсера японцев. И не просто отворачивают — горят.
— А ведь получилось, ваше превосходительство! — Яковлев не сдерживал своих эмоций. — Устроили нашим узкоглазым друзьям «горячий коридор»!! Возможно, есть смысл теперь атаковать броненосцы?
— Поумерьте свой азарт, Николай Матвеевич, — спокойно ответил командующий командиру «Петропавловска». — Не стоит лишний раз играть в орлянку с Фортуной. Идём в Артур. Прикажите поднять сигнал «Поворот на пять румбов вправо все вдруг. Отходить к Порт-Артуру строем пеленга.». И пусть с кораблей доложат о повреждениях и потерях.
Все, кто находился в рубке, с различной степенью удивления посмотрели на Макарова — этот всем известный своей лихостью и приверженностью к риску адмирал приказал отступать, добившись успеха в завязке сражения…
Но возражать никто не стал. На разворачивающийся «домой» «Петропавловск» поступили доклады с остальных броненосцев. Достаточно утешительные доклады: убитыми и ранеными на эскадре потеряно двадцать три человека, самое серьёзное повреждение — развороченная средняя труба «Пересвета», но эскадренный ход он поддерживать способен.
Японцы преследование прекратили — контр-адмирал Насиба понял, что пока он будет ждать присоединения «Кассуги» и «Ниссина», русские успеют уйти так далеко, что нагонит он их не ранее, чем те войдут в зону действия береговых батарей Порт-Артура. А преследовать только тремя броненосцами весьма чревато, к тому же кормовой огонь «полтав» по мощности слегка превосходил носовой любого японского броненосца. Да и главная задача сегодня для отряда Насибы была совершенно другой — обеспечить переход до Порт-Артура двенадцати брандерам, которые вёл к русскому порту капитан второго ранга Хаяси. Почти весь Соединённый флот был привлечён для обеспечения данной операции, всё остальное на данный момент являлось вторичным. Добровольцы со всех трёх эскадр вели сейчас на юг гружёные камнями и горючим пароходы, чтобы затопить их в проходе с внутреннего рейда и наглухо запечатать в порту основные силы русских.
Конечно, было бы весьма соблазнительно заманить преследованием Макарова подальше на север, где Того непосредственно конвоировал брандеры силами ещё трёх броненосцев и двух броненосных крейсеров, но командующий Тихоокеанским флотом рисковать не стал. Что, вообще-то, на него не похоже…
— Может, стоило их атаковать, Степан Осипович? — осторожно поинтересовался у адмирала Молас.
— Ни в коем случае, — мрачно бросил Макаров. — Имеющимися силами решительные результаты недостижимы. А вот заработать серьёзные повреждения от их ответного огня мы очень даже могли. Да они тут, я думаю, не случайно. Подозреваю, что готовится очередная атака брандерами на проход.
Степан, конечно, не подозревал, а знал, что если не сегодня, то завтра японцы попытаются ещё раз затопить свои пароходы в устье выхода с внутреннего рейда.
— Поэтому попрошу вас заранее телеграфировать Лощинскому, чтобы приготовился к этой ночи, и заранее вывел все канонерские лодки и весь отряд Елисеева на внешний рейд. Оповестить о готовящейся атаке и береговые батареи. Сегодня ночью спать вряд ли придётся…
Пароход «Микава-мару» под командованием лейтенанта Соса входил в состав первого эшелона брандеров, которые японцы направили на закупорку выхода из Порт-Артура. А пришлось стать «Первым эшелоном». В одиночку.
Потеряв в сумерках товарищей по выполнению боевой задачи (суда шли поодиночке), Соса вывел свой корабль к цели, ориентируясь на прожектора Золотой горы. Уменьшив ход, он ожидал подхода других судов. Тщетно. Около двух часов у входа в порт послышалась стрельба, а, значит, время пришло!
Но, при подходе к цели выяснилось, что это вели бой миноносцы, а к цели «Микава-мару» вышел первым. С миноносцев передали: «Вы идёте первым. Идите смело вперёд».
Пошли. Но прожектора крепости уже вонзили свои бивни в борт относительно небольшого пароходика, и теперь он являлся относительно несложной целью для береговых батарей. Добавили «огоньку» и заранее выведенные на внешний рейд канлодки «Гремящий» и «Бобр». В общем, по беззащитному теперь судну лейтенанта Соса прошёлся такой огненный шквал, что курс у него был теперь только один — вниз. Причём совсем не в том месте, где он собирался на этот курс лечь.
Горящий пароход уже опрокидывался, когда ещё, ко всему вдобавок, наполз своим корпусом на русскую мину. Спасённых не было.
А события стали развиваться столь стремительно, что сказать: «понеслись» — ничего не сказать.
Вновь подходящие брандеры «Сакура-мару», «Тотоми-мару» и «Сибата-мару», увидев пожар на тонущем корабле Соса, взяли курс на него, справедливо полагая, что и им топиться нужно в ближайших окрестностях.
Мало того, что «полагали они несправедливо», так ещё и свет пожара гибнущего судна слегка подсветил их борта, прожекторы с берега и с моря осветили новые цели, а русские «соколы», уже отбившие первую атаку Четырнадцатого отряда миноносцев японского флота, хищно устремились к рвущимся в устье выхода с рейда пароходам.
«Смелый», «Сердитый», «Скорый» и «Расторопный» без особого труда расшвыряли пытавшиеся встать на их пути японские «циклоны», и пошли к обозначившимся в ночи новым брандерам.
Никакой интриги у дальнейшего боя уже не было — русские контрминоносцы артиллерией и минами уничтожали брандеры там, где находили, благо, что при каждом новом горящем судне искать следующие было всё легче. Немногочисленные малокалиберные «мухобойки» установленные на японских судах серьёзного сопротивления оказать не могли. Один за другим гремели взрывы, и пришедшие лечь на дно в фарватере выхода из порта, опускались на это самое дно далеко в стороне от фарватера. Атака по закупорке выхода была отбита, двенадцать пароходов японского флота не выполнили свою задачу. Но это только полдела — Макаров заранее проинструктировал командиров своих истребителей, что командование противника не должно узнать о результатах.
Поэтому, когда отряд капитана второго ранга Секи пропустил через себя значительно более сильные эсминцы типа «Сокол», расслабляться было рано, а уж тем более разворачиваться для поддержки брандеров — следом шла ещё четвёрка артурских истребителей, ещё более мощных, чем прошедшие только что «соколы»: «Бдительный», «Беспощадный», «Грозовой» и «Властный». В первую очередь они отработали по уже горевшему «Манадзуру», который, в результате, стал заваливаться на борт и достаточно быстро затонул. Остальные под обстрелом предпочли поскорее отбежать в море и затеряться в темноте.
Ознакомительная версия.
