The New York Times. 11 июня 1920 г.
Платформа принята на позициях Анти-Вильсоновской лиги; "Моя победа", говорит Джонсон…
Специальный репортаж со съезда Республиканской партии.
ЧИКАГО, 10 июня. Замечательная способность Республиканской партии, собравшись вместе гармонизировать горькие разногласия и преодолевать препятствия на пути партийной солидарности, сегодня была продемонстрирована снова. Партия, представленная в своих избранных делегатах на съезде, сегодня вечером объединена, но она объединена на основе компромисса, который оставил след неудовлетворенности.
Различия между главными фракциями республиканцев по Стокгольмскому миру, Международному суду, Польше и Японии были скорректированы, и конвенция сегодня вечером официально приняла свою предвыборную платформу.
В результате Республиканская партия сделала «американизм», нейтралитет, Международный банк послевоенной реконструкции и Международный трибунал первостепенной проблемой президентской кампании. Отныне это чистая борьба между принципом президента Вильсона об урегулировании международных споров через сотрудничество наций и принятым республиканским съездом сегодня вечером принципом, что Соединенные Штаты, исключая патронат над странами Америки, должны держаться в стороне от участия в мировых делах. В этом республиканцы видят и решение проблем в экономике, в которых они винят самочинно втолкнувшего Штаты в Европейскую войну Вильсона.
Неспособность республиканцев включить в свою платформу какую-либо позицию, касающуюся ирландской свободы, была жестоким ударом по ирландским лидерам в Америке. Особенно горько было Имону де Валера, президенту ирландского республиканского правительства, который видел всё сам и до последнего не мог поверить в это.
Вашингтон, округ Колумбия, САСШ, Капитолий. 11 июня 1920 г
— Дэвид (1)! Рад тебя видеть! — вице-президент встал и вышел из-за стола, определяя неформальность общения. Вошедший был заметно выше его и шире в кости. Но по возрасту, да и в государственной иерархии преимущество было у хозяина кабинета. Однако, Маршалл хорошо знал своё действительное место. Впрочем, он всегда считал, что работает главой Сената, потому вошедший никогда не работал под его руководством. До вчерашнего дня.
— Томас, здравствуй! Я тоже рад встрече, — в голосе министра казалось было меньше радушия, но чувствовалось легкое замешательство от столь артистичного приема. Мужчины обменялись рукопожатиями, и вице-президент показал на два кожаных кресла.
— Проходи, присаживайся -
Приглашающий жест скорее был направлен на стоящий между двумя кожаными креслами сигарный столик, но Дэвид мысленно продолжил движение руки и решил, что ему предлагают сесть слева, на традиционное для гостей место. Хьюстон раньше не заходил в кабинет председателя Сената, а на общих встречах слева всегда сидел Маршалл. Понятно, что слева не от него Дэвида Хьюстона, а слева от президента.
— Садись, садись, — хозяину кабинета ещё раз пришлось поторопить гостя. Дэвид, наконец, сел.
— Всего два месяца был в Европе, а уже думаешь сколько раз нужно снимать передо мной шляпу? — пошутил Томас. Министр поёжился — Маршал славился умением остро шутить.
— Я оставил её в гардеробе, — попытался парировать Хьюстон.
— Оу! Вижу: съездили вы хорошо! — уже искренне улыбнулся Томас.
— Да, Хэлен понравилось, — уже более расслаблено сказал Дэвис.
— Кофе? Сигару? — Маршалл начал прощупывать ожидаемую гостем длительность договора.
— Кофе. Но и от запаха табака я не откажусь, — уточнил Хьюстон, он бы и от виски не отказался, но знал что Маршалл уже давно не пил.
— Хелен в Москве понравились эти ароматические сигариллы с фильтром, я закурю их если не возражаешь? — как бы извиняясь, переложил ответственность на супругу Дэвис.
— Кури, Дэвис, кури. Куда катится мир… — понимающе проворчал Томас, когда-то его самого из запоев вытащила железная воля жены. Мысли о Лоис, кольнули в сердце, и маска ненадолго спала с его лица. Он позвонил и заказал секретарю кофе. Пора заканчивать с политесами и переходить к деловому разговору.
(1) Дэвида Хьюстона — 48-й министр финансов САСШ
Вечный город Рим, Римская империя — Вашингтон, округ Колумбия, САСШ. 11 июня 1920 г.
Каблограмма.
от генерала Корнелиуса Вандербильта III,
заместителю Государственного секретаря САСШ Фрэнку Лайону Полку
C. S. P. (Дорогой брат) (1).
Ты знаешь, что моя миссия была чрезвычайно успешной. Железнодорожные концессии и неисчислимые богатства вдоль них севернее Амура ждут своих пионеров и следопытов. Нам кажется, удалось подобрать к здешним вратам ключ, но неопределённость и безволие в Белом доме могут сорвать все договоренности и оставят нас за полями свитка ещё более сладких драгоценностей. Черное золото Плодородного полумесяца может проплыть мимо твоих доверителей, и ты, со своей стороны, должен постараться, чтобы вашингтонские вихри стихли, а сцепившиеся орланы не разорвали друг друга. Прошло твоё время нежиться в тени. Думаю, что братству надо проявить большую озабоченность и собраться с силами к моему прибытию в конце июня.
YiT (Твой) (1)
(1) Символы используемые членами академического общества «Свиток и ключ» во взаимной переписке
Вашингтон, округ Колумбия, САСШ, Капитолий. 11 июня 1920 г.
Хьюстон раскурил одетую в лён трубочку «Таволги» и приятный запах шафрана ворвался в кабинет главы Сената. Маршалл глубоко вдохнул.
— Хороша. А вот республиканцы у себя в Чикаго так не мучатся. Говорят весь «Блэкстоун» табаком прокурили. Не знаешь на ком они остановились Дэви?
— Нет, Том. Очередное голосование по кандидату в президенты вечером, а «Свиток и ключ» и ФБК (1) мне оперативно не докладывают, — выпустив новое кольцо дыма, ответил министр.
Принесли кофе. Его секретарь Тислтуэйт появившийся в двери за пажом даже не стал входить, просто покачал головой. Марк не хотел отвлекать Маршалла, но дал понять, что ожидаемых новостей не было.
— Ну, говори Дэвид, с чем пожаловал?
— Томас, рад, что тебе поручили ведение заседания Кабинета —
— Спасибо, за сочувствие, но ты, же пришел днем раньше не для этого?
«Язва, ты Том» — потупился Хьюстон, собираясь с духом.
— Или ты хотел поделиться со стариком, как за океан съездил?
Маршалл снова сбил с мысли собеседника.
— Ну, собственно и это тоже — голос Дэвида креп.
— Томас, ты читал мои отчеты о поездке?
— Когда, Дэви? Эдит и Тумалти (2) не доводят до меня их —
— Вот видишь. Итак, у всех. Эта парочка окружила Вудро красным забором, и все бумаги пропадают на столах у них. —
Томас, удивился. Нет, он разделял возмущение министра. Но самого его в таком возбуждении не видел.
— Томас! Сейчас решаются судьбы мира, а у нас нет головы, и правая рука не знает, что делает левая!
Томас грустно улыбнулся. Недавняя миротворческая речь Колби и последовавшая за ней перепалка с военным министром Сенат не только позабавила. Пока следуя приказам командования, доблестный американский флот плывет к Японии, госсекретарь публично отправил его по другому адресу без ведома командования. Собственно этот конфуз, похоже, и заставил Белый дом поручить ему, Маршаллу, председательствовать на комитете министров. Да и речь
