интригана. Его дочь, ради спасения которой вы не побоялись прийти ко мне в поисках помощи, заглядывает в рот главе рода, и к вашему мнению они не прислушиваются. Что же касается наследника, так он точная копия своего отца.
Строго говоря, я сейчас перешагнул через все приличия и нормы поведения. Нет у меня права высказываться таким образом о чужой семье. Однако сейчас это было правильно.
— Понимаю, что это может показаться вам несколько грубоватым, Иван Михайлович, — произнес я, прекрасно видя, что мой биологический брат не спешит меня прерывать или хотя бы обижаться. — Однако я не понимаю, почему вы до сих пор позволяете собой пренебрегать?
— Род Соколовых — мой род, — твердо ответил княжич.
Я приподнял бровь, и Иван Михайлович отвел взгляд.
— Я могу отказать роду Соколовых в продаже своего транспорта, — озвучил я свое предложение, указывая на бумаги. — Или оформить договор на вас лично. Если вы пожелаете, конечно.
Мой биологический брат усмехнулся, глядя мне в глаза.
— Вы тоже пытаетесь интриговать, Дмитрий Алексеевич? — спросил он, не сводя с меня взгляда. — Но я не стану подписывать что бы то ни было во вред своей семье.
Я пожал плечами.
— А никто и не говорит, что во вред. Получив контракт в свои руки, Иван Михайлович, вы сможете оставить его себе при любом исходе, — пояснил я. — Даже если род Соколовых исчезнет, у вас останется источник дохода. Поставки могут ведь и не ограничиваться одним только Выборгом, а вы сможете перепродать мою технику.
Он нахмурился.
— Почему же, по-вашему, род Соколовых должен исчезнуть?
Я улыбнулся, откидываясь на спинку кресла.
— Вы, Иван Михайлович, очевидно, не слишком хорошо следите за происходящими в мире событиями, — сказал я, не отводя взгляда от собеседника. — Михаил Викторович систематически ходит по краю, раз за разом призывая на себя гнев государя. И если Михаил II еще относится к Рюриковичам хоть сколько-нибудь тепло, цесаревич Игорь такого снисхождения может и не проявить. Вы ведь наверняка слышали, что Емельян Сергеевич Невский был вынужден уступить ему кресло губернатора Московского?
— Если Соколовы исчезнут, значит, и я с ними.
— Ваша верность похвальна, Иван Михайлович. Но я прошу вас подумать о том, куда ведет эта дорога. Что хорошего сделали для вас Соколовы, чтобы заслужить такую верность от человека, которого выкрали даже не в младенчестве, а в пробирке? Перед вами хотя бы извинились за то, что вы не смогли претендовать на место у престола?
Он промолчал в ответ.
— Я так и думал, — кивнул я. — Михаил Викторович прекрасный дипломат. Но забыл, что вы ему ничем не обязаны. Я предлагаю вам выход, Иван Михайлович, самостоятельность и возможность принимать собственные решения. В Иннополисе для вас зарезервированы апартаменты, оставайтесь в них столько, сколько нужно.
— А бумаги? — он бросил взгляд на договор.
— Я подпишу их, как только вы дадите мне свой личный, взвешенный ответ.
Когда за ним закрылась дверь, я подумал, что сделал все, что мог. Если и после такого откровенного разговора Иван Михайлович не опомнится, то помогать я ему уже не стану. Спасать нужно только того, кто этого хочет.
Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .
Я надел рубашку и поправил манжеты, глядя на свое отражение в зеркале. Время, отпущенное мне царем на улаживание собственных дел, стремительно улетало. Не успел я оглянуться, как уже подходит к концу май.
Запуск Иннополиса спровоцировал взрывную волну стартов давно запланированных проектов. Потихоньку работа шла в нужных мне направлениях, и даже царские лаборатории, наконец, начали приносить пользу. До запуска новой спутниковой системы было еще далеко, но прогресс был, и это не могло не радовать.
Заработали два новых серверных центра для «Оракула» — в Пермском княжестве и под Смоленском. Логистическое подразделение «Руснефти» продолжало свозить туда оборудование, постепенно наращивая мощности искусственного интеллекта. Такими темпами я надеялся к сентябрю выйти уже на достаточный уровень, чтобы держать под контролем всю Евразию.
Из Иннополиса постоянно шли эшелоны с городским транспортом, управляющимся искусственным интеллектом. Конечно, шоферов я все еще требовал сажать за руль для контроля в экстренных ситуациях, однако необходимости в этом уже не было никакой. «Рой», прошедший не один конфликт, набравший массу информации, уже не нуждался в поддержке человеком. Что, конечно, никак не сказывалось на необходимости технического обслуживания.
Легкие солдаты «Роя» продолжали поступать в царскую армию, где переходили под управление непосредственного командования. В июне государь уже назначил смотр в виде военных игр, где имеющие боевой опыт подразделения будут противостоять «Рою». Ради чистоты эксперимента и живым людям, и роботам будет установлен режим полной сетевой слепоты. Однако я не сомневался в результатах.
«Руснефть», заполучив терминал в Усть-Луге, продолжала наращивать поставки в сопредельный Германский рейх. «ДойчОл» исправно выкачивала деньги из европейских покупателей, чтобы передать Русскому царству положенную долю. В Сети уже мелькали сомнительные вопросы о том, кто сегодня самый богатый немец, и фон Бисмарки не входили даже в десятку.
Император Поднебесной настаивал на постоянном расширении поставок из Русского царства. Откровенно вялая борьба с Японским сегунатом потребляла слишком много топлива. Вместо славы освободителей Китай получил множество группировок местных жителей, перед которыми замаячила сомнительная перспектива свободы. Это вело к расширению присутствия техники, что требовало еще больше топлива.
Мое же княжество все еще восстанавливало производства и добычу ресурсов. Но к настоящему моменту в бюджет текли уже не те мелкие ручейки, что раньше, а полноводные речушки. У меня появилось немного свободных средств, которые мы с Викторией инвестировали в наше княжество, финансируя медицину и образование.
Фонд «Сибирское здоровье» активно развивался. Под управлением Инги Валентиновны Морозовой находился корпус княжеского госпиталя. И пациентов там всегда было в избытке, ведь мало получить инъекции наномашин, большинству детей требовалась реабилитация. И не столько физическая, так как наноботы исправляли все телесные повреждения, сколько психологическая.
Патриарх Мефодий, лично приехавший благословить всех причастных на столь богоугодное дело, открыл параллельный сбор средств в фонд через церкви и приходы. О том, что подобное вмешательство в судьбу, ниспосланную свыше, греховно, он и не думал. После инцидента с бывшей царицей и великой княжной Измайловой Мефодий окончательно утратил самостоятельность и теперь выполнял указы государя.
— Ты хорошо выглядишь, Дима, — заметила Виктория, обнимая меня сзади и глядя через мое плечо в зеркало. — Мне кажется, с
