Первым погиб инопланетянин.
Хотя мы этого не знали. Мир, возможно, и смотрел прямую круглосуточную трансляцию из посольства, но мы мало что видели, только то, что обнародовало правительство. Когда нас, наконец, ввели в курс, дела у пауков шли неважно. Тело первого погибшего было доставлено обратно на корабль, и его место на борту занял новый.
Следующее тело было передано учёным-землянам, потому что к концу третьей недели с момента прибытия президент заболел, а двое из тех, кто находился там во время приземления, умерли. Это привело к тому, что все присутствовавшие на первой встрече взяты под наблюдение.
Инопланетяне были помещены в строгий карантин, а корабль — под военную охрану с приказом открыть огонь, если увидят что-нибудь подозрительное.
Начали появляться незаконные видеозаписи с беспилотников, которые запускались десятками за раз в надежде получить одно видео с внутреннего двора посольства, где пауки проводят больше времени, греясь на солнце. С каждым днём они выглядели всё слабее и тусклее, их панцири становились пепельно-серыми.
Президент умер. Вице-президент занял его место, хотя выглядел больным. Болезнь распространялась. Больницы вскоре оказались переполнены. Морги не могли принять все тела. Процент выживания оказался небольшим, а о тех, кто победил чуму, поступали сообщения о странном агрессивном поведении.
Эту болезнь назвали Арахвид-1. Казалось, несмотря на все доказательства обратного, инопланетяне и люди несовместимы. Само их существование отравляло воздух и заражало нас. Что привело к убийству оставшихся инопланетян и затоплению их корабля. К тому моменту меня это уже не волновало. Я заперлась. Забаррикадировала дверь. Запаслась едой, хотя хотела съесть её всю. Я смотрела трансляции и видео умирающего мира. У Арахвида-1 было девяносто пять процентов летальных исходов. Но те, кто выжил, изменились.
Люди пытались защититься. Мы достали маски, оставшиеся после COVID-19 после пандемии 2020 года. Но распространение не остановилось. Ещё больше погибло, когда начались беспорядки, а отчаяние убило тех, кто думал, что самоубийство милосерднее.
Если бы у меня были наркотики, я, возможно, поддалась бы искушению сделать передоз.
Вместо этого я спряталась в безопасной пещере, наблюдая, как уменьшается запас еды, приклеившись к Интернету до того дня, когда пропал сигнал. Я не осмеливалась выходить, даже когда запасы истощались.
Я боялась того, что происходило снаружи.
Через две недели моей самоизоляции почти постоянный вой сирен прекратился. В последующие дни и недели я слышала снаружи двигатели и случайные крики. Стуки в дверь заставляли меня приглушать стоны, зажав рот кулаком. Я хотела очнуться от кошмара. И у меня закончилась еда.
Голод вынудил меня выйти из зоны комфорта.
Я надела многослойное снаряжение. Маска, защитная маска, шапочка на уши, куртка, брюки — всё заклеено скотчем вокруг манжет. Я вышла, добралась до вестибюля и посмотрела на результаты гражданского апокалипсиса. Сожжённые обломки. Мусор на улицах. И распростёртое тело на тротуаре.
О, Боже, труп.
Я взлетела по лестнице, тяжело дыша и всхлипывая, сопя так сильно, что сдёрнула маску. Из-за слёз ничего не было видно, пока я поднималась по третьему лестничному пролёту на свой этаж. Когда я переступила порог, направляясь на лестничную площадку, чья-то рука зажала мне рот. Другая рука схватила меня и прижала лицом к стене.
— Прелесть какая, покричи для меня, — раздался низкий голос.
Ужасно, особенно после того, как он улыбнулся. Я знала, что он планировал. Позволила бы я ему? Может, если бы я не сопротивлялась, он не причинит мне вреда?
Чёрт! Я нашла в себе мужество и наступила ему на ногу. Он закричал, а затем ахнул, когда взял меня за руку, но ударил моим локтем себя по диафрагме. Слава Богу, я брала несколько уроков самообороны. Когда я развернулась, то замахала сумкой, не переставая кричать. Я почти уверена, что моё поведение, а не слабые удары, заставили нападавшего бежать.
Потрясённая, я пошла в свою квартиру и не выходила оттуда, пока у меня не закончилось всё съедобное — специи, соль, даже уксус закончился, прежде чем я осмелилась. В одной руке я держала кухонный нож, и изо всех сил храбрилась.
Глава 8
Настоящее
— Долго ещё? — спросила я, когда мы минули лестничную площадку с нарисованной на двери гигантской девяткой.
— Ещё пролёт, — ответил Ксавион
— Мне казалось, ты не хотел меня убить, — фыркнула я, медленно поднимаясь на следующий пролёт.
— Не хочу.
— Уже не похоже, — проворчала я.
— Доверься мне.
Довериться незнакомцу, которого я только что встретила? И кто спас мне жизнь?
Почему нет? Другого плана у меня всё равно нет. Тем более, он первый, вроде как, нормальный человек, которого я встретила за долгое время. Оставалось надеяться, что он не собирался съесть меня. Я уже встречала каннибала. К слову, очень симпатичного. Мы месяц спали друг с другом, а потом он решил, что я — ужин. Необходимо добавить, что перед тем, как я его убила, мы расстались.
— Нам нужно забраться выше, чтобы уйти от падальщиков, — проговорил он, придерживая мне дверь десятого этажа.
Это я и сама знала. Сначала люди выбирали то, что проще. И я так же поступала. По мере исчезания запасов, я улучшала свою спортивную форму. Но не настолько, чтобы вбежать на такое количество этажей.
— Ты давно здесь живёшь? — спросила я, гадая безопасно ли снимать маску. Казалось, Ксавиона это не волновало.
— Несколько недель. Переехал, как только зачистил территорию.
— Зачистил от чего?
— От монстров.
Я была почти уверена, что он не имел в виду первый тип монстров, которых я встречала, — насильников-подражателей.
— Ты говоришь о мутантах? — спросила я, чтобы уточнить.
Помните, как некоторые люди пережили вирус, но изменились? Возможно, я забыла упомянуть, что они превратились не в зомби, а в какую-то причудливую мутантную версию человека и паука. Отвратительные, какими только можете представить. Челюсти, торчащие из человеческих губ. Глаза многогранные. Пальцы сросшиеся. И липкие
— Мутанты. Монстры. Одно и то же.
— Ты специально охотишься на них? — Сама идея казалась… безумной. — У тебя есть желание умереть?
Он ухмыльнулся.
— Чем их меньше, тем безопаснее для всех.
— Ты встречал других людей? — В некоторых из моих фантазий я натыкалась на множество выживших людей. Они бы придумали, как перезапустить общество. Как делать муку и хлеб и как выращивать растения, а не убивать их.
— Да.
— И? — Его односложный ответ меня не удовлетворил.
— И большинство были менее доверчивы, чем ты.
Намёк на то, что я тупа? Я не могла понять. Ксавион отвернулся, чтобы войти в дверь, которую только что открыл. Замка нет. С другой стороны, какой в нём смысл, если Ксавион не дома?
Войдя, я была поражена тем, насколько обычно выглядело место. Кафельный пол от входа вёл на кухню. Барная стойка для завтрака выходила на большую открытую гостиную, а в дальнем конце — ряд окон с видом на город.
— Ты не закрываешь окна! — воскликнула я. Он постоянно встряхивал фонарик и освещал всю дорогу.
— Обычно я охочусь на монстров по ночам. Кроме того, они охотятся больше по звуку, чем по зрению или даже по запаху
— Почему ты не носишь маску на улице? — я должна была спросить.
— А ты зачем носишь? — парировал он.
— Чума…
— Уже заразила тебя. Все на планете это поняли
Я тряхнула головой.
— Нет. Очевидно, иначе мы бы не разговаривали. — Я чуть не закатила глаза
— О, ты отлично разговариваешь. Маска не может предотвратить это. Ничто не может. Зараза в воздухе. На нашей коже. В воде, которую пьём.
— Думаю, я бы заметила, если бы заболела. Я не мёртвая и не что-то в этом роде. — Я скривила губы.
— Есть третий исход
В голове крутилось одно слово, которое было там уже долго.
