будешь или нет?
— Ленка предложила? — тупит Казах.
— Дурачок, хозяйка квартиры! Она учитель русского языка, кстати.
— Я могу, — прикидываю я. — Но ты допоздна тут вкалываешь же, и долго посидеть не получится.
— Я после обеда отпрошусь, а у тебя соревнования когда заканчиваются? — спрашивает Карлыгаш.
— Олимпиада — это не соревнование. Часа в два-три дома буду, — прикидываю я.
— А почему олимпиада — это не соревнование? — бычит Бейбут, недовольный отстранением от беседы.
— Замётано! Такси закажешь? — радуется девушка.
— Тебе объяснить основное отличие олимпиады от соревнований? — спросил я, желая сказать, мол, соревнования лучшего выявляют, а в олимпиаде главное — участие.
— Не надо объяснять! У тебя все объяснения по печени! — нагло врёт Бейбут, ибо «по печени» — это его конёк.
С девяти до десяти апелляция, зря я боялся, что меня подвинут, на апелляцию пришло всего два человека. Я и Артём. Он получил сорок четыре балла. За четвёртую задачу сбавили ему, и, хотя он на первом месте, но всё равно идёт апеллировать.
— Тренировка перед зоналкой, — поясняет он. — Надо все шансы использовать!
И не зря мы сходили. Артёму добавили один балл, а мне сразу три за четвёртое задание. Итого я с тридцатью девятью баллами вышел сразу на третье место. Второй результат, кстати, был у моей соседки по олимпиаде — сорок один балл, то есть шансы у меня есть на второе место, и даже на первое.
На втором туре было практическое задание:
С помощью выданного оборудования определить давление воды внутри бутылки газировки. Нам выдали по две бутылки с газированной водой, стаканчик, шприц объёмом 20 мл, затычку для шприца. Это задание я понимал, как сделать.
Открыл бутылку, нахрена их две — это вопрос, и аккуратно набрал из неё некоторое количество газировки в пустой шприц (около 5 мл). Сразу же заткнул кончик шприца затычкой. Поскольку бутылка была только что открыта, концентрация растворённого в ней углекислого газа соответствует давлению внутри бутылки (так как концентрация изменяется медленно). Теперь трясу шприц, помогая растворённому газу перейти в газообразное состояние, при этом поршень шприца должен иметь возможность свободно перемещаться, обеспечивая равенство давления внутри шприца атмосферному. Спустя некоторое время (около 10 минут) концентрация растворённого углекислого газа пришла в соответствие атмосферному давлению, а его газообразные излишки собрались над водой.
Далее применяю уравнение состояния идеального газа, небольшое количество преобразований и — ответ готов!
Второе задание ещё легче: надо посчитать шарики, а вернее, зёрна пшена в прямоугольном запечатанном картонном пакете. Нам выдали оборудование: картонная коробочка с зерном, две линейки, канцелярская скрепка, прозрачная коробочка, лист миллиметровки формата А5. Я посчитал объём, потом определил диаметр шарика и рассчитал плотность упаковки. Короче, справился я быстро.
Смотрю, Артём ещё первым заданием занят, чертит чего-то. И не подсмотришь же, «секут» контролёры. Что я забыл сделать? Погрешность? А как я её рассчитаю? Разглядываю шприц и понимаю, что ещё можно сделать. Провозился до конца тура, но справился.
Сразу после тура разбор заданий, и становится ясно, что максимум я не получу. Не было контрольного эксперимента, вот для чего вторая бутылка воды. Также был небольшой косяк и во втором задании. Но итоговый балл вполне приличный. Двадцать шесть из тридцати! Итого шестьдесят пять баллов и чистое второе место с отрывом. Артём набрал на десять баллов больше, а у третьего места на восемь баллов меньше, чем у меня.
Награждение состоялось тут же, хилое такое награждение. Грамота, медалька и книжка по физике. Но обещание я выполнил — второе место, чем, кстати, немало удивил окружающих. У меня даже очкастый профессор спрашивал, а не хочу ли я идти на физику к ним. Нафик. У них недоборы постоянно, а набор большой — сто пятьдесят человек аж! Я посмотрел на их стенде около деканата результаты сессии у пятого курса… шестьдесят два человека там, в списках сдающих. То есть девяносто вылетели, что ли?
В школе сразу иду к Киму и показываю заслуженную грамоту.
— Молодец! Вот не зря мы тебя комсоргом избрали, — делает странный вывод директор.
В комнате уже Бейбут суетится и собирается на новоселье.
— Давай я «швепс» возьму с собой? — предлагает он мне.
— Бери, я тоже свой возьму и джин заодно, — соглашаюсь я.
— А давай цветомузыку возьмём, я спросил у Карлыгаш, у тетки неплохой кассетник есть, — фонтанирует идеями сосед.
— Можно, — опять соглашаюсь я, ведь поедем мы на такси.
Такси я вызвал на три часа, через свой канал связи, позвонив из КГУ, там имелись телефоны-автоматы. Карлыгаш, как всегда, опоздала. Девочка, чо. Но мы уже сидели в машине и ждали. Пришла наша соседка с сумкой, в которой предполагалась еда.
— Вот кто нас объедает, — пошутил я, но повариха обиделась серьёзно.
— Ты понимаешь, у нас и городские в школе есть, на них выделяют продукты, но они никогда не едят в столовой. Вот и сегодня двадцать шесть котлет осталось с обеда. Выкидывать? Да их не трогал никто. И так каждый день!
Еду в такси и размышляю над советской бесхозяйственностью. Реально ведь получается, что не воруют, а берут остатки.
Новое жильё Карлыгаш было в пятиэтажке, на втором этаже. Открыла дверь хозяйка. Сюрприз. Точно не бабка, может и не девушка, но молодая ещё женщина аппетитных форм. Невысокая, фигуристая, и одета в шелковое синее платье с какими-то орнаментами в виде украшения. «Татарка», — прикинул я уверенно. И учитель русского языка, притом! Чудеса. Откуда-то из района кухни пахло очень вкусно.
— Дамира, — представляется она, с интересом оглядывая меня.
— Анатолий! А Дамира — это даёшь мировую революцию? — шучу я.
Хозяйка смеётся, показывая ровные зубки.
Квартира неожиданно большая. Трёхкомнатная. Большой зал, где стоит сейчас стол, накрытый яствами, и две проходные комнаты, разделённые стенкой. Там спят Дамира и Карлыгаш, только у Дамиры комната с окном, а у Карлыгаш темнушка, но размеры одинаковые.
Начинаю принимать руководство праздником на себя. На столе стоят две бутылки вина и бутылка пива. Пиво нам с Бейбутом, что ли? Достаём джин и «швепс», и я поясняю, как разбавлять их и как пить.
— Елкой пахнет, — говорит, сморщив носик, Карлыгаш.
— Можжевельником, — поправляю я.
Проглот, именуемый Бейбутом, и в самом деле налил себе пива, отдавая предпочтения еде и подружке, тиская её под столом, наивно думая, что мы не видим. Карлыгаш понимала, что мы видим, а не смущалась. После употребления джина с тоником градус веселья увеличился. Я установил цветомузыку, отдал хозяйке новые кассеты из Венгрии и мы устроили танцы. Бедные соседи снизу какое-то время терпели, а потом застучали по трубам. Пришлось перейти
