линий составляет 55,6 тысяч вёрст.
— Погодите чуток, Пётр Александрович, — прореагировал наконец Великий Князь, до этого внимательно и с интересом изучавший карту. — А случаем, эти самые «моментальные» кудесники не озаботились сравнить сии цифры с иноземными? То, что Михаил Николаевич начал каламбурить и обыграл в вопросе прозвище коим, офицеры строевых частей именовали выпускников Императорской Николаевской Военной Академии, говорило об его явно улучшившимся настроении.
— А как же, озаботились. Дмитрий Алексеевич лично распорядился. К сожалению, отстаём и особенно по сравнению с Североамериканскими Соединенными Штатами. Я не стал включать эти данные в сей доклад, но если необходимо, то…
— Не стоит, Пётр Александрович, это у меня в некотором роде, мысли вслух. Вот очистим наши авгиевы конюшни и вернёмся к этому вопросу. Прошу вас, продолжайте.
Валуев отпил глоток сельтерской воды и продолжил доклад. Учитывая объективные обстоятельства, к назначенному вами сроку мы можем гарантировать доставку выборных лишь из европейской части России. Так же проблематично обеспечить представительство казаков из отдалённых войск.
На этом месте опять вмешался Великий Князь:
— Если не ошибаюсь, то в столице на постоянной основе дислоцируются казачьи воинские части. К ним часто приезжают их родственники. Свяжитесь с атаманами, пусть составят бумагу о делегировании их для участия в Земском соборе. Пошлите запрос в Москву, задействуйте военных губернаторов. Они же пусть свяжутся с предводителями дворянских собраний и обеспечат необходимый для Собора кворум. А что у нас с представительством духовенства?
— Этот вопрос Военный Министр уже обговорил с протоиреем Покровским. Его Высокопреподобие в данный момент является главным священником армии и флота и пользуется большим авторитетом как среди паствы, так и среди священнослужителей.
— А что Толстой? — Михаил внимательно посмотрел на докладчика.
— Всецело поддерживая наши решения, Дмитрий Андреевич включился и весьма энергично в работу Синода по привлечению выборных от церкви.
— Отменно, — радостно потёр руки Великий Князь, — в целом я очень доволен проведенной работой, но для окончательного утверждения плана действий, предлагаю завтра встретиться ещё раз, но уже в более расширенном составе. Я лично приглашу генерала Милютина, министра путей сообщения Посьета, графа Толстого и протоирея Покровского. Кстати, завтра же я сообщу его Высокопреподобию о своих планах по восстановлению патриаршества. Поместный собор соберём после моей коронации. И в обязательном порядке необходимо присутствие генерал-адъютанта Тимашева. Ибо для обеспечения реализации нашего плана силовая поддержка крайне актуальна. В формируемых поездах следует разместить отряды вооруженных солдат и несколько опытных жандармских чинов. Я не исключаю актов саботажа или диверсий. Любая попытка помешать отправке выборных в столицу должны подавляться без всякой пощады, виновные немедленно подвергаться аресту, а при малейших попытках сопротивления уничтожаться на месте. Хватит, долиберальничались! Как говорил Чингисхан: если кто-то хочет войны, тот её получит. Да, и не забудьте о включении в состав команд опытных медиков с запасом лекарств.
Валуев всё старательно записывал, старясь ничего не пропустить. Незаметно пронеслось несколько часов, когда в двери постучался дворецкий Афанасий с напоминанием о накрытом столе.
— Всё, Пётр Александрович, на сегодня достаточно. — Михаил Николаевич встал и пригласил Валуева пообедать вместе с ним. Во время трапезы решили не вести серьёзных разговоров, ибо оба изрядно вымотались и устали.
На следующий день, в десять утра все названные выше лица встретились в кабинете Великого Князя и обсуждение плана шло на протяжении четырёх часов. Когда были оговорены все мыслимые и немыслимые возможные препятствия, и опасности, присутствующие по знаку Михаила Николаевича встали и он, обращаясь к протоирею Покровскому сказал: «Всего предусмотреть невозможно. А посему Ваше преподобие благословите нас и Дело наше Великое…».
Первого марта 1880 года в здании Большого театра открылся Земской собор. Первый после почти двух векового перерыва, дающий Великой Империи шанс победить в той войне, коя никогда не прекращалась против неё.
* * *
Санкт-Петербург. Ново-Михайловский дворец
5 марта 1880 года
ЕИВ Михаил II
Только из кабинета выскочила экс-балерина Числова, как адъютант сообщил, что вызванные им на совещание господа уже собрались. Это был генерал-адъютант Александр Егорович Тимашев, возглавивший Третье охранное отделение и ставший шефом жандармского корпуса, Николай Карлович Гирс, товарищ министра иностранных дел, фактически заменивший болеющего канцлера Горчакова, Пётр Александрович Валуев, председатель Комитета министров, один из столпов консервативной партии, военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин, адмирал Степан Степанович Лесовский, Управляющий Морским министерством, адмирал Григорий Иванович Бутаков, старший флагман Балтийского флота, начальник Практической эскадры броненосных кораблей на Балтийском море. Как только приглашенные расселись за большим столом, занявшим почти весь кабинет, Михаил Николаевич тут же задал вопрос:
— Что у нас по британскому флоту на Балтике?
Слово взял адмирал Лесовский.
— Вчера в шесть часов по полудни английская эскадра в шесть вымпелов появилась в виду Кронштадта. Они воспользовались тем, что Финский залив стал очищаться ото льда в этом году намного ранее, чем могло бы быть. Держатся на чистой воде, к кромке льдов не подходят. Все шесть судов — броненосцы. Это «Девастейшен» и «Тандерер», новые корабли без парусного вооружения. Им компанию составили фактически первые броненосцы британского флота «Монарх», «Принц Альберт», «Рипалс», «Беллерофон». Эскадра остановилась в отдалении от фортов крепости на дистанции, недоступной береговой артиллерии и легла в дрейф. Никаких агрессивных действий не предпринимала. В переговоры с представителем Балтийского флота не вступала.
— Что известно об отправке соединения кораблей островного величества? — этот вопрос относился к Гирсу, ибо
