Он пользовался полнейшим доверием президента и большинства министров.
— При получении сигнала «Над всей Испанией безоблачное небо» отряды народной милиции вывели из казарм. Главной нашей целью было не допустить разгула необоснованного насилия в городе.
Действительно, сразу же милицианос окружили и закрыли представительства правых организаций: в первую очередь штаб-квартиры фалангистов и карлистов, находящиеся там мятежников арестовали. Были проведены задержания лидеров парламентской оппозиции, в том числе Кальво Сотело, настоящего лидера всей промонархической группировке в Кортесах. Кроме него еще целый ряд политиков самого разного масштаба. Но никаких политических убийств! Всё делалось строго в рамках закона. Пока еще в рамках закона. Надо сказать, что народную милицию начали набирать, как только к власти пришли представители Народного фронта, более того, заранее подготовили указ о преобразовании милицианос в национальную гвардию, по факту, приравняв их к тем же карабинерам. Но восстание внесло свои коррективы в планы правительства. Тем не менее, милиционеров поместили в казармах и стали усиленно готовить, таким образом, создавая свою лояльную вооруженную силу. Начальником военного гарнизона, а теперь и военным комендантом Мадрида как раз стал докладчик: генерал де Прадо. Он сумел провести чистку частей гарнизона от оппозиционно настроенных офицеров, заменил командный состав основным воинских соединений, что, несомненно, сыграло свою роль в ходе мятежа.
Самым крупным успехом восставших стало захват казарм Дона Хуана и находящейся рядом Образцовой тюрьмы, вот только оппозиционеров свозили не туда, там находилось только несколько весьма неблагонадежных офицеров, которые, тем не мене, особой популярностью в войсках не пользовались. Тем не менее, из тюрьмы выпустили всех и при этом не ограничились лишь политическими. На свободу вышло немало уголовников. В это же время милицианос и добровольцы из рабочих дружин группировались у трёх основных точек города: Народного дома, Кортесов и Президентского (бывшего королевского) дворца. Рабочие ожидали раздачи оружия. И оно не заставило себя долго ждать. Добровольцы заранее были расписаны по отрядам, которые возглавили группы более-менее подготовленных милицианос. Никакого хаоса и передачи оружия политическим партиям не происходило. Как и не было разгула террора со стороны правительства. Решение действовать жёстко, но в рамках закона пока что соблюдалось.
Основные бои в городе происходили в двух районах: на Пасесо де Прада, где в отелях «Ритц» и «Палас-отель» собрался импровизированный штаб фалангистов и карлистов. Туда же стекались сторонники мятежников. Сюда и был нанесён первый удар народной милицией. Разгорелся тяжелый бой с участием почти тысячи человек с обоих сторон. У восставших были пулеметы, которые те установили на верхних этажах отелей, откуда было удобно контролировать подходы к обоим зданиям. Первые атаки милицианос закончились большими потерями республиканцев. Но когда к площади подтянули верные правительству военные части с артиллерией, блокировав этот район, участь мятежников была решена. Пушки подавили огневые точки повстанцев, а народная милиция занималась, в основном, задержанием разбежавшихся мятежников. Они не ожидали такого огневого воздействия и оказались быстро деморализованы.
Намного сложнее шли бои у казарм Монтанья, в которых располагались верные правительству части, но они оказались на пути ударных колонн мятежников, которые вышли из казарм Дона Хуана и направлялись к Президентскому дворцу. Надо сказать, что командиры республиканцев проявили нерешительность, и только появление у казарм самого Мигеля Нуньеса изменило ситуацию. С ним пришло подкрепление в виде роты преданных и мотивированных республиканцев, плюс два броневика, которые своим пулеметным огнем смогли остановить продвижение повстанцев и откинуть их от казарм. Генерал действовал более чем решительно: сомневающихся командиров немедленно отстранил, одного арестовал и тут же расстрелял. Этого хватило, чтобы убедить всех, что шутки закончились и придётся сражаться всерьёз. Сначала правительственные войска сумели организоваться и дать решительный отпор мятежникам, а когда тем в тыл ударили отряды милицианос, прорвавшиеся по улице Альберто Агилеры, судьба этого сражения была решена.
— Центр города полностью контролируется правительственными войсками, отдельные очаги сопротивления остались на окраинах. Среди них, наибольшую угрозу представляет район железнодорожного вокзала, куда пробилось несколько отрядов мятежников. Кроме того, что само здание вокзала капитальное, у противника есть пулеметы, правда, всего три единицы, но применять артиллерию в этом районе представляется нецелесообразным. Мы стягиваем туда ударные части и броневики. Штурм назначен на одиннадцать часов.
— А артиллерию подтянули? — поинтересовался военный министр, генерал Посас.
— Две полубатареи трёхдюймовых орудий. — четко отчитался генерал де Прадо.
— Думаю, нам не надо стесняться и опасаться каких-то разрушений в столице. Намного важнее не дать противнику нанести нам ущерб, да и терять людей в такой обстановке в корне неправильное решение. Генерал, действуйте решительно! — Себастьян Посас оказался неожиданно человеком достаточно жестким и крови явно не боялся.
— Будет сделано! Я лично прослежу за штурмом.
— Предложите им сдаться. Конечно, они не согласятся, но мы таким образом докажем, что предоставляли мятежникам шанс на спасение. — вставил реплику Асанья. Он, конечно же, понимал, что в этой ситуации сохранить чистоту рук не получится, но хотел хотя бы по первым временам оставаться в рамках закона.
— Нам не до чистоты перчаток, господин президент! Думаю, необходимо срочно вводить по всей стране военное положение и переходить к методичному и жесткому истреблению мятежников. именно истреблению. Поэтому мы подготовили закон о чрезвычайном военном положении, который необходимо самым срочным образом проголосовать в Кортесах.
Асанья поморщился. Последняя реплика Хосе Диаса, лидера коммунистов, его совершенно не устраивала. И вводить военное положение он не хотел, во всяком случае, по всей Испании. Ему казалось, что таким образом он теряет контроль над ситуацией. Но тут в поддержку предложения комми выступили не только его однопартийцы, но и оба присутствующих на совещании генералы. И, как опытный политик, Мигель Асанья понял, что плевать против ветра не самая лучшая идея. А тут еще и Пассионария ввернула фразу, что паровозы надо давить, пока они еще чайники. Кажется, что-то подобное ему говорил этот русский, как его… Мартинес! Вот, его русское имя сложное, язык сломаешь, пока произнесёшь. Так что Мартинес. Мигель Мартинес.
— Дамы и господа! Товарищи! Прошу всех вернуться к положению в стране. — предложил президент. После небольшого обсуждения обстановки в столице и последовавшего за ним перерыва на большом столе расстелили карту Пиренейского полуострова с нанесённой на неё обстановкой.
Вроде бы ничего страшного не произошло, более того, Асанья был уверен, что дальше Испанского Марокко восстание не пойдёт. Слишком уж у мятежников положение
