— Этот разговор лишний. Так как, вы присоединитесь к нашей армии? Я могу рассчитывать на вашу дружину.
— Сэр, вы можете рассчитывать и на моюармию и на мое ополчение. Когда придет время, я выступлю вместе с вами. Боюсь, что выбора у меня теперь нет. Я мог остаться в стороне, раньше, когда люди имели шанс разобраться с орками и без моего участия, но не теперь. Боюсь, что все разногласия придется оставить на потом.
— Если бы вы с вашими людьми…
— То орки потеряли бы, на одну тысячу, возможно на две, больше, но результат был бы прежним. Любое самое современное оружие не способно подарить победу, если у армии бездарное руководство. Вам известно, что я готовился к этой войне, я ковал оружие, я собрал большую дружину и обучил ее новой тактике и я был готов выступить в поход, не я создал ту ситуацию, что имела место. Но сейчас я даже рад, что вышло все именно так, потому что король Джон погубил бы и моих людей. Сейчас нас будет меньше, но вот только толку, как мне кажется, будет больше.
— Хорошо, оставим это. Что значат ваши слова, когда придет время?
— Собирайте войска, готовьте их, а я пока займусь тем, что умею делать лучше всего. Поохочусь на орков.
— До меня дошли слухи, что вы в своих рейдах уничтожили не одну сотню орокв.
— Около тысячи. И клянусь это не предел. Пока вы будете готовить войско, я постараюсь, чтобы орки не чувствовали себя хозяевами на захваченной земле. Я немедленно выдвинусь в Кроусмарш, за своими людьми. В конце концов мои кузнецы наделали достаточное количество смертоносных штучек и предназначались они вовсе не против людей, хотя едва так и не произошло. Так что пришла пора применить их против орков.
— Барон, а насколько тогда вы были серьезны, когда говорили, что способны уничтожить всю нашу армию.
— Все не так, как вы думаете. Со всем этим оружием, я конечно смогу противостоять большому количеству врагов, но только не столь большому войску. Но на том поле. На том поле я мог выстоять и против больших сил, потому что оно только кажется ровным и нетронутым. На самом деле, там ногу невозможно поставить, чтобы не угодить в ловушку, спасибо коменданту крепости Криста, этому я научился у него.
Ночь выдалась безлунная, да еще и небо затянуло облаками, так что не было видно ни зги. Урукхай конечно обладали не плохим зрением и ночью видели довольно прилично, но в такой темени даже их зрение пасовало. Поэтому гебен приказал усилить посты. Оно конечно люди сейчас были отброшены и спешно зализывали раны, пока их столица, порази ее громом Гарун, сдерживала армию урукхай у своих стен.
Гирдган разослал по захваченной территории патрули, направил пару пикт, для захвата и удержания наиболее сильно укрепленных человеческих замков, те что в военном отношении не представляли опасности люди сами покинули, сознавая тщетность попыток их удержать, но те что были укреплены достойно, сражались с яростью обреченных, вобрав в себя и тех, кто был вынужден оставить свои замки, но не отправившихся по какой-то причине к своему основному войску.
На сегодняшний день, насколько было известно Груну, были взяты все замки между Итуком и Ашуром. На Ашуре, в районе мостов были выставлены сильные заслоны, по одной пикте, чтобы избежать захода людей в тыл армии урукхай. Возле одного из мостов, на границе подконтрольной армии Закурта территории и стояла их пикта. По Итуку курсировали корабли урукхай, которые должны были предотвратить возможную переправу противника, оба моста так же под их контролем, вот разве поговаривают, что есть еще один мост, но тот находится далеко вниз по течению и тоже возле большого города. Впрочем, какие это большие города, так, мелочь, но людей оказалось гораздо меньше, чем можно было предполагать, однако это им не мешало драться как рулам.
Грун вновь всмотрелся в темноту за частоколом и безнадежно вздохнул, не удавалось рассмотреть даже ров. Помянув про себя ночь, облака и обе луны, цербен направился дальше вдоль стены, проверяя часовых. В паре мест, он слышал приглушенные разговоры, но солдаты, каким-то только им подвластным чутьем, чувствовали, что к ним приближается офицер и когда он подходил, то мог наблюдать только усердно несущих службу солдат Закурта. Ну, да и гырх с ними, не спят и ладно. По большому счету никто не ждал, что люди отважатся на нападение, не в том они сейчас были положении, но гебен строго придерживался наставлений по службе, так что усиление постов было вызвано только этой причиной, а не мифической опасностью.
Цербен вдруг замер, так как ему почудилось, что он услышал приглушенный стук, который ни как не мог быть естественного происхождения. Почему-то тут же вспомнились разговоры о странном и дерзком отряде людей, который продолжал рыскать по захваченной территории и время от времени уничтожал имперские патрули или разъезды степняков, которые теперь передвигались отрядами ни как не меньше чем в пять сотен копий.
— Солдат. Ты слышал, что ни будь?
— Нет, цербен.
— А ты?
— Ничего не слышал, цербен. — В тон своему напарнику по посту ответил второй солдат.
— Показалось? — Сам себя спросил молодой офицер. По сути это был его первый поход и звание он получил, не благодаря каким-то там заслугам, а благодаря протекции отца. Такое практиковалось, считалось, что молодому офицеру всегда сможет оказать посильную помощь его кнут, которых назначали только из ветеранов и ни как иначе. А чтобы молодые офицеры набирались опыта и полностью познали все прелести армейской службы их частенько назначали в караулы, ну и как водится со своими цербами, от чего солдаты были далеко не в восторге, так как им приходилось нести караульную службу куда чаще, чем другим.
Грун постоял еще какое-то время, вслушиваясь и всматриваясь в темноту, ловя на себе ироничные взгляды солдат, бывалых ветеранов. Ощущая это всей кожей, Грун покраснел, так что можно было зажечь факел, на этот раз радуясь тому, что все вокруг окутано тьмой, хоть солдаты не увидят его неловкости.
— Показалось. — Твердо проговорил офицер, стараясь выглядеть невозмутимым. — Продолжайте нести службу.
— Слушаюсь.
— Да, цербен.
Когда офицер отошел достаточно далеко, солдаты вновь расслабились и заговорили едва различимым шепотом.
— Цыпленок-то наш нервничает.
— Не придирайся к мальцу, он же не виноват, что опыта у него нет никакого. Ничего, еще научится.
— Ну, он-то малец, а мы причем. Почему мы должны не вылазить из караулов, если он желторотый птенец. Что не могли нам подобрать настоящего командира, у нас церба сплошь ветераны и погонять-то некого, а тут это маленькое чудо.
