— Ваше высочество, мы все ваши пленники! Надеюсь, вы не останетесь недовольны выкупом. Но умоляю, окажите нам помощь незамедлительно. — И осел на мостовую.
Всего у дюжины нападавших конников погибли сразу три лошади первого ряда, и еще шесть пришлось потом добить, потому как им каменной картечью переломало ноги. Три коня остались невредимы — их закрыли собой передние ряды. Разве что по доспехам камнями попало.
Трое рыцарей были наповал убиты дробом с пробитием доспехов, но они закрыли собой от снопа картечи остальных. Только один оруженосец из задних рядов был убит в висок куском гравия, что рикошетом от стены попал ему точно под срез капелины.
Три бакалавра и пять эйкюэ остались живы только благодаря своим великолепным готическим доспехам. Но помяты они были изрядно, и каменной картечью, и последующей за выстрелом бомбарды свалкой тяжелых коней. У двоих поломаны ноги. У троих — руки. У еще одного — и рука, и нога одновременно. Остальные получили очень сильные ушибы и что-то вроде контузии. Глаза, по крайней мере, у всех были ошалелые. А один рыцарь стал к тому же плохо слышать.
Случилось то, что всегда случается, когда даже самый хороший план сталкивается с реальностью. Вмешался его величество Случай. Эти гасконские рыцари свиты д’Альбре в свободную от охраны посольства смену решили оторваться в городском публичном доме при бане. Откупили заведение, как говорится, на спецобслуживание, потому никто про них нам даже стукнуть не смог — не ведал.
Осажденная в отеле посольская свита умудрилась незаметно послать в баню пешего слугу, спустив его со стены над обрывом. И этот храбрец, ловко обойдя по дворам и крышам наши засады, протырившись в городе между патрулями хинетов, ворвался в бордель и призвал отрывающихся в гедонизме рыцарей Альбре к оружию и спасению самого посольства, которое находится во дворце. И самого их сеньора.
Зная свою службу, рыцари поехали в дом греха в доспехах и на боевых конях, чтобы, в случае чего, сразу быть во всеоружии. Вот им и пригодилось. Правда, не всем.
Разогнав проституток и немедля облачившись в доспехи, рыцари поспешили во дворец. Гасконцы не знают слова «трус». Увидев открытые ворота замка и опущенный мост, кавалеры с оруженосцами построились в колонну по три и, опустив забрала, галопом пошли в атаку, решив взять ворота наскоком «на копье».
Решетку мурманы опустить не успевали, и мэтр Пелегрини принял всю ответственность на себя, поднеся горящий трут к запальному отверстию бомбарды.
Как там было у Окуджавы: «Не раздобыть надежной славы, покуда кровь не пролилась…»
Вот кровь и окропила мой приход к власти в Беарне…
Случайная кровь… Но кто будет разбираться — случайно это произошло или намеренно… Теперь надо крепко думать о том, как этот инцидент вывернуть к вящей пользе.
Моей пользе.
Сиречь к пользе государственной, а не абы как.
Толпа придворных немного рассосалась в тронном зале. И то, сколько забот сразу навалилось: и организационных — как всех понаехавших прокормить и разместить, и медицинских, и тюремных… Остались, видно, только самые бездельники, которым нечем полезным заняться. Но и их приставим к делу — дайте только срок. А сейчас пусть поработают массовкой.
Около трона стояла тоненькая девчушка, сцепив ладони опущенных рук. За ней маячили две тетки монструозного вида. «Каталина», — догадался я. И тут же это имя мне шепнул и Микал. И дуэньи ее. Церберы девичьей невинности.
Снова сев на трон, я обернулся к сестре. Улыбнулся. Девочка того стоила. Просто прелесть какая скромница. Такая же золотовласая, как и я. Кареглазая. Лицо узкое, и нос лишь чуть-чуть длиннее, чем хотелось бы.
— Милая Каталина, ты знаешь, зачем тебя сюда позвали с женской половины?
— Да, братец, мама сказала, что я должна тебе принести присягу за свои виконтства, — с готовностью откликнулась она.
— Да, милая сестрица, ты все правильно поняла.
— Аты меня не отдашь замуж за старика? — с подозрением и надеждой спросила Каталина, пристально глядя в мои глаза.
— Нет, не бойся. Этот старик за свою дерзость уже сидит в башне, — поспешил я ее успокоить, — он не достоин тебя.
— Как чудесно! — Виконтесса от радости даже запрыгала на месте и захлопала в ладоши. — Я тебя люблю, Феб.
Какой она все же еще ребенок! Впрочем, ей только двенадцать лет… Ну, двенадцать с половиной. Действительно ребенок. Ей еще в куклы играть, секретики в саду закапывать, но… в эти времена таких девочек вовсю замуж отдают. Какие темпора — такие и морес.
Девочка подошла к трону, поднялась по ступенькам, встала на колени и вложила свои руки в мои ладони. Посмотрела мне в глаза и с улыбкой произнесла:
— Смотри… не обмани меня. Ты мне обещал молодого жениха и знатного.
— Молодой будет, обязательно. И знатный. Даже красивый, — широко улыбнулся я, — обещаю.
Придворные тоже заулыбались. Что за прелесть эта Каталина, одним своим видом поднимает настроение. И чувствуется, что во дворце ее любят.
— Тогда-а-а… — протянула девочка ноту и, видимо вспомнив, что надо говорить, затарахтела тоненьким голосочком: — Я — донна Екатерина де Фуа, виконтесса де Кастельброн, де Марсан, де Габардан и де Небузан, вручаю тебе, Франциск, принц Беарна, конде Бигорра и конт де Фуа, свои земли и самое себя под защиту и покровительство и обещаю быть тебе верной, не умышлять против тебя никаких козней, ни против людей твоих, ни против замков твоих. Быть тебе верным вассалом по всем нашим законам… И вообще быть верной, вот.
И смотрит на меня ожидающе карими глазищами.
— Я — дон Франциск де Фуа и Грайя, Божьей милостью суверенный принц Беарна, конде де Бигорр, принимаю твою клятву верности и обещаю во всем быть тебе защитой и покровителем, таким, каким бы был тебе наш отец. Нарекаю тебя, Екатерина де Фуа, моей прямой наследницей до того срока, пока у меня не появятся свои дети. Встань, сестра моя.
Каталина поцеловала мою руку и встала с колен, а я — с трона, и мы скрепили наши клятвы поцелуем. Целоваться сестра не умела.
После чего я взял ее за худенькие плечи и повернул лицом к залу.
— Вот твой жених, сестренка. Молодой, знатный, красивый и герой — дон Саншо Лоссо дела Вега, инфант Кантабрии. Первый сын и наследник дюке Сантандера. Все как я тебе обещал. Слово принца тверже стали.
Вечером был пир. Как положено. Помолвка все-таки владетельных особ, а не абы что. Тем более что все приготовления к такому пиру были сделаны заранее под д’Альбре. Не пропадать же добру… к тому же все затраты на празднество понес Беарн. Паук по своей жадности прислал маман только советы.