Ознакомительная версия.
Кейт подумала о своем напарнике, о его протестах.
– Второй член вашей маленькой экспедиции – дурак. Только дурачье сражается с судьбой.
Молчание Кейт послужило сигналом – и для нее, и для Дориана. Ее нерешительность будто придала ему сил.
– У них уже начался раскол. Я отобрал кандидатов, провел собственные эксперименты. Но у меня нет опыта и специальных знаний. Ты мне нужна. Мне нужны твои исследования. Мы можем их преобразить.
Кейт растаяла, ощутив себя в плену его чар. Точь-в-точь как уже было прежде – с нею прежней, в Сан-Франциско. Она пыталась рассуждать рационально, пыталась подумать о сделке, но мыслями перенеслась к пережитому в Гибралтаре, а затем в Антарктиде, когда он загнал ее в угол. История повторяется. Те же актеры исполняют другую пьесу с той же самой развязкой, только на иных подмостках. Вот только разыгралось все это давным-давно, в другой жизни, в другую эпоху…
– Если я тебе помогу, – сказала она, – то мне нужна уверенность, что моя команда никоим образом не пострадает.
– Даю тебе слово. Я присоединюсь к вашей экспедиции – как советник по безопасности. Есть дополнительные шаги, которые все вы должны предпринять, чтобы скрыть наше здесь присутствие. И вы запрограммируете свои воскрешающие трубы на мою радиационную сигнатуру – просто на случай, если со мной случится что-нибудь… злополучное.
* * *
Дориан опер голову о подголовник вертолетного кресла и прикрыл глаза. Это не было сном. Это не было воспоминанием. Он просто оказался там, в прошлом.
Кейт тоже была там – сначала против него, затем помогала ему. Он взял ее исследования, воспользовался ими и предал ее, когда она стала ненужной.
Спустя века они снова разыгрывали тот же сценарий, борьбу за преображение рода людского – она выступает за них, а он старается создать армию, чтобы встретить превосходящего противника.
Кто же прав?
Слоун ощутил нечто большее: Кейт вспоминает эти события одновременно с ним, словно они подключены к одной сети, и каждый принимает сигналы, воспоминания из прошлого, понукающие их стремиться навстречу некоему предопределению. Именно так она получит код. Как и планировал Арес. Неужели он запрограммировал это заранее?
При виде Кейт Дориан испытал прилив сил. Те же страхи, та же уязвимость. В точности как раньше. Тогда у него было могущество, и оно появится у него снова. У нее есть исследования и сведения, в которых он нуждается. И скоро он их получит. Она просто должна вспомнить…
Но произошло не только это. Дело еще во фрагменте информации – коде, который она должна вспомнить. Арес знал это. Дориан идет по пятам за Кейт, а она вот-вот вспомнит остальное, вспомнит код, который ему так необходим. Он рассчитал время просто безукоризненно. Скоро он схватит Кейт и отберет последний ее секрет, то, что она ценит больше всего на свете, – и ее поражение станет окончательным.
Где-то близ Мальты
Средиземное море
На горизонте показались верхушки обоих больших островов Мальты.
В последние шестьсот лет за этот крохотный архипелаг, насчитывающий всего сто двадцать две квадратные мили суши, захватчики всякого рода бились больше, чем за любой другой уголок на всей планете.
Во время Второй мировой войны ни в одном другом месте на Земле не упало столько же бомб на квадратный фут, как на Мальте. Немецкие и итальянские ВВС сровняли ее с землей, но британцы держались крепко.
В некоторых городах наподобие Рабата жители ушли под землю, живя в каменных комнатах, связанных милями тоннелей. Эти катакомбы вошли в легенды. В эпоху Римской империи там хоронили мертвых, но во время Второй мировой войны они же сберегли жизнь множеству жителей Мальты.
Почти за четыре столетия до того, как люфтваффе превратили Мальту в ад на земле, на ее пороге объявился другой дьявол – Оттоманская империя. В 1563 году султан Сулейман Великолепный привел сюда свой флот, состоявший из практически двухсот кораблей с пятьюдесятью тысячами сабель на борту – на тот момент это было величайшее войско в мире.
Последующие месяцы вошли в историю как Великая осада Мальты, изменив ход событий в мировом масштабе. Осада обернулась невообразимо жестокой схваткой, одним из самых кровавых сражений в истории человечества. Согласно оценкам, за время сражений было выпущено сто тридцать тысяч пушечных ядер. Погиб каждый третий обитатель Мальты. Рыцари-госпитальеры вместе с разношерстным воинством из примерно двух тысяч солдат из Испании, Италии, Греции и Сицилии удерживали остров четыре месяца, пока османский флот, потеряв погибшими десятки тысяч человек, не повернул, чтобы отплыть на родину.
Многие историки сходятся в том, что, если бы турки захватили Мальту в 1565 году, они могли бы без труда завоевать Европейский материк, помешать приходу эпохи Возрождения и навсегда изменить участь мира.
Жители Мальты бились не на жизнь, а на смерть. Но не защищали ли они что-либо еще, кроме собственных жизней?
Дэвид бросил взгляд на листок. «Мутация Альфы – локализация традиции Атлантиды».
Что же там такое на Мальте? Какое-нибудь древнее сокровище? Какое оно может иметь отношение к чуме, опустошающей мир?
Вэйл был историком. Он верил в факты – истину, по крупице собранную из множества источников, подтвержденную очевидцами, в идеале имеющими различное образование и мотивацию.
Сокровища – приманка для дураков. Как и мистические предметы. Ковчег Завета. Святой Грааль. Дэвид не верил ни в тот, ни в другой. Военная история всегда более надежна. Полководцы подсчитывают своих и чужих убитых. И истина лежит где-то посередине между суммами, которые называют «обеими сторонами».
А истина состоит в том, что веками за Мальту бились бесчисленные воинства, но покорялась она редко.
* * *
Теперь воспоминания стали четче, и Кейт была уже почти в состоянии их контролировать, словно переносясь во времени назад и вперед.
Она снова оказалась одета в скафандр атлантов и находилась в примитивной хибаре, состоящей из одной комнаты. Кейт поглядела на дверь хижины. Климат будто бы изменился. Было сыро, дождливо, а растительность буйствовала, словно в тропиках. Это не Средиземноморье. Наверное, они в Южной Азии.
Три женщины, сидя на земле, лихорадочно над чем-то трудились. Подойдя, Кейт взглянула на их работу. Тибетский гобелен. «Они создают предупреждение на случай, если мы потерпим крах», – подумала она.
Атланты – она сама – дали его людям в качестве запасного плана.
Теперь она это знала.
Кейт вышла из хибарки под открытое небо. Поселение выглядело кочевническим – словно его возвели наспех и скоро покинут.
В центре высился импровизированный храм. Кейт направилась к нему. Стражи по обе стороны входа расступились, и она вошла внутрь. Каменный ковчег оказался там. Вокруг сидели монахи, скрестив ноги и склонив головы.
Заслышав ее шаги, один из них поднялся и поспешил навстречу.
– Наводнение уже скоро, – сказала Кейт.
– Мы готовы. Завтра мы выступаем в горы.
– Вы предупредили остальные поселения?
– Мы разослали весточку, – он по-прежнему не поднимал голову. – Но нашим предупреждениям не вняли. Сказали, что они владеют сим миром. И не боятся воды.
* * *
Примитивный храм исчез, сменившись сталью и стеклом стен, по большей части занятых голографическими дисплеями.
Кейт стояла в центре управления «Посадочного модуля Альфа», рядом с напарником, глядя на карту мира.
Береговая черта по всей Южной Азии колебалась. Воды потопа наступали, навечно меняя облик материка, затопляя прибрежные поселения, некоторые из которых будут утрачены навсегда.
Голограмма переключилась на спутниковую съемку группы людей, взбирающихся в горы, прочь от подступающего наводнения. Они несли каменный саркофаг, который Кейт недавно видела, – Ковчег.
Напарника Кейт не видела по-прежнему, зато уголком глаза наблюдала за Дорианом, который стоял, будто аршин проглотил, и поглядывал на дисплей лишь со слабым намеком на интерес.
– Это не так уж и плохо, – заметил Слоун. – Сокращение населения позволит нам консолидировать геном, а быть может, заодно устранит и некоторые другие проблемы.
Отвечать Кейт не хотелось. Дориан был прав, но она знала решение и ужасалась ему. «Проблемы», которые он оставил недосказанными, за последние десять тысяч лет усугубились – неконтролируемая агрессия, склонность к войнам, к упреждающему устранению любых предполагаемых угроз. Эта нарастающая тенденция – фундаментальная дисфункция гена выживаемости: логичный человеческий ум понимает, что ресурсы окружающей среды не безграничны, что при нынешнем уровне развития техники текущее место обитания может поддержать лишь ограниченное число людей. И жаждет гарантий, что выживет их народ, их генетическая линия. Решением стала война – устранение любых соперников за конечное число ресурсов. Но их гонка к геноциду разыгрывалась чересчур стремительно, будто с чьей-то подачи, словно кто-то намеренно работал против них.
Ознакомительная версия.
