до того, как я добрался до леса…
Глафира Митрофановна еще крепче прижала к себе Акулинку, зарывшись лицом в её волосы, и замерла, сотрясаемая рыданиями дочери. А я стоял, опустив руки, и не в силах ничего сказать. Было хреново, как никогда еще, наверное, не было в этой жизни. И в этой ветке реальностей, и в моей родной.
Но я уже это принял, как данность, которую был не в силах изменить. Пусть мои девчонки поплачут, чтобы тоже это принять. А ведь война еще совсем не закончена, и таких вот тяжелых и горьких моментов будет еще много. А прекратить это кровопролитие, словно по мановению волшебной палочки, сил не хватит ни у одного, даже самого могучего волшебника, даже на самом голубом вертолёте.
Лихорук тоже всем своим внешним видом выражал сочувствие и скорбь. После того, как граница действия обережного фашистского артефакта осталась где-то позади, наша с ним энергетическая связь восстановилась.
Так что отголоски моих мыслей, чувств и общего состояния злыдень сейчас воспринимал очень остро, буквально, как свои собственные. С одной стороны, такой эффект от магической связи был очень удобен — в битвах мы с одноглазым братишкой действовали, буквально, как один отлаженный механизм. Но с другой стороны каждый из нас испытывал определенные «неудобства», когда «напарнику» было плохо. И в этом смысле Лихорук «отхватывал» куда больше моего.
Неожиданно злыдень замер, поставил свои длинный и узкий нос «по ветру», как будто к чему-то принюхиваясь. Сделав несколько шумных вдохов, усиленно шевеля ноздрями, он прошепелявил:
— Х-хранитс-са с-сдвигаетс-са…
— Какая граница? — не понял я.
— Гадс-ский оп-перех-х, — пояснил братишка. — Он дф-фиш-шетс-са. Фрах-хи п-пратиш-шки Ш-шумы ух-ходят… П-пех-хут как трус-слиф-фые с-сайтс-сы!
Лихорук говорил мне что-то еще, но я уже этого не слышал, в моём сознании натурально так «полыхнуло» — вернулась моя «фиктивная» псевдопамять из этой ветки реальностей. Причем, не тусклая и забытая, словно подёрнутая пеленой времени, а сочная и красочная. Я стоял, ничего не видя и не слыша, как будто пришибленный. Ведь возвращение памяти могло означать только одно…
— Что случилось, Рома? — первой заметила моё состояние Глафира Митрофановна.
— Дед жив… — пораженно выдохнул я, даже забыв «зашифроваться».
— Какой дед? — Изумленно же среагировала на мою «оговорку» мамашка.
— Ваня жив, — поправился я. — Это я его в шутку дедом обозвал — слишком правильный и бурчит много, — пришлось мне срочно выкручиваться. — Не знаю, что произошло… Но он точно был мёртв… А теперь — жив!
И я, невзирая на чудовищную усталость, рванул обратно — в сторону Тарасовки. Не знаю как, но я должен был вытащить чудом воскресшего старика из грёбаных фашистских лап. Волшебная тропинка расстелилась под моими ногами, едва я заскочил в лесные заросли, и мгновенно вывела меня на окраину деревни.
Я на мгновение замер, оценивая окружающую обстановку. Рядом со мной материализовался Лихорук, довольно оскалив свою чудовищную зубастую пасть.
— Ну что, накажем ушлепков? По всей строгости? — риторически спросил я помощника.
— Мес-сть с-сладкое п-плюдо! — Злыдень сверкнул единственным глазом, пустил слюну и первым рванул к суетящимся фрицам. Но едва он вылетел на открытое пространство, как его буквально «распылило» на атомы. — Гранитс-са… — обиженно прошипел он, вновь материализовавшись рядом со мной. — Не с-саметил, п-пратиш-ка… — виновато пожал он худыми и узкими плечами.
Ага, вот оно что! Обережная граница постепенно «отступает», видимо, двигаясь следом за артефактом, который увозили с собой прибывшие в дивизию «ловцы нечисти». Вернее, один ловец, оставшийся в живых после всех передряг — Вольфи Хубертус, которому я же и оставил его никчемную жизнь.
Надо было, все-таки, придушить ублюдка… Хотя, может это именно он сделал что-то такое, что помогло «воскресить» моего старика, в очередной раз переписав его дальнейшую судьбу. Но я с горечью понял одну вещь, что освободить деда мне не удастся — из-за того самого артефакта, блокирующего магию.
А без дара ведьмака перебить охрану Хубертуса (а я уверен, что сейчас его берегут как зеницу ока), не стоит даже и думать. Но, ничего — главное, что мой старикан жив, а для его освобождения я дойду и до самого Берлина! Правда, мне придётся оказаться там куда раньше нашей армии. Но, думаю, что мне это вполне по силам. Только бы дедуля продержался до моего прихода…
Мы со злыднем забрались на небольшой пригорочек в лесу, наблюдая, как танковая дивизия фрицев спешно снимается с места. Бегите, глупцы! Бегите быстрее! Возможно, что кому-то из вас и удастся спастись от нашего с братишкой праведного гнева. Не знаю, сумеем ли на пару перебить целую танковую дивизию немцев — подобного опыта ни у кого из нас не было. Но мы постараемся! Очень-очень постараемся…
— Гранитс-са уш-шла дальш-ше, п-пратиш-шка Ш-шума! — сообщил мне злыдень, плотоядно облизнувшись. — С-соф-фс-сем далеко уш-шла!
— Сейчас ты нажрешься от пуза, дружище! — «с барского плеча» щедро пообещал я. — Говоришь, границ больше нет?
— Нет, п-пратиш-шка Ш-шума! — Злыдень кивнул своей гигантской головой и вновь облизнулся.
— Тогда чего мы ждём? — риторически спросил я своего одноглазого помощника.
И наша маленькая армия стремительно понеслась с пригорка вниз, постепенно набирая скорость…
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
Следующую часть читайте по ссылке уже сейчас https://author.today/reader/396200/3661161
Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.
У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
Товарищ "Чума"#3
