Я оглянулся.
— Что?
— Мой конь не продерется через чащу, — сообщил он.
— Да ну, — ответил я, — а чего он туда попрется?
— Потому что вы туда надумали! — возразил он.
— Да? — удивился я. — С чего бы?.. Хотя да, это идея, нужно чем-то себя занять, пока армия тащится. Спасибо, что подсказали. Или это не вы подсказали? А хто?.. Неужто сэр Норберт? Нет, на него не похоже. И вообще, граф, откуда знаете, что мне восхочется? Магией балуетесь?
Он сказал с отвращением:
— Ваше высочество, какая магия? Вы бываете проще червяка! Понять, какой сделаете следующий шаг, сможет даже ребенок. Ну зачем вам тот отшельник?
— Потому что я сам отшельник, — ответил я с достоинством. — Только неявный. Глубоко внутри. Но весьма последовательный, хоть и дискретный. И мне весьма интересны другие отшельники!.. В общем, граф, вы тут малость отдохните с бароном, а я туда-сюда-обратно. Все поняли?
— Нет, — сердито ответил он, — но знаю, что вам хоть кол на голове теши, а Меганвэйл далеко, чтобы связать вас и везти в телеге.
Норберт молчал, но посматривал с неодобрением. Я повернул арбогастра к стене деревьев, где исчез крестьянин, крикнул весело:
— Граф, вы не успеете соскучиться!
— В этом я не сомневаюсь, — крикнул он вдогонку.
Арбогастр ломился через лес, как бронированный носорог. Крестьянина мы догнали быстро, он оглянулся в испуге и отскочил в сторону. Я указал на едва приметную тропку.
— По этой? Или это звери протоптали?
Он испуганно кивнул.
— По этой, ваша милость. Да, это звери протоптали. Но это все равно, к нему и звери ходють...
— Спасибо, — сказал я, выказывая будущее равенство с народом, — очень хорошо...
Мелкие деревца арбогастр ломает, как сухой тростник, через завалы перепрыгивает, через глубокое болото промчался на такой скорости, что едва замочил копыта, и в конце концов наметилось впереди огромное светлое пятно, что могло означать только открытое небу место, на которое падает свет.
Однако деревья только начали расступаться, когда слева прозвучал суровый голос:
— Замри!.. И отвечай, кто ты и почему с оружием?
Я ответил осторожно:
— Я воин, потому оружие со мной всегда. Но я не собираюсь никому причинять вред...
Тот же голос произнес:
— Можешь медленно повернуться.
Я повернулся, неприятное чувство, когда видишь нацеленное прямо в лицо острие стального болта, а сам арбалет выглядит, я бы сказал, стационарным, настолько массивен и огромен, однако здоровяк, что держит его на весу, не кажется слабеньким.
— Я иду к отшельнику, — пояснил я, — но не думал, что у него есть охрана...
— Охрана? — переспросил он. — Нет, мы с другом тут сами по себе...
Я оглянулся, никого больше не увидел, спросил осторожно:
— Мне можно ехать?
Он поколебался, кивнул.
— Да.
— По этой тропе?
— Да, — повторил он. — Пару сот ярдов.
— Спасибо, — ответил я вежливо.
Арбогастр очнулся от спячки и пошел снова ровно и напористо, хотя дальше никаких кустов, поляна покрыта низкой шелковой травой, словно газонной, а на той стороне в тени деревьев просторная с виду хижина.
Я покинул седло в десяти шагах, пошел медленно, присматриваясь и приглядываясь. На этот раз ощутил присутствие еще кого-то, но как ни приглядывался, никого не заметил. Даже тепловое и запаховое ничего не сказали, хотя я чувствовал присутствие человека сильного и хорошо вооруженного.
Дверь хижины полуоткрыта, я потянул на себя, внутри светло и чисто, в углу на куче сухой и вкусно пахнущей травы лежит навзничь человек и с увлечением читает книгу, держа ее в одной руке, а вторую закинув за голову.
Сравнительно молод, хотя борода и длинные волосы, худ, из одежды только набедренная повязка, ребра проступают под кожей резко, но не чувствуется, что болен... .
Он опустил книгу и воззрился на меня в великом изумлении.
— Что случилось? Вы не похожи на человека, которому нужна помощь...
Голос его звучал мягко, интеллигентно и вдумчиво.
— Помощь всем нужна, — возразил я. — Даже тем, кто об этом не догадывается. Не тревожьтесь, я просто ехал мимо, услышал о великом отшельнике, решил заглянуть. Просто из любопытства. С другой стороны... может быть, вам самому нужна помощь?.. Вообще-то я надеюсь, что не нужна, ненавижу отвлекаться от великих дел и помогать по мелочи, но почти уверен, вы сейчас скажете, что вам никакая помощь не нужна.
Он улыбнулся и ответил:
— Мне никакая помощь не нужна.
— Слава богу, — сказал я с облегчением. — А то вот такое брякнешь, а потом и думаешь: а оно мне надо?.. Вам так не приходилось?
Он ответил с той же мягкой улыбкой:
— Не приходилось. Вообще-то вы занятный собеседник, но мне надо... -
— ...дочитать книгу, — договорил я. — Говорят, вы прибыли издалека?
Он усмехнулся.
— Обо мне знают, что я не местный. А что издалека, это уже ваше допущение. А что еще заметили?
— Ваше происхождение, — ответил я. — Оно весьма знатное.
— Ого!
— Даже весьма, — сказал я. — Чувствуется, росли в семье, где недостатка ни в чем не было, это точно. И образование с детства, а это непросто. А что издалека... гм... будь вы из знатных семей, что поблизости, вас бы отыскали и силой вернули домой, дабы не позорили славный рыцарский род с древними традициями верности и чести.
Он смотрел с интересом, но кивнул несколько принужденно.
— Увы, но угадали. Я в самом деле из... другого королевства.
— Позвольте угадаю, — сказал я. — Если вы не из Варт Генца, то не из Скарляндии точно, там все еще эпоха племен, не до изящного образования. Вы можете быть как из Эбберта, Турнедо, Шателлена...
Я очень внимательно следил за его лицом, произнося названия королевств. При слове «Шателлен» вроде бы не изменилось, но что-то как-то было, я сказал тут же:
— Значит, Шателлен... Прекрасное королевство, мудрый король Найтингейл, замечательная дочь Франка, два прекрасных зятя...
Он посмотрел удивленно:
— Два?.. У короля же одна дочь!
— А зятьев два, — ответил я. — Давайте начистоту. У вас учащается биение сердца, когда я говорю о Шателлене, короле Найтингейле, Франке... герцога Мидля вы помните?
Он напрягся, пробормотал:
— Откуда я могу помнить?
— Он тогда еще не был герцогом, — согласился я, — а графа вы могли и не заметить. Тем более что Мидль предельно скромен... Давайте начистоту, кто вы?
Он сказал с вызовом:
— Я отшельник, который ушел от мира и живет в лесу, никому не мешая, никого не трогая!
— Ладно, — сказал я. — У меня тут появились кое-какие подозрения, так что мы возьмем вас под стражу и привезем в Шателлен. Прямо ко дворцу короля Найтингейла, которого я так чту.
Он вскрикнул:
— Зачем?
— Вдруг кому-то покажетесь знакомым, — ответил я хладнокровно. — Если беглый преступник, то, сами понимаете, наказание должно в принципе настигать везде, ибо ценности гуманизма и милосердия не должны ограничиваться границами королевств! Кроме того, можно предъявить жесткие претензии королевству, укрывающему беглых, что дает право на вмешательство во имя гуманизма и прогресса... Гм, хотя нет, это же к самому себе... ладно, это опустим. Или будем применять избирательно, как потом войдет в обычай под условным названием двойных стандартов.
Он смотрел больше с удивлением, чем с испугом, медленно покачал головой, не отрывая от меня взгляда.
— Уверяю вас, я не беглый преступник...
— А хде это видно?
— Я мог бы дать слово...
Я саркастически хмыкнул.
— Честное слово благородного человека? Значит, признаете, что вы из благородного семейства, откуда вынуждены были бежать ввиду зверского убийства родителей, изнасилования сестры и ее собаки, непристойного поведения в общественных местах и публичного поношения королевской власти?
Он воскликнул в испуге:
— Зачем мне это надо?
— Узнаем, — пообещал я, и повернувшись к выходу, крикнул зычно: — Эй, стража!
Он побледнел, протянул ко мне дрожащие руки.
— Погодите, не надо стражу! Я мирный человек, что нашел счастье в уединении. Я никого не убивал... и даже не насиловал, бр-р-р-р, как вы могли даже подумать такое?.. Спрашивайте, я отвечу на все ваши вопросы!.. Уже вижу, вы умеете читать по лицам, от вас таиться невозможно... А... где вы тут в лесу увидели стражу?
Я вперил в него нежадный взгляд, упер руки в бока и спросил резко:
— Это неважно. Кто ваш отец?
Он открыл рот, закрыл, съежился и посмотрел на меня с ненавистью и страхом.
— Разве... это важно?
— Важно, — отрезал я. — Важнее, чем ты сам. Ну?
Он проговорил упавшим голосом так тихо, что я едва расслышал:
— Найтингейл...
Меня чуточку тряхнуло, но я сумел удержать лицо неподвижным, сказал зловеще:
