Ревизор: возвращение в СССР 14 - Серж Винтеркей

Но жена справилась. Всю дорогу была сосредоточена и напряжена. Подсказывал ей, когда лучше перестраиваться. На обгоны по встречке она не решалась и слава богу. Тише едешь, дальше будешь.

Пока я открывал ворота, чтобы загнать машину на стояночное место, жена вышла из машины и поспешила в дом, узнавать про нашего блудного кота. Пришлось мне самому машину парковать, ворота запирать. Интересно, объявился усатый, хвостатый? – подумал я.

В самом конце нашей парковочной площадки была навалена куча чёрного шлака. Попинал его ногой, твёрдый. Если останется, можно будет им дорожки засыпать, будут чёрные, как асфальт.

Но всё оказалось не так просто. Когда я вошёл в дом с первой партией сумок, бабушки и Инна стояли около сидящей у стола Галии. Она пыталась пить простую воду из стакана, но её трясло при этом так, что зубы об стекло стучали.

– Обязательно надо было Галию за руль сажать? – набросилась на меня Инна. – Не мог Петра попросить?

– Что такое? – побросал я сумки и подскочил к жене.

– Не знаю, – ответила она. – Вышла из машины, вроде, нормально всё было. А потом как начало колотить.

– Это отсроченная реакция, – заявила Инна.– Перенервничала.

– В общем, так, дорогая, – строго сказал я. – Родишь и продолжишь учиться вождению. А то ребёнок такой беспокойный родится, что тебе не только про машину забыть придётся.

Жена сидела расстроенная, но не возражала. Сама испугалась такой своей реакции. М-да… Нежная у нее все же натура…

Перетаскал из машины оставшиеся вещи. Тузик носился по участку, проверяя, что изменилось с момента, как его здесь не было, забежал в будущий курятник и вскоре из него вышел Трофим. Он не слышал, как мы подъехали, только увидев пса, понял, что мы уже здесь.

Примерно через час подкатил Пётр на мотоцикле.

– С дежурства, поэтому задержался. Четыре дня выходной! – радостно объявил он всем и обнял жену.

Разгрузили его коляску. Он привёз торт, вина, водки и много буханок хлеба.

– Хлеба-то столько зачем? – удивился я.

– Бабуля позвонила, велела привезти, – пояснил зять. – В магазине тут перед праздниками весь хлеб расхватали. В выходные завоза нет, а в праздники магазин, вообще, закрыт будет.

– Понятно.

Посидели за столом, отметили начало длинных выходных и стали составлять план на сегодня.

– Мы мясо привезли, – сказал я, – не стоит его замораживать. Погода классная. Хотел пожарить над углями. Есть у вас решётка для этих целей?

– Найдём, – отозвался Трофим.

– Надо бы ещё раздобыть старый диск от колеса, – с надеждой посмотрел я на деда. – На нём жарить было бы удобно.

– Диска нет, – развёл он руками. – Давай, у Борьки, у соседа, спросим?

– Я тоже о нём подумал, – улыбнулся я. – Попозже сходим.

Галия отправилась по окрестностям искать нашего кота. Бабушки сказали, что видели его пару раз, звали, но он в дом не идёт. Последний раз его аж на ферме видели.

После завтрака мы втроём с Петром и Трофимом отправились в курятник. До обеда утепляли шлаком перегородку. Дед подсказал, что обшивать надо по мере заполнения шлаком пространства между досками. Мы с Петром двумя тачками возили шлак и засыпали его, а дед ровнял внутри. Потом поднимали стену заранее отпиленными под нужный размер досками и по новой таскали шлак.

Сначала, внизу, было легко, просто высыпали шлак прямо из тачки. Но чем выше становилась стена, тем больше приходилось изгаляться. Сначала так и возили тачками и закидывали лопатами. Потом плюнули, стали таскать шлак вёдрами, чтобы засыпать было удобнее. Под конец уже на лестнице приходилось стоять. Мы все грязные, в чёрной пыли пошли мыться прямо на улице. Бабушка нам воды согрела целое ведро, в тазах разводили холодной водой и мылись за домом. Ну, увидит кто нас голыми, его проблемы.

– Летом будем на озеро ходить мыться, – сказал Трофим.

– И баню надо ставить, – взглянул я на Петра. Тот согласно кивнул.

После обеда всех разморило, расползлись по комнатам. Часа в три только поднялись и пошли дальше шлак таскать. Задняя стена по площади больше перегородки. С ней мы провозились, пока не начало темнеть.

– До конца засыпать, всё равно, не успеем, – заметил я. – Предлагаю оставить до завтра и идти мясо жарить. Оно уже промариновалось давно. А нам ещё диск раздобыть надо.

– Неохота никуда идти. Из кирпичей две стенки сложим, нормально будет, – ответил Пётр.

– Можно и так, – согласился я.

Где возьмем кирпичи, я не спрашивал. Наверное, невозможно найти ни один старый дом в деревне, чтобы в нем не нашлось лишних кирпичей. Машина с кирпичами проезжала, упали – подняли, занесли, оставили про запас. Проезжали сами где-то, увидели, что валяются – подняли, забрали с собой. Что-то строили и лишку осталось – не выбрасывать же? А вдруг пригодятся?

Мы пошли опять мыться. Потом дед отправился к себе за решёткой, а мы с Петром выровняли площадку, привезли на тачке кирпичей и сделали под решётку Трофима натуральный мангал высотой в три кирпича. Когда угли начнут остывать, один ряд кирпичей можно будет снять. Старые кирпичи нашли, и так много, что похоже, что печь разбирали когда-то. Ручной работы, кривые. Не удивлюсь, если они родом из девятнадцатого века…

Сделали лавку у импровизированного очага из доски и кирпичей и наслаждались тихим вечером. Закат бесподобный. Комаров ещё нет. Красота.

Спросил у Трофима, почему мы пол так же шлаком не стали утеплять. А он объяснил, что его толстым слоем соломы засыпают и меняют периодически.

– Вот, с крышей придётся повозится, – заметил он. – Крышу особенно тщательно надо утеплять. Всё тепло наверх уходит.

– И как будем утеплять? – спросил я.

– Керамзит нужен. Сначала балки снизу досками обошьём. Засыплем керамзитом и сверху опять досками зашьём. Над курами будет тёплый потолок. А под самой крышей чердачок получится. Можно сено хранить на гнёзда. И тепла в курятнике добавится за счет него…

Стемнело, дрова прогорели, бабушка принесла мясо и осталась с нами. Постепенно и все остальные выбрались на улицу. Смеялись, что-то рассказывали. Пётр сходил в дом за начатой бутылкой вина и стаканами. Никифоровна своей настойки вынесла. Они с Трофимом пьют, что покрепче. А мы с Петром и бабушкой по